В тот момент, когда первый голод был утолён и молчание могло уже показаться невежливым, княгиня решила спасать ситуацию.

– Я надеюсь, что путь по Туманной долине не был для вас утомительным, господин Болин, – она обворожительно улыбнулась гостю.

– Благодарю, дороги отличные и постоялый двор, на котором я заночевал, более чем соответствует моим скромным требованиям, – Болин улыбнулся в ответ.

Сильфия ожидала, что сейчас гостю предложат остаться ночевать в замке, но на этом гостеприимство князей было исчерпано. Они с Миели незаметно переглянулись, обмениваясь недоумевающими взглядами. Сильфия отметила, что кузина сегодня выглядит далеко не так эффектно, как при встрече других гостей. У неё под глазами залегли тёмные круги, словно она была нездорова. Кожа была ещё белее, чем обычно, и выглядела какой-то шероховатой. Волосы, хоть и были собраны в красивую причёску, выглядели тусклыми и немытыми. Даже платье на ней было из старых, небесно голубого цвета с плотным корсетом, что полностью скрыл едва проступающую округлость маленькой груди. С трудом верилось, что горничные княгини оказались столь неумелыми, что превратили юную княжну в неухоженную дурнушку. Скорей уж тётушка сама распорядилась сделать всё возможное, чтобы отвести внимание советника императора от единственной и горячо любимой дочери. Сильфии стало не по себе – её нарядили и накрасили так, словно она невеста на выданье. Девушка едва заметно наклонилась, пытаясь поймать взгляд тёти. Та смотрела куда угодно, только не на неё. Мерзкое чувство в груди снова дало о себе знать, становясь всё сильнее. Не хотелось верить. Они не могут с ней так поступить! Да и император не позарится на такую как она. Не может ведь…

– Могу я узнать, что стало причиной Вашего внезапного желания посетить Туманную долину? – князь пристально посмотрел на Болина. – Неужели император выразил сомнения в верности княжества?

Все замерли, в ожидании ответа. Сильфия, казалось, даже дышать перестала. Миели медленно пыталась сползти под стол. Давид и Манфред переводили взгляды с отца на советника. Даже княгиня, старающаяся выглядеть вежливо-равнодушной, так плотно сжала губы, что они побелели. Слуги, подслушивающие за дверями затихли и перестали перешептываться.

– Думаю нет необходимости скрывать правду, – Болин улыбнулся, пригубил немного вина из бокала, явно наслаждаясь повисшим в воздухе напряжением. – Кроме того, Ваши земли далеко не первые, которые я посетил за последний лунный цикл. Полагаю, Вы знали о цели моего визита задолго до того, как я отправил послание. Я выбираю девушку, которая станет новой императрицей.

– Моя дочь, – князь откинул приборы и поднялся, опираясь ладонями о столешницу, его лицо покраснело и перекосило от злобы. – Не станет парой для императора! Она ещё не вошла в брачный возраст и к тому же, уже помолвлена с другим!

– Разве я сказал что-то о княжне Миели?! – Болин проигнорировал эту вспышку гнева и продолжил покачивать бокалом, наблюдая за игрой света по поверхности вина. – Меня заинтересовала Ваша племянница, леди Сильфия.

Сердце рухнуло в пятки. Мир разорвало на «до» и «после». Захотелось сбежать из-за стола, закрыться в своей комнате, спрятаться и забыть о том, что сейчас услышала.

– Сильфия не пара для императора, – отчеканил князь Арнульф.

– Мне это известно, – улыбнулся советник. – Однако, в империи сейчас нет незамужних девушек, пригодных для роли императрицы. Благородные дома, как Вам известно, славятся своей сильной мужской линией. Дочери – благо и редкий дар для семьи. Ближайшая подходящая девушка достигнет совершеннолетия лишь через десять лунных циклов. С учётом сложившегося в императорской семье положения – это непозволительная роскошь – ждать столько времени. Поэтому я собираюсь купить леди в качестве наложницы.

Князь молча сел на стул. Тишина, повисшая в комнате, казалась настолько осязаемой, что её можно было резать ножом. Сильфия не знала, что ей делать. Сердце не просто ушло в пятки, оно будто пробило пол и затерялось в глубинах горы, на которой стоял замок, бывший ей домом все эти пятнадцать лет. Внезапно стало так неважно, что дядя не позволяет ей летать и покидать территорию. Да она с радостью проведёт всю жизнь запертой в комнате, лишь бы не так. Не к императору. Не к тому, кто за последние несколько лет уже убил двух жен и семерых наложниц. Лишь бы не попасть в руки к Кровавому Вдовцу.

– Мне кажется, – тихо, но твёрдо проговорил князь. – Что Вы очень глупо пошутили, господин Болин. Сильфия – представительница княжеского рода, потомок Древних. Ей не пристало быть наложницей, пусть даже самого императора-дракона.

– Ну что Вы, князь Арнульф, – Болин высокомерно обвел взглядом присутствующих. – Я отлично понимаю, что говорю. Пусть леди и является частью рода, но она – бастард, и титула княжны не имеет. Родословная девушки весьма сомнительна.

– Она – дочь моей сестры! – перебил его князь. – И у неё такая же голубая кровь, как и у любого в моём роду. И уж ничуть не краснее, чем императорская. У неё есть зверь, а значит, Сильфия считается чистокровной. Она обучена вести хозяйство, грамоте, нормам поведения в обществе, прекрасно танцует, рисует и даже одарена в искусстве вышивки. Она станет отличной партией для любого потомка княжеского рода!

– И тем не менее никто пока так и не соизволил предложить даже минимальный выкуп за такую чудную девушку, – усмехнулся Болин, отсалютовав ей бокалом. – Более того, именно тот факт, что девушка, чей отец не пожелал взять на себя ответственность и представиться обществу, умудрилась сохранить чистоту крови и все черты, подобающие роду, и является основной причиной её невостребованности среди других невест. Как известно, дети аристократов наследуют черты отца, как и привязку зверя-покровителя рода… Впрочем, это всего лишь моё предположение.

– Это всё – гнусная клевета! – дядя кипел от гнева. – Тот факт, что Сильфия унаследовала силу рода – дар Древних, решивших воздать справедливость за те страдания, что пережила её мать! Я бы не тронул Альмию и пальцем. Она была моей младшей сестрой!

– И именно этот чудесный «дар» привлёк моё внимание. Император не стеснен в средствах и в том случае, если возможный наследник сохранит чистоту крови, обеспечит ребенка и его мать всем, что будет необходимо и даже больше. В любом случае, большую сумму за неё Вы вряд ли получите. Я же готов быть весьма щедрым.

– Я не для того вкладывался в её образование и воспитание, чтобы отдать девочку наложницей, – отказался князь.

Сильфия облегченно выдохнула. Конечно дядя отказался. Кто вообще, будучи в здравом уме, согласится отдать ребëнка тому, кто издевается над женщинами и убивает их ради забавы? Пусть она и не родная дочь, но дядя всегда заботился о ней.

– Я прекрасно понимаю, что Вы вложили немало средств, чтобы девушка стала достойной супругой для любого князя, – Болин самоуверенно улыбнулся. – Она действительно могла бы обернуться отличным вложением: хорошо воспитана, раз ещё не влезла в наш разговор, образована под стать княжне и, чего уж умалчивать, хороша собой. Мне известно, что свахи оценили её красоту в семь тысяч пятьсот звëзд… Великолепная партия. Не будь она бастардом… Но, как я уже говорил, я буду весьма щедр в своëм предложении. Император готов заплатить по десять золотых за каждую звезду.

За столом повисла оглушительная тишина. Советник императора довольно улыбался, откинувшись на спинку стула, и покачивая бокал в руке. Сильфия отчаянно смотрела на дядю, надеясь, что он откажется. Надежда – это всë, что ей оставалось. Семьдесят пять тысяч золотых эмитов – огромная сумма. За Миели никто не предлагал больше тридцати, хоть она и княжна. А её ведь хотят купить как наложницу. Желудок свело спазмом, к горлу подступила тошнота. Дядя даже не посмотрел на неё… Казалось, что он уже пересчитывает деньги от её продажи.

– Впрочем, раз уж Вы не получили ни одного брачного предложения, то можете, по старинке, выставить леди Сильфию на торги, если не боитесь опозориться. Посмотрим, будут ли желающие взять её в законные супруги. Но, должен предупредить, в этом случае, её ценность для императора существенно теряется. Вряд ли он захочет платить за невостребованную девицу больше трёх тысяч…