– Да откуда мне знать?

– Может, на истории изучали? – развела руками, выходя наружу.

Ним Пирр щурился на блеклом солнце, проглядывающем сквозь сплошную млечную дымку облаков. Воздух казался чужим, но определенно пах осенью. Прохлада забиралась под широкие манжеты легкой куртки и приподнимала незаметные волоски на коже. Впереди виднелась некогда оштукатуренная ограда с металлической решеткой в виде острых пик. Наружу вела арка с пропускным пунктом. За ней уходили вдаль возделанные гряды и обветшалые здания в обрамлении кустарников и деревьев. Я узнавала березы и осины, ивы и ясени. Кое-где вдали мелькала хвоя.

– На спортивную площадку шагом марш! – скомандовал ним Пирр.

Сокурсники зашевелились. Я в некотором оцепенении переставляла ноги и одновременно обозревала окружающее, впитывая новые впечатления о месте. Прямо между нами суетились дворовые собаки-охранники, поражающие размером и крепким костяком. Я интуитивно побаивалась их и жалась к Самаре.

– Вот эта, Лиса, моя любимица. – Новообретенная подруга потрепала по голове огромную лохматую животинку, что кружилась именно вокруг нашей парочки.

Овальное крыльцо переходило в фасад. На уровне второго этажа накренились облупленные буквы: «ИМ ДИМЕН». Казалось, что раньше рядом были еще символы, но время не пощадило надпись, и они обвалились, оставив после себя коричневатый след.

Мы обогнули огромное здание по широкой дуге. Изнутри я путалась в лестницах и коридорах. Снаружи я хорошо рассмотрела множество ответвлений и пристроек.

Удивили деревянные загоны с покосившимися сараюшками, где суетились разномастные куры, толпились около корыт с кормом буроватые свиньи, неспешно жевали траву рыжие коровы, грязно-серые овцы скучились вокруг набитой сеном кормушки. Там же работали люди. Ветер доносил специфические запахи, но мне они показались естественной гармоничной частью Им-Димен.

Но когда взору предстало вытоптанное поле на открытой местности, я поняла, что имела ввиду Самара. Изобилие снарядов, сделанных преимущественно из бревен, так и манило прикоснуться к миру физических нагрузок. Желательно, чтобы только потрогать и отойти на безопасное расстояние.

– Разминочных три круга – вперед! – рявкнул ним Пирр, растягивая «р».

И мы всей гурьбой припустили по периметру. Парни неслись наперегонки, гогоча и подначивая друг друга. Девушки же плелись не спеша. Я старалась нагнать сильный пол, но Самара внезапно дернула за широкий рукав.

– Рени, сбавь темп! – шикнула она. – А то ним Пирр подумает, что у нас лишние силы появились. А так, глядишь, разрешит двумя кругами ограничиться.

Я в замешательстве сбилась с шага и споткнулась.

– Не лучше ли побыстрее пробежать и покончить с этим?

– Он тогда обрадуется и еще нагрузит! – испугалась подруга.

– Может, это полезно? Ты говорила, что вокруг лес и дикие звери.

– Ну да, полезно за ограду не выходить в одиночку. – Самара закатила глаза и добавила: – Ты какой-то кошмар, свалившийся на мою голову.

Я хихикнула и пошла на второй круг. Легкие саднило, ноги заплетались, превращаясь в ватные жгуты, но так я чувствовала себя живой и настоящей. Ощущала связь с этим миром, вбирала его каждой клеточкой и получала отклик от непривычного к быстрому бегу тела. Несомненно, моего. Хотелось даже закрыть глаза, чтобы сосредоточиться на жжении в груди и не думать о расстоянии. Но шея ворочалась из стороны в сторону, помогая убедиться, что за забором действительно видно только теряющие зеленый цвет деревья, да блеклые крыши некогда жилых домов.

Вокруг когда-то процветал город. В похожем обитала и я. В прошлой жизни или в другой реальности. Может быть, всего лишь во сне. Но тогда по улицам сновали люди, в ныне мертвых окнах горел свет, а под землей гремели о рельсы поезда метро.

Нет, я не узнавала пейзаж. Но моя амнезия показалась чуть менее безумной. А призрачные фантазии чуть более реалистичными.

За первую пару мы успели опробовать все снаряды. Особенно неудобно в обычных тканевых штанах без добавления лайкры и эластана оказалось взбираться на стену, пусть и наклонную. Преодолеть ров по скользкому бревну удалось далеко не всем однокурсникам. А еще мы карабкались по ровному стволу вверх. Ноги скользили, кожа на руках грозила остаться на шесте, но ним Пирр внимательно следил, чтобы мы дотрагивались до верхушки.

– От этих навыков зависит ваше выживание на дикой территории, – с энтузиазмом и неизменной строгостью повторял он каждому следующему студенту.

И почему на ладонях до сих пор не появилось грубых мозолей?

На второй паре ним Пирр отвел нас в небольшую пристройку рядом с полем. Деревянный сарай значился оружейной! Настоящие луки, колчаны со стрелами, топоры на длинных палках, которым я не знала названия, дубины и некоторые другие нехитрые виды. Ничего огнестрельного я не заметила. То ли оно не полагалось для учебных тренировок, то ли технология затерялась во времени.

Когда преподаватель выдал нам луки по одному на пару и по две стрелы на каждого, группа вернулась на полигон. Далекие мишени вдоль края крепились в нескольких метрах от забора. Ним Пирр скомандовал построиться и приступать к делу. Объяснять технику никто не собирался. Видимо, я одна оказалась наедине с оружием впервые.

– Ты ведь мне покажешь? – жалобно воззрилась на Самару.

– Указательный палец – над стрелой, безымянный и средний – под ней. – Подруга одновременно выполняла простые движения. – Целишься, локоть в сторону. Этот тоже, чтоб не зацепило. И, пиу!

Стрела со свистом рванула вперед и попала в цель.

– Кажется, что легко. Я ведь хорошо стреляла раньше?

– Раньше ты точно меньше болтала, – подметила Самара и протянула мне оружие. – Пробуй.

Все или ничего – мне нельзя промахнуться!

Но легко не было. Стрела постоянно соскакивала с древка, пальцы путались в струне, локти дрожали. И когда я отпустила тетиву, она шмякнула по руке, вместо того чтобы отправить стрелу в цель.

Радовало одно – я не промахнулась!

– Ну же, Рени, – подбодрила подруга. – Это как пружинка. Заведи и отпускай все сразу.

– Наверное, лук – не мое оружие.

– Ножницы остались в швейном классе.

Самара принялась скрупулезно обучать меня обращению с выданным тренировочным инвентарем. Плавные изгибы не делали его изящным, лишь добавляли грубости и неуклюжести. Но я старалась.

Уже к вечеру болела каждая мышца на моем худощавом теле. Пальцы на правой руке покраснели и раздулись. Хотелось намазаться охлаждающим гелем и обклеиться согревающим пластырем одновременно. Но все вокруг уверяли, что ни врачей, ни лекарств в этом странном мире не водилось. Я же больше всего на свете желала разобраться в происходящем. И Мариус, наконец-то, проводил меня в библиотеку.

Мы миновали тесный холл со стойками, где раньше выдавали книги. Сейчас же за одним из узких прилавков вчитывалась в брошюру «Грибы средней полосы» высокая женщина с седеющей косой. Несколько разных дверей прямо за ее спиной вели в один и тот же зал со стеллажами. Литературу разрешалось искать самостоятельно.

– Иногда из походов приносят новые экземпляры, – сообщил Мариус. – Берут только ценные. Хотя, было бы интересно узнать, что в других.

– Слышала, часть книг спрятаны в хранилище?

– Тише, – грозно шикнул он и приложил палец к губам. – Лучше даже не обсуждать, а то решат, что мы замышляем туда пробраться.

– Это возможно? – перешла на такой же заговорщический шепот.

– Всего-то нужен ключ, – пожал плечами Мариус и добавил. – Но, если поймают, мало не покажется.

– Что сделают?

– Да разные наказания есть, – пространно отмахнулся он. – Тебе найти устав общины?

– Лучше по истории какие-нибудь книги. Хотя, можно и устав.

– Там. – Мариус бесцеремонно сцапал мою ладонь и потащил вглубь библиотеки.

На полках обнаружились старые хрупкие учебники истории для Высших Учебных Заведений и несколько с цифрами школьной программы. Я открыла первый попавшийся на форзаце.