Он окончил университет с отличием и пошел работать в археологический музей, занимаясь изучением древних артефактов, публикацией статей и параллельно получением второго высшего лингвистического образования и научной степени.

Наука его увлекла.

Получив степень кандидата исторических наук, Филипп собирался заняться докторской, но трагические события, произошедшие в жизни молодого человека, убили весь интерес, стимул и желание продолжать изучение науки.

В один совершенно обычный зимний день весь мир Филиппа, которому было тогда двадцать семь лет, навсегда рухнул. Мать его погибла в автокатастрофе, а спустя две недели отец, не выдержав горя, добровольно ушел из жизни.

Филипп чувствовал себя разбитым и потерянным, все вокруг казалось бессмысленным.

Он бросил работу в музее и научную деятельность, уединился и замкнулся.

И в этот момент спасением для него стало писательство. Он забывал обо всем, погружаясь в сочинение фантастических рассказов, придумывая миры, ситуации, героев и их удивительные приключения. Так начался его путь в литературе.

Оболенцев кивнул:

– Понимаю, в жизни все не так просто.

– Точно. А вы, Яков, чем занимаетесь? – Филипп глядел по сторонам, но никого знакомого так и не видел.

– Я, так сказать, коллекционер, – Оболенцев протянул писателю визитку, – У меня небольшой коллекционный дом, но мне приятно считать себя еще и исследователем. Люблю историю и искусство. Знаю всего понемногу. Вы кого-то ждете?

– Что? А, нет, нет. В какой области проводите исследования?

– В основном в области древних культурных ценностей, – Оболенцев вновь улыбнулся, – Я, знаете ли, еще и своего рода хранитель. Помогаю материально с реставрацией древних реликвий, а заодно провожу исследования.

– Интересное занятие.

– Да, знаете, я не жалуюсь. Могу позволить себе много времени проводить на мероприятиях подобных этому.

В кармане куртки Филиппа зазвонил телефон.

– Простите.

– Ничего, – Оболенцев кивнул.

– Слушаю, – Филипп направился к выходу.

– Филя, здравствуй! – послышался голос Петра Ивановича Смирнова.

– Дядя! – радостно воскликнул Филипп, – Ты в городе?! – он поспешно вышел на улицу.

– Да, я вернулся. Как дела?

– Нормально. Рад, что ты вернулся. Я сейчас на одном мероприятии, может, перезвоню?

– Конечно, конечно. А что за мероприятие, в такой поздний час?

– Да так, одна выставка, в Музее частных коллекций.

– Ну ясно, ясно. Звони тогда завтра. До встречи!

Филипп убрал телефон.

На улице совсем стемнело. Он глубоко вздохнул. В здании музея было душновато.

Немного постояв и оглядевшись, Филипп повернулся к входу, чтобы вернуться в музей.

– Эй!

Неожиданно чей-то оклик привлек его внимание. Голос донесся справа от входа, где были высажены деревья и кусты, буйно разросшиеся во все стороны и скрывавшие часть здания.

Филипп всмотрелся в тени деревьев и увидел там фигуру.

– Иди сюда! Скорее! Ну же! – голос был женский, и, сделав несколько шагов в направлении голоса, Филипп увидел девушку, явно от кого-то прячущуюся.

– Что-то случилось? – спросил Филипп приближаясь.

Девушка казалась взволнованной и напуганной.

– Да! Иди сюда! Скорее! – она схватила Филиппа за руку и потащила в сторону, в заросли кустов и деревьев за зданием музея.

– Да что случилось? – Филипп остановил девушку, – Что происходит?

Девушка остановилась, но взгляд ее блуждал, словно она пыталась удостовериться, что вокруг никого нет.

– Держи, и скорее уходи отсюда, скорее! – девушка сунула в руки Филиппа маленький тяжелый сверток, – Понял? – она побежала прочь.

Филипп не успел ничего сказать.

Он стоял и смотрел, как стройная фигурка удаляется в темноту ночного города.

Опомнившись, он сунул сверток в карман куртки, все еще вглядываясь в темноту улиц за деревьями.

Он вышел обратно к входу в музей и отряхнул брюки, на которых повисли сухие листья.

Колю он так и не нашел.

Поймав проезжавшее мимо такси, он уже через четверть часа был дома.

На четвертом этаже жилого дома зажегся свет.

Филипп прошел на кухню, включил чайник.

Тот щелкнул, извещая о готовности.

Кинув чайный пакетик в кружку, Филипп налил в нее кипяток и пошел в комнату.

Он поставил кружку на письменный стол, заваленный книгами и журналами.

Так, что же у нас там, в свертке?

Филипп достал из кармана пиджака сверток из светлой бумаги, перевязанный клейкой лентой.

«Может, не стоит открывать? Все же это не моя вещь», – мелькнуло в его голове.

Однако, вспомнив, при каких обстоятельствах к нему попал этот сверток, Филипп разорвал бумагу.

Первую секунду он был в замешательстве, вертя предмет в руках.

– Это шутка какая-то? – произнес вслух Филипп.

Он сел за письменный стол, включил настольную лампу, переставил ее ближе и, сдвинув журналы и книги в сторону, положил предмет на стол.

Перед ним лежала шумерская цилиндрическая печать.

В длину она была около десяти сантиметров и около двух в диаметре. Боковая поверхность цилиндра содержала резьбу с хорошо известными Филиппу древними, символами.

Он достал лупу, чтобы подробнее рассмотреть печать.

Приятное, теплое чувство удовольствия охватило Филиппа.

Было время, когда он целыми днями изучал древние манускрипты и артефакты.

Прекрасные были времена, но как же давно это было!

Филипп вздохнул, поддавшись ностальгическим чувствам, и приступил к изучению символов.

Подобный предмет, выточенный, как небольшой цилиндр с продольным осевым отверстием, использовался в Древнем Мире в качестве удостоверения автора документа. Печати были популярны в Месопотамии, где начиная с Шумера, они являлись важнейшим атрибутом для человека.

– Так, так… – Филипп крутил печать под лупой. В основании одной из сторон цилиндра он увидел прорезь.

Филипп опустил лупу, продолжая вертеть печать в руках.

Невероятно. Но, похоже, это чистое золото!

Несколько минут Филипп сидел в задумчивости.

А что, если девушка украла печать с выставки? И теперь он будет соучастником.

– Да пофиг!

Филипп снова завернул печать в бумагу.

Несколько минут он размышлял, глядя на сверток.

Что теперь делать с этой печатью? Вернуть в музей? Отдать в полицию?

Он разделся, потушил свет и лег в кровать, ощущая, как сон с силой наваливается на него.

Завтра, на свежую голову, он все обдумает.

Следователь Саблин в свои почти сорок лет был крепким, подтянутым мужчиной, гладко выбритым и коротко подстриженным.

В задумчивости он разглядывал картину на стене своего кабинета.

Какие-то размытые силуэты, переплетаясь друг с другом, образовывали затейливый яркий узор.

День был долгим и напряжённым. Сил под вечер не осталось совсем.

Саблин вздохнул.

Он убрал документы в ящик рабочего стола и закрыл его на ключ, который положил в карман.

На часах была почти полночь.

Саблин встал с кресла, надел пиджак и направился к двери кабинета, как вдруг раздался телефонный звонок.

Мобильный задребезжал в заднем кармане брюк.

Следователь посмотрел на определившийся номер.

Ох, только не это!

– Саблин. Слушаю.

– Приветствую, – послышался мужской голос.

Саблин притормозил.

Звонок младшего следователя Глеба Бойко мог означать, что уход домой откладывается.

– Привет. Что случилось, Глеб? – недовольно спросил Саблин.

– Мы сейчас выехали на вызов. Не хотел тебя беспокоить, ты, наверное, домой уже собирался.

– Мм.

– Но тут одно дело. Подумал, что тебя заинтересует.

– И что же меня может заинтересовать? – спросил Саблин.

– Убит мужчина.

– Причина смерти?

– Пока не ясно, криминалисты еще работают.