Сам собой из груди вырвался протяжный вздох. Ведь, очевидно, что занималась я уроками выживания. С самого рождения и по сей день. И понятное дело, они казались знакомыми и привычными. Но почему-то моя внезапная амнезия пыталась внушить, что я из другого мира. Или хотя бы другого времени! Будто моя настоящая реальность совсем иная. А моя жизнь до сегодняшнего утра безоблачно протекала далеко отсюда.

– Не переживай, – по-своему интерпретировала мое пыхтение Самара. – Не все же будут растить помидоры. Станешь шить одежду – у тебя здорово получается. Но если понадобится, таблицы никуда не убегут. Уверена, взрослые тоже в них подглядывают. – И соседка с ободряющей улыбкой толкнула меня плечом.

– Пожалуй, нам стоило подружиться раньше.

На наши хихиканья ши Лора оторвалась от увлекательного занятия: преподавательница тщательно увлажняла каждый контейнер на огромной территории аудитории и подкручивала колесики в системах автополива.

– Меня тоже вдохновляли растения, когда я училась в последнем классе. – Ностальгия нарисовала на ее лице мечтательную улыбку. – В них наше будущее. Весной еще увеличим площадь посева. Когда закончатся запасы, прокормиться можно будет только с их помощью.

У меня снова сам собою открылся рот. Так, пора завязывать с непроизвольными реакциями. Эмоции важно хорошо контролировать. Это я запомнила четко. Женский голос в далеких неясных воспоминаниях: «Сдерживайся. Кому нужны твои слезы?» – прорывался даже сквозь запертую дверь моего прошлого.

– Так, девочки, если все готовы, выходим в теплицы, – скомандовала ши Лора. – Пройдемся по всем стадиям.

Однокурсницы засобирались. В противоположной от входа стене белели окна и двустворчатые стеклянные двери, словно подернутые легким инеем, ведь рассмотреть улицу не удавалось. Но девочки столпились именно там. Я же наконец обратила внимание, что в группе не больше пятнадцати человек. Все в одинаковой форме и нелепых кожаных туфлях.

Прямо за матовыми дверями начинались огромные теплицы с округлыми крышами. Никакого выхода на улицу. Каркасы плотно примыкали к оштукатуренной стене здания и ровными рядами уходили вдаль. Мощные прожекторы добавляли яркости в пасмурный день. А сквозь полупрозрачный потолок виднелись угрюмые тучи.

Мы торопились за ши Лорой мимо огуречных плетей и кабачковых кустиков. Узнавала я их исключительно по аппетитным плодам. После мерзкой каши на завтрак, вид нормальной еды, пусть и в первозданном облике, запустил каталитическую реакцию в пустом желудке.

Между растений змеились черные шланги в сетчатой оплетке, вероятно, для подачи воды. Вдалеке люди собирали урожай с пушистых низкорослых растений. Мне не удавалось разглядеть овощи или ягоды. Но сам агрокомплекс производил впечатление хорошо отлаженного предприятия.

Пока я отвлекалась по сторонам, ши Лора привела группу к томатным посадкам. Ароматная листва зеленела над головой, а внизу на подвязанных к шпалерам стволах краснели плотные грозди ровных глянцевых плодов. Набрался полный рот слюны, которую пришлось шумно сглотнуть.

– Так как томат многолетнее растение, – начала лекцию ши Лора. – Даже на стадии созревания плодов происходит непрерывное цветение и налив новых. Конечно, если достаточно питания. Наша задача в это время проследить, чтобы почва не истощалась. Как только снимут красные помидоры, в бочку с раствором тут же поступит концентрат из таблицы три, – преподавательница указала на огромный пластиковый бак, закрепленный в начале ряда на высоте человеческого роста.

Мы блуждали между посадок, запоминали что к чему, и даже помогали подвязывать молодые растения. Пальцы покрылись едким коричневым соком, но запах приятно будоражил обонятельные рецепторы.

А я начала склоняться к версии, что в прошлой жизни все-таки была врачом! Иначе откуда мне было знать о капельницах на поливочных шлангах, выходящих из подвешенных баков? Но разумный ответ напрашивался сам собой – я хорошо училась и внимательно слушала преподавателей. Как там сказала Самара? Последний класс.

Вдалеке прохрипел звонок.

Мы с Самарой долго плутали коридорами, перед тем как вышли на широкие мраморные ступени, ведущие в огромный вестибюль!

Так вот ты какой!

Как в королевском дворце навстречу друг другу спускались две лестницы. Площадку между ними украшала восьмиконечная звезда из двух квадратов – бордового и черного. Внутри вырисовывался равносторонний октаэдр. Туда же выводили деревянные двери со стеклом, за которыми прятался актовый зал. Во всяком случае, так гласила облезлая табличка слева. А прям над ними огромная вывеска с высеченными в камне словами сообщала:

– Посев научный взойдет для жатвы народной, – прочитала вслух, когда мы спустились в центр вестибюля, и грандиозный лозунг предстал во всей красе. – Менделеев. М-да, – последнее добавила от себя.

– Еще бы знать, что он имел ввиду, – с усмешкой прокомментировала Самара. – Я уж и внимания на эту надпись с самого детства не обращала.

Двойной ряд входных дверей манил выглянуть наружу. Но оттуда стремились внутрь люди в свободной однотонной одежде. Я бы назвала ее бесцветной, но она все же была серой и коричневой, только изрядно запыленной. Мужчины и женщины разного возраста торопились на обед.

– Говорят, тут должны быть зеркала, – вспомнила, пока мы не нырнули в очередной узкий коридор.

– Да, вон там, у раздевалок. Надо?

– Хотелось бы.

Под лестницей нашлась просторная гардеробная, выглядывающая окнами на внутренний двор. В замкнутом периметре бетонные ступени врастали в пожухлую траву. Посередине в небо взмывала стройная лиственница. Пронумерованные крючки на вешалках занимали однотипные плащи с меховыми и вязанными деталями.

К мраморным колоннам, подпирающим высокий потолок, крепились зеркала. Амальгама по углам сморщилась, являя миру прессованную подложку. Но в центре оставалось достаточно нетронутых участков, чтобы я могла рассмотреть чужое лицо.

Острый подбородок. Совсем светлые глаза ровного серого цвета с темным ободком по краю, без которого радужка слилась бы с белком. Удивленно изогнутые брови. Почти бескровные губы, которые легли в красивую улыбку, когда я от безысходности попыталась посмеяться над глупой ситуацией. А на правой щеке запала очаровательная ямочка. Длинные светлые волосы тоже принадлежали не мне.

Из зеркала выглядывала милая растерянная девушка. Совсем юная. Очень бледная. Хотелось вытолкать ее на свежий воздух и накормить как следует вкусными пирожками с горячим чаем из термоса. Живот заурчал на весь вестибюль.

– Да красивая ты, – подбодрила Самара. – И прическа такая тебе больше идет, чем извечная коса. Пойдем уже на обед.

– Я была брюнеткой, – прошептала одними губами и потрогала тонкими пальчиками затылок. – А тут… Тут была… Словно я все время теребила волосы. Ускользает. Не могу вспомнить. И я знаю, что звучит бредово.

– На голодный желудок – особенно, – согласилась единственная подруга.

Я сощурилась, собираясь ввернуть ответную шпильку, но Самара бесцеремонно схватила меня под локоть и потащила к проходу на скрытую боковую лестницу.

Навстречу выскочил парень, чуть не сбив нас с ног.

– Осторожнее! – рявкнула Самара.

А я подавилась воздухом, ведь влетела ему в плечо.

– Рени, я как раз хотел тебя искать! – обрадовался Мариус.

– Ты! – Я уже и забыла, что он пообещал помогать, ведь удачно подружилась с однокурсницей, или одноклассницей.

У меня не получалось воспринимать эту крепость школой, скорее университетом, ведь и выглядела она внушительно. Курс выживания? Ну хорошо. Пусть будет Академия Жизни.

– Рени, отомри, очень есть хочется, – от размышлений отвлек голос Самары.

– Она тебе докучает? – уточнил Мариус, одарив новоиспеченную подругу недовольным взглядом.

– Помогает, – пожала плечами. – Ты же отказался ступить в женское крыло.