Удобные брюки и повседневная блуза лучше годились для такого важного дела. Но женщины надели длинные юбки, что больше подходили для сегодняшнего праздника. В них путались ноги, и шаги получались неловкими. А сотня мелких ступеней уводила под самую крышу.

Мария раздраженно выдохнула, подобрала подол и заткнула его за пояс. Так стало намного удобнее.

– И зачем я тебя послушала? Все равно нас никто не видел, – проворчала она.

– И хорошо, если так. Он не должен догадаться, что ты помогла мне. И ей.

– Я ошиблась.

– Знаю, Мари.

– Просто сделаем его план неосуществимым, – решительно выдохнула Мария и поджала и без того тонкие губы.

Дыхание сбилось еще после первых двух пролетов. И добравшись до самого верха, женщины некоторое время медлили. Цеплялись тонкими пальцами за стены и разглядывали потертую металлическую дверь. Коррозия брала свое, и даже в основном корпусе здания оставались закутки, где детали выдавали значительный возраст постройки.

– Ключ у тебя? – Мария поковыряла пальчиком выпирающую личинку замка.

– Здесь.

Хруст до упора, поворот, щелчок – из-за приоткрывшейся створки послышались аплодисменты. Женщины по очереди протиснулись в узкую щель и тенями расползлись каждая в свою сторону.

Акустика зала доносила под купольный потолок тихие смешки и перешептывания зрителей. На сцену стекалось все больше мастеров. Но тем быстрее требовалось отключить установку! Как только закончатся поздравления – секрет будет раскрыт.

В самом центре потолка к балкам крепилась огромная спица. Она вырастала из пола далеко внизу, светилась диодными дорожками примерно до середины, а на конце раскрывалась снежинкой. Каждый лучик был надежно прикреплен к каркасу купола.

Подошвы туфель норовили соскользнуть с металлических решеток, что опоясывали зал по периметру. Но руки цеплялись за поржавевшие перила. Мария прежде не лазила так высоко, но заставляла себя смотреть только вперед, чтобы не передумать, когда добралась до узкого мостика из арматурной решетки.

Олика уже ковыряла прикипевшие гайки в центре конструкции. Мария зажмурила глаза и медленно заскользила вперед. А когда приоткрыла один, столкнулась нос к носу с напарницей. Они побоялись идти друг за другом по застарелому каркасу, но встреча в центре была неизбежна.

Мария стиснула зубы, достала из поясной сумки припасенный инструмент и принялась за дело. И если первые четыре гайки поддались довольно скоро, пятая отвалилась вместе со шпилькой и полетела вниз!

Женщины замерли и уставились на сцену. Девушка уже там! С такой высоты она казалась совсем хрупкой, напуганной. Светлые волосы шалью укрывали плечи.

Упавшая деталь осталась незамеченной, но не успела Мария повернуться к следующей гайке, как лампочки на столбе мигнули и с угасающим «Пи-и-и-и-у!» потухли. В зале воцарилась гнетущая тишина.

– Уведите девушку! – проревел до мурашек знакомый голос от ступеней, ведущих на сцену.

– Сид! – неожиданно крикнула Олика.

Мария чуть не сорвалась вниз – руки вспотели, сердце гудело в ушах, как мотор тяги в лабораторном шкафу!

– Стой тут, – прорычал Сид и метнулся к девчонке.

– Убери руки, Сид! Она сама выбрала сторону. Хватайте ее.

Олика спешно перелезла к следующему лучу и остервенело дернула гайку, пытаясь обогнать происходящее. Мария метнулась к последнему.

Обе женщины отметили, как потяжелела голова, как закололо кожу на руках, как мурашки пробрались под одежду и вгрызлись в плоть.

Но теперь зал погрузился в полнейшую темноту!

Внизу началась возня, невнятные вздохи. Мария тоже хотела кричать от непривычно ярких пятен перед глазами. Каждый вдох казался болезненным, воздух обжигал легкие. Пальцы вцепились в ненадежные перила – только бы не сорваться вниз!

Металл под ногами мелко задрожал. Скрежет, надвигающийся со всех сторон, заглушил гомон. Внизу появилось блеклое пятно света.

– Сверху! – выкрикнул кто-то.

Металл снова завыл, и гигантская конструкция ухнула вниз! Мостки тряхнуло. Посыпались куски металлоконструкций. Соединения не выдержали нагрузки и крошились, словно вчерашний батон.

– Мари! – в истерике крикнула Олика. – Дай руку!

– Оли! – Слезы смазали отчаянный вопль.

Мария хваталась за перекладины, но балка стремительно складывалась пополам. Кожа с ладоней осталась на ржавчине. Олика побежала в обход, чтобы добраться до сообщницы иначе. Зацепила юбку ногой и повалилась вперед, заставив хрустнуть очередное соединение.

– Он не сделает этого без меня! – взвыла Мария. – Слышишь, Оли? Я тут не нужна!

Но Олика не слышала – вокруг нее надсадно стенал убитый временем металл. Норовил стряхнуть ношу, кланяясь зрителям далеко внизу.

Я лежала под мягким пуховым одеялом с закрытыми глазами, все еще находясь в сладкой неге после сна. Из окна справа лился прозрачный солнечный свет. Он ощутимо щекотал нос и пригревал слегка подмерзшие щеки. Но в теплом коконе было уютно. Левый бок так и вовсе прижимался к горячему мужскому. М-м-м.

Я блаженно потянулась, переворачиваясь и обнимая его рукой. Коленкой нащупала крепкую ногу. На миг показалось, что более худощавую, чем раньше, но рассуждать не хотелось. Окутанный бледным туманом разум пытался снова и снова провалиться в сон. Губы привычно скользнули по обнаженному плечу. Ладошка огладила рельеф на груди и спустилась на крепкий живот. Так уютно и одновременно волнующе. Сонное воображение нарисовало красочное продолжение, а тело тут же отреагировало, послав вскачь по коже сумасшедшие мурашки. Они собирались группами в районе груди и на внутренней поверхности бедра, переползая на самое чувствительное место. Губы горели, требуя поцелуя.

Сон смешался с явью, и я уже игриво покусывала мочку мужского уха, прижавшись теснее. Он не шевелился, наверное, спал. Но мне это не мешало, оказалось, что рука давно нащупала затвердевшую плоть. Я невнятно мурлыкнула, лизнув шею благоверного, потерлась носом о подбородок, подбираясь к вожделенным губам. Пришлось даже вскарабкаться повыше, чтобы накрыть его расслабленный рот своим. Бедра же сползли к его теплым бокам, а разгоряченное лоно, захваченное мурашками, соприкоснулось с его кожей.

И зачем он все еще спит? Ладно, пусть и я тоже буду все еще во сне. В таком сладостном горячем сне! И не открывая глаз, я страстно впилась в податливые губы. Внизу все сжалось в тугую пружину, требуя немедленных активных действий. Все или ничего!

Я зажмурилась от предвкушения приятного слияния и…

Вскрикнула, приоткрыв глаз, но тут же вспомнила, что я в иллюзии страстного сна, раз уж у нас такая утренняя игра, и кто-то притворяется спящим. Но возникшая неожиданно боль поумерила пыл. Впрочем, я не останавливалась, в процессе пытаясь понять, что произошло и почему вдруг такой дискомфорт? И когда любимый наконец-то вышел из оцепенения и издал глухой довольный рык, по телу разлилась сладостная истома.

Я удовлетворенно рухнула на подушку, разметав выбившиеся из косы волосы. Облизнула губы, выравнивая дыхание.

Стоп! Косы? Какой еще косы? Не было у меня вечером никакой косы!

В ту же секунду я широко распахнула глаза и приняла сидячее положение.

Тишина.

Полнейшая. Ватная. Вязкая.

Справа незнакомое окно без штор и редкие лучи солнца сквозь низкую облачность. Слева молодой парнишка не старше восемнадцати.

Он смотрел на меня ошарашенными глазами, будто не узнавал.

И я его не узнавала.

Это не мой…эм, муж?

Тело прошибла дрожь – острая, как стеклянные осколки. Холодный пот кривыми ручейками побежал по спине и даже груди! Словно страшное осознание ранило кожу.

Я пыталась вспомнить своего мужчину и не могла. Ни лица, ни имени, ни статуса.