Это было жестоко. Сильфия с трудом сдерживала готовые политься ручьëм слëзы. Её оценивали, словно скот. Как кусок мяса, который можно выторговать за бесценок, указав на изъян. И она понимала, что сейчас услышит. Это понимали все. Предложения лучше, чем поступило сейчас, дядя не получит и, если никто не возьмëт её в законные жены, то судьбе Сильфии никто не позавидует. Её продадут за бесценок в наложницы первому, кто согласится купить. И сейчас дядя решал, что важнее: финансовое благополучие рода или её незначительная возможность на достойную жизнь.

– Я согласен.

– Приятно иметь дело с понимающими людьми, – Болин улыбнулся, вставая из-за стола. – Рад был с Вами познакомиться, леди Сильфия.

Она бездумно вложила пальчики в протянутую руку и вздрогнула. Перед внутренним взором проносились картинки видений прошлого. Девушка со свернутой шеей лежит внизу лестницы. Руки и ноги вывернуты под неестественным углом, что делает её похожей на сломанную куклу. Видение сменилось другим: мертвая девушка в каком-то чулане, среди вëдер и вонючих тряпок. Из её груди торчит рукоятка кинжала, в уголке рта запеклась кровь. Картинка снова сменилась. Богато обставленная спальня, среди обгорелых досок того, что прежде было большой кроватью лежит скрученное, обгорелое до черноты тело. Уже невозможно разобрать, кем был человек при жизни, но она знает, что это императрица. Вся комната провонялась отвратительными ароматами жженого волоса и горелого мяса. Рядом, скрестив на груди руки, стоит высокий мужчина, одетый лишь в свободного кроя брюки. Его огненно-рыжие волосы растрепаны во все стороны, на лице застыло выражение недовольства и какой-то брезгливости.

– Убери это отсюда, – император кивает на останки той, что ещё недавно была его женой.

Сильфия одернула руку, прерывая поток видений. Стоило невероятных усилий сдержать порыв к рвоте, отчего во рту появился неприятный горьковато-кислый привкус. А ещё стало страшно. Так страшно, что дрожало всë тело, а спина покрылась холодной испариной. Это не просто чьë-то прошлое, это – её вероятное будущее. Если император так отнесся к смерти законной супруги, то что станет с ней, простой наложницей?

– Выкуп будет через три дня, и сразу после этого, я перевезу леди Сильфию в императорский дворец, – продолжил тем временем Болин, не обращая внимания на её реакцию. – Надеюсь, что за это время ей объяснят, что требуется от наложницы императора. Всего доброго.

Мужчина сдержанно поклонился и, не дожидаясь ответных прощаний, покинул столовую, прикрыв за собой дверь. Сильфии казалось, что в повисшем молчании отчетливо слышно, как бьëтся в её груди сердце, отсчитывая последние удары в жизни, что неожиданно стала намного короче, чем ей представлялось. Ни одна женщина не прожила подле императора дольше, чем шесть лунных циклов. Кажется, что это так мало, но это самое большее, что ей отмерено. Её продали. Через три дня, стоит дяде получить выкуп, она станет живой игрушкой императора. Хотя Сильфия понимала, что это ненадолго…

– Ты поехал за императрицей, а купил мне наложницу? – Эврен, с нескрываемым скептицизмом смотрел на своего советника и лучшего друга в одном лице.

Они сидели на крыше императорского дворца, смотря на закат. На столике, что стоял между их креслами, разместились начатая бутылка ягодного вина, доска с сыром и мясом и стопка финансовых отчётов. С площадки открывался красивый вид на город и полоску Леса у самого горизонта. В небе парил Драккар, наслаждаясь вечерним полётом. Могучие крылья дракона рассекали воздух, с лёгкостью удерживая его в небе. Болин знал, что Эврен сейчас предпочёл бы полёт на своём звере этому совещанию, хоть оно и походило на дружескую посиделку.

– А ещё поговорил с князем Лесной долины. Его дочь достигнет брачного возраста через восемь лунных циклов. Он пока не ответил, но взял пару дней на размышление. Возьмёшь в жены княжну Единорогов. Она весьма хороша собой.

– И насколько? – выразил заинтересованность император-дракон.

– Четыре тысячи восемьсот звёзд, – Болин постарался сохранить спокойное выражение лица.

– Я просил не меньше пяти, а ты тащишь мне лошадь.

– Единорога, – поправил императора Болин. – Она весьма хороша собой. Женщины их рода обладают связью с землёй, становятся залогом плодородия и сами весьма плодородны. У княжны три брата. А у её тётки, что стала парой для князя Туманной долины, трое детей. И все дети здоровые. В твоём положении глупо оценивать женщину только с позиции внешней красоты. Ты – император, и должен думать о продолжении своей династии. И благополучии империи, разумеется.

– Ты печёшься о продолжении моего рода намного больше, чем кто бы то ни было, – Эврен усмехнулся. – Вот только не о состоянии казны. Семьдесят пять тысяч эмитов за наложницу… Если слух об этом распространится по стране, то меня сочтут сумасшедшим.

– Не переживай так уж сильно по этому поводу, – Болин выбрал на тарелке кусок мяса посимпатичнее. – Тебя итак считают безумцем, что убивает своих жен. Люди зовут тебя «кровавый вдовец». Приходится раскошеливаться, чтобы звон золота заглушил в умах князей возможные сомнения и опасения. Эта девочка тебе понравится. Семь тысяч пятьсот звёзд, между прочим.

– Надо же. И почему князь не пристроил её прежде? В последние годы всё чаще о браках договариваются. Торги редкость, однако я слышал, что девчонка никому не интересна.

– У леди Сильфии голубая кровь и есть зверь. Пегас.

Повисло молчание. Даже Драккар в небе замер, паря в воздушных потоках на широко расправленных крыльях. На фоне алеющего небосвода его тёмный силуэт смотрелся восхитительно и волнующе одновременно. Казалось, что к этому невозможно привыкнуть, хотя Болин и наблюдал за полётами дракона вот уже пятнадцать лет и даже не раз ездил верхом вместе с Эвреном. Ощущение огромной мощи зверя потрясало до самого естества.

– Ты купил мне плод инцеста? – император непонимающе посмотрел на него. – Ты чем думал?!

– Она чистокровная. А значит сможет родить чистокровного наследника, – пожал плечами Болин. – Она – хороший запасной вариант

– Её зверь крови – пегас! – Эврен поднялся на ноги, нервно расхаживая по площадке. – Мы наследуем силу рода отца. Внешность, магия, зверь – всё это переходит по отцовской линии, без исключений. Если эта девица смогла создать кровную привязку со зверем, то только потому, что кто-то развлекался кровосмешением.

– Князь всё отрицает. – Болин пожал плечами. – Утверждает, что чистота крови племянницы – дар Древних.

– И ты ему веришь?!

– Там вообще весьма странная история, – Болин взял со стола бутылку, доливая вина себе в бокал. – Без малого шестнадцать лет назад княжна Альмия – единственная и горячо любимая дочь прошлого князя – отправилась на прогулку, верхом на своём пегасе. К вечеру не вернулась. Не вернулась и день спустя. Лишь спустя три лунных цикла девушку нашли на границе Туманной долины. Она ничего не помнила о том, что с ней произошло, а после оказалось, что княжна на сносях. Беременность была тяжелая, как и роды – Альмия погибла от кровотечения. Старый князь слёг и так и не оправился от удара. Сложно сказать, что именно его подкосило: смерть дочери или факт того, что малышка родилась с чистейшей голубой кровью и практически сразу создала привязку с Лунь – пегасом своей почившей матери. Князь Арнульф всячески отрицает свою причастность к тому, что случилось с княжной Альмией. Доходило даже до дуэлей, из которых он неизменно выходил победителем, и со временем разговоры улеглись. Дитя сестры он растил всё это время как признанную племянницу. Она образована, как и подобает княжне. А чистоту крови ты можешь выгодно использовать. Пусть девочка родит тебе сына, а если повезёт – то и дочь – они станут наследниками твоей крови. Твой род угасает, Эврен…

– Мне следовало бы запретить тебе самостоятельно принимать подобные решения, – недовольно покачал головой император.

– Но ты этого не сделаешь, потому что понимаешь, что я прав.