– Я не хочу, но ты еще тут.

– Ну, я это отдельный разговор. Я – сетевой инженер. Я настроила подключение, и естественно, я знаю все пути доступа.

Эхо прикоснулся к ноющему обрубку, что остался от правой руки и с досадой вздохнул. – Я жить хочу…

– Ты повторяешь это уже второй раз. Нет, третий. Ты бормотал это в отключке. В чем смысл? Это молитва?

– Молитва? – задумался над новым словом парень. – Нет. Машины в крови выполняют приказ. Они…

– Я поняла. Можешь забыть про это. Ты больше не обязан это произносить. Опережая вопрос: ты теперь под юрисдикцией средней сети. Она контролирует все твои жизненные показатели. Контролирует машины в твоем теле. Даже твои глаза. Средняя сеть видит мир твоими глазами и в твои же глаза транслирует то, что ты хочешь. Ну, информацию, в смысле. Не как до этого.

– Что было до этого?

– Дополненная реальность. Твоя внешняя сетчатка служила не для взаимодействия с сетью, а для того, чтобы транслировать тебе то, что ты должен был увидеть. Всю ту симуляцию, что создали задолго до твоего рождения.

– Все это было таким реальным…

– Вот тут ты не прав. Сколько раз ты ощущал на себе капли дождя? А купался ли ты хоть раз в реке? Грело ли тебя солнце по-настоящему, или только светило?

– Нет. А ты? С тобой такое было? – Эхо вглядывался в символы перед глазами, пытаясь интуитивно понять то, что они значат.

Голос в голове замолчал. В этот раз дольше обычного, но потом с досадой ответил. – Нет. Этого – нет.

– Всего этого не существует?

– Ну в перспективе бесконечности строения, оно где-то и есть. Но я существовала там, где это лишь… Теория? Нет, подожди. Как называют то, что где-то существует в теории, но ты этого не видел?

– Нашла кого спросить… – парень поднялся на ноющие трясущиеся ноги и начал оглядываться по сторонам. – То, что я ищу… это можно найти?

– Место для этих людей?

– Да.

– Так ты решил помочь им?

– А это странно? – Эхо начал разминать затекшие плечи, предвкушая долгую дорогу.

– Ты уже их спас.

– Да какое же это спасение? Вот это вот все…

Эхо, раскинув руки, крутился вокруг себя, акцентируя внимание на том ужасном темном месте, в котором оказался. Он ловил глазами окна, в которых вместо стекла бетон. Черепицу бревенчатых домиков, что как бородавки появились на теле небоскр ебов. Рельсы, ступени, бесконечно высокие лестницы, что шли вверх, обрываясь на середине. Все из бетона. Даже то, что не должно было быть.

– Что это вообще такое? – спросил юноша, рассчитывая услышать понятный для себя ответ. – Почему тут все сделано из одного и того же? Это бетон?

– То, что тебя окружает… – голос задумался над формулировкой. – Это мир. Это тот мир, от которого бежал человек, спрятавший вас в большой… «комнате»? Это был технический этаж, но толку-то от такого названия. Склад с коммуникациями был для тебя целым миром… Поверить не могу…

– Ты не ответила. Почему тут все такое?

– Ладно. Тут нет понятного тебе объяснения, но ты попробуй понять. Все началось тогда, когда люди начали по полной использовать трехмерное моделирование для строительства. Это была эпоха рассвета человечества. Лучшие его годы. Биоинженерия, искусственный интеллект, генетика… Все лучшее было собрано в том промежутке времени…

– С «миром» что?

– Смешай все перечисленное. Получишь неконтролируемый коктейль. Строительство отдали на аутсорсинг сети. Человеку нужен был дом – сеть его строила. Машины находили место, прокладывали коммуникации, возводили жилье, заводы, гостиницы… да все что угодно!

– А что делал человек?

– Праздно существовал. Люди всецело поддались сети. Они в ней жили, ей управляли, и, как ни странно, на нее полагались. Когда начались первые сбои – никто не понял. Кто-то считает, что это был специально написанный код, который ломал весь мир, кто-то, что сеть сама отреклась. Однажды всех пользователей выкинуло из сети и каждый повторно вошедший пользователь опознавался системой как бот или нежелательный элемент. Система цензуры сети распознавала людей как нарушителей. Люди потеряли контроль над сетью.

– А ты?

– И я тоже. «Но ведь ты в сети?» спросишь ты! И да и нет, я, наверное, пользуюсь буферной зоной. Считай, что между этапом входа в сеть и этапом авторизации в ней. Я тут только благодаря своей удаче.

– То есть, ты пользуешься чем то, что не требует твоей идентификации?

– Провел аналогию с неучтенными?

– Да. Они могли жить с нами в комнате, но не могли взаимодействовать. Странная аналогия, но ведь подходит?

– Как скажешь… Как только людей не стало, больше никто не мог управлять сетью. Дома строились, накладывались друг на друга. Сеть могла зарегистрировать одно и то же место для двух разных зданий, никто не контролировал вычислительные ошибки, и они начали копиться. Так в одном пространстве вырастали сразу три наложенных друг на друга объекта. Или четыре. Коммуникации пересекались и перемешивались. Больше не было контроля по материалам, и сеть сама решала из чего строить.

– Бетон?

– Нет, это синтезированный камень. Структура, что на порядок прочнее бетона. Из нее на этих уровнях теперь все. Бревно – из «бетона», стекло – из «бетона», железо – из «бетона». Да, давай называть это бетоном. Так будет проще. Раньше тут было красиво. Даже в этом месте были здания, что вмещали в себя людей.

– Не похоже…

– Ты прав. Теперь здесь так же, как и везде. Разве что, на самых нижних уровнях все по старому, но туда мы не доберемся.

– Мы?

– Я думала, мы наладили контакт? Впереди долгий путь, тебе нужна помощь. Хватит капризничать как маленький мальчик!

– Я не капризничаю! Ты свалилась на мою голову, не пойми откуда! Как я могу тебе доверять?

– У тебя нет выбора. Что ты можешь сделать в такой ситуации? Куда пойдешь?

Из лестничного поема подул теплый затхлый воздух, вперемешку с клубами пыли. Гул и голоса толпы еле слышались в лабиринтах лестницы. Эхо поднял голову наверх и даже не смог сообразить, как карабкаться на такую высоту. Сколько бы он не оглядывался, единственным адекватным направлением были эти два варианта. Справа, слева, дома стояли так плотно, что между ними нельзя было протиснуться. Лишь по улице впереди была недостроенная лестница.

– Выбор всегда есть, – выдохнул парень.

– И какой же?

– Я не знаю…

– Ты много не знаешь. Я не предлагаю тебе слепо следовать за моими словами. Пройдет время, и ты сможешь мне доверять. Давай так: сначала я помогу тебе, а потом ты поможешь мне.

– Почему ты мне доверяешь?

– По тому, что я ничего не потеряю, если ты вдруг оставишь меня, после того, как достигнешь цели.

– То есть, только я могу оказаться в опасности? Вдруг ты заведешь меня не туда?

– Мда… травма… Давай так. Дай мне пару часов, и мы сможем с тобой подружиться. Мне нужна твоя помощь, а значит и я должна приложить усилия. Чтобы тебе было легче.

– Ладно, но я не сдвинусь с места, пока не пойму, что оно того стоит.

– Договорились. Жди.

Эхо вновь уселся на бетон и прикрыл глаза, пытаясь уйти от боли, что гудела во всем теле. Веки опустились, и белые символы на сетчатке погасли. Удобно. Парень начал проваливаться в дрему, пытаясь накопить силы. Так или иначе, а оставаться тут вечно он не сможет.

Сколько бы печали от содеянного Эхо не пытался в себе удержать, он переполнялся. Обида за то, что он так глупо поступил, что с ним так жестоко обошлись, не давала ему покоя. До встречи с Восходом он искренне считал, что тот желает проучить мальчишку. Тот добрый дядя, что всегда с теплотой относился к ребенку, на глазах превращался в чудовище. Вот только… Эхо начал осознавать, что чудовищем то дядя и не был, ни дядя, ни тот, кто в нем жил. Рука? Да это была всего лишь случайность, следствие неосторожного управления машинами в крови. И не было там никакой злобы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».