Стояла поздняя осень, и был один из тех вечеров, когда не хочется выходить на улицу.

Шёл холодный колючий дождь.

Сумерки плотной тяжёлой пеленой лежали на Городе.

Фонари тускло маячили на улице, по которой неслась полицейская машина.

Капитан полиции Саблин напряжённо вглядывался в размытые дождем силуэты, мелькающие за окном.

С самого утра у него жутко болела голова, а сейчас, к вечеру она стала совсем чугунной.

Машина остановилась в переулке, который с двух сторон был оцеплен полицией.

Саблин, подняв воротник шерстяного пальто, вышел из машины под дождь и быстрым шагом направился к входу в антикварную лавку.

Игнорируя табличку «Закрыто», следователь уверенно толкнул дверь.

Помещение было заполнено сотрудниками полиции, которые совершали стандартные процедуры – кто-то фотографировал, кто-то записывал, кто-то осматривал.

– Бахилы, – тут же откуда-то появилась девушка, настойчиво протягивая синие целлофановые чехлы на обувь.

Капитал неохотно надел их на ботинки, понимая, что такова процедура.

– Саблин! – из глубины помещения его кто-то окликнул.

Следователь разглядел худого мужчину в очках, который махал ему рукой, давая понять, чтобы он шел к нему.

Это был Глеб Бойко, младший следователь.

Саблин мимоходом кивнул пару раз коллегам-полицейским и пошел вдоль полок и тумб с антикварными книгами, шкатулками и картинами. Обогнул прилавок, на котором стоял кассовый аппарат, и приблизился к мужчине, который его звал.

– Здорово, – Бойко протянул Саблину руку, которую тот в ответ пожал.

– Привет, – рядом стояла девушка.

Следователь вопросительно посмотрел на Бойко.

– А, да, новенькая, – быстро сказал Глеб, – Лейтенант Динара Максимова, перевели к нам из Ростова.

– Можно просто – Дина, – девушка слегка улыбнулась. Она была высокой, на вид очень спортивной, с широкими плечами и коротко стриженными волосами.

Саблин поймал себя на мысли, что если бы увидел ее со спины, то никогда бы не подумал, что это девушка.

– Так, что тут? – спросил следователь, чувствуя, что почему-то начинает раздражаться. Наверное, из-за головной боли.

– Жмур, – ответил Глеб, кивая на пол и протягивая Саблину стерильные перчатки.

Под прилавком в неестественной позе лежал мужчина с белым пластиковым пакетом на голове. Изнутри пакет был весь испачкан кровью.

– Удушение? – спросил Саблин, надевая перчатки и присаживаясь на корточки.

Он внимательно рассматривал тело, освещая все вокруг фонариком.

Покойный лежал на спине, раскинув руки и запрокинув голову так, словно он пытался подняться, опираясь на затылок.

– Не исключено, – сказал Глеб, – Мертв не более трех-четырех часов. Лавка закрылась в шесть, это подтвердил аптекарь из магазина напротив. Далее никто не входил и не выходил. Сотрудник лавки, антиквар, – Глеб посмотрел в блокнот и кивнул на лежавшего покойного, – Степан Данилович Рульковский, пятьдесят восемь лет. Мимо шел прохожий и увидел открытую дверь магазина с вывеской «Закрыто», вызвал полицию.

– Какой наблюдательный прохожий. Понятно, – сказал Саблин, – Что еще?

– Да ничего особенного. Покойный не привлекался, не судим.

– Дети?

– Нет, – сказала Дина.

– Жена?

– Скончалась несколько лет назад, – вновь ответила девушка.

– Кто-то еще работал с ним в магазине? Персонал?

– Продавец, да, – Глеб вновь заглянул в блокнот, – Вероника Крюкова. Она ушла пораньше, с ней созвонились, говорит, отпросилась, поэтому ничего не знает.

– Проверьте ее. Кто еще?

– Менеджер магазина, с ней связываются.

– Камеры наблюдения?

– Есть только на входе, отдали экспертам, они уже смотрят, – ответила Дина.

– А почему кровь в мешке?

– Пока непонятно, – Глеб пожал плечами.

– В мешке что-то лежит, – Саблин нагнулся ближе к телу, – Фото уже сделали?

– Да, – кивнул Глеб.

Саблин наклонился и потянул торчащий у плеча покойного край мешка. Тот зашуршал, развязался, и следователь начал осторожно стягивать его с головы убитого. В этот же момент из мешка на пол выпали два окровавленных глазных яблока.

– Черт! – воскликнул Глеб, сделав два шага назад.

Девушка, не проронив ни слова, невозмутимо осталась стоять на месте.

У жертвы были вырезаны глаза, которые теперь лежали рядом с телом, оставив желтовато-красный след на деревянном полу.

– Интересно, – позади Саблина появился патологоанатом Влад Шульц.

– Кажется, ему вырезали глаза, – тихо сказал Глеб.

– Это всем очевидно, но нужно провести вскрытие, чтобы установить причину смерти, – отозвался Шульц.

– Ты думаешь то, что с ним сделали – недостаточно для смерти, Влад? – возмущенным тоном спросил Глеб.

– Не факт, – ответил патологоанатом, – Не исключено, что он оставался в сознании, был еще жив, а причиной смерти стало удушение мешком.

– Что за зверь это сделал, – пробормотал Глеб, поправляя очки.

Несколько минут все молча смотрели на изуродованное лицо антиквара.

– Ребят, вы всё? Можно забирать? – за прилавок заглянул парамедик.

– Да, – Саблин выпрямился и отошел в сторону.

Два парамедика принялись за работу.

Следователь наблюдал, как его коллеги аккуратно уложили тело на специальные носилки и сверху начали застегивать молнию мешка.

– Подождите, – сказал Саблин, – Секунду!

Он подошел к телу, направляя свет фонарика на кисть покойного.

– Что там? – спросил Глеб, заглядывая через плечо.

– Не пойму, какая-то татуировка, что ли? – он выглянул из-за прилавка, – Ребят, кто-нибудь, сделайте тут еще пару снимков!

Подбежал полицейский с фотоаппаратом.

– Вот тут, где кисть руки, – указал Саблин.

Вспыхнула пара вспышек.

– Спасибо, – сказал, следователь, – Все, забирайте.

– Чует мое сердце, что это глухарь, – сказал Глеб, снимая перчатки.

– Почему?

– Не знаю, но не нравится мне это.

– Разберемся.

Саблин вышел из-за прилавка и оглядел помещение лавки.

Площадь небольшая. Все посетители были, скорее всего, на виду у продавца, который стоял за стойкой.

Стены обшиты деревянными панелями, а кое-где выкрашены в глубокий зеленый цвет, отчего общий фон в помещении казался темным, но не мрачным, а скорее успокаивающим.

Беспорядка в лавке не было, что насторожило Саблина.

На стихийное ограбление не похоже. Однако две больших шкатулки, украшенных резьбой и стоящих на тумбе недалеко от прилавка, оказались открыты.

Саблин подошел к шкатулкам и заглянул в них. В одной он увидел две курительные трубки из красного дерева и слоновой кости, веер и маленький театральный бинокль, в другой – несколько старинных перстней, четки из малахита, брошки в виде черепахи и жука-скарабея.

«Много ценных предметов», – подумал Саблин.

Постояв несколько минут, разглядывая эти предметы, следователь направился к выходу из лавки, снимая на ходу перчатки и бахилы.

Он шагнул под все еще моросящий дождь, подошел к машине и сел в нее.

Саблин глубоко вздохнул и прикрыл глаза.

– В отделение, – сказал он водителю, и через полтора часа уже сидел в своем кабинете, изучая отчеты по делу, поступающие от коллег из разных подразделений.

Телефон зазвонил.

– Слушаю, – сказал Саблин.

– Это Влад, – в трубке послышался голос патологоанатома.

– Есть новости?

– Пока предварительные. Анализ на токсикологию, в лучшем случае, придет только завтра, но, полагаясь на свой опыт, могу сейчас сказать, со стопроцентной уверенностью, что смерть наступила в результате отравления.

– Отравление? – переспросил Саблин. Он был удивлен.

– Да.

– Не удушение?

– Нет. Его отравили цианидом.

– Он его выпил?

– Нет, на плече есть след от укола.

– Сколько действует яд? Сколько времени надо, чтобы человек умер?