Ник и Малек-Адель вступили внутрь храма. Гулкая тишина, мрак и прохлада царили под его стенами. Внутренность храма, слабо освещенная мерцающими огоньками лампад, представляла собой продолговатое помещение. Это был сводчатый зал, колонны которого образовывали два нефа. В углу южного нефа, справа от входа из скалы бил источник изумительно чистой воды.

Малек-Адель вел Ника дальше. В глубине зала обнаружилась еще одна, слабо освещенная комната. Туда и вел Ника Малек-Адель.

Когда они вошли внутрь, Малек-Адель остановился и благоговейно преклонил колени перед гробницей, покрытой покрывалом, на котором были искусно вышиты золотыми, серебряными и пурпурными нитями священные письмена и надписи:

Ник последовал его примеру.

— Это гробница шейха Ади, — тихо сказал Малек-Адель. — Закрой глаза и постарайся ни о чем не думать.

Ник послушно закрыл глаза. Прошло несколько мгновений, пока память о звуках и впечатлениях сегодняшнего дня оставила его. Наступила тишина. В этой глубокой тишине вдруг откуда-то издалека начал нарастать тонкий пронзительный звук. Он рос, ширился, обрастал дополнительными звуками, выстраивался в мелодию и, наконец, зазвучал пленительной музыкой. Она уносила Ника куда вдаль. Ему казалось, что он оторвался от земли и плывет над ней. Это чувство становилось все увереннее и увереннее, пока он не почувствовал, что летит по воздуху, а легкий ветерок ласкает и обвевает его тело. Ник посмотрел вниз. Там простиралась пустыня. Где-то вдалеке двигался пестрой змейкой караван. Еще дальше, вблизи какой-то груды камней, видимо полуразрушенного замка, бились в туче пыли два отряда всадников. Ник повернул голову в сторону. Там ширилось море, по которому скользил парусник.

Через несколько минут полета над морем Ник увидел под собой берег, богатые города, порты, полные кораблей, втекающую в море широкую и полноводную реку. Он полетел над ней. Еще дальше он увидел удивительные сооружения на берегу реки. Это были пирамиды. Он миновал их и полетел дальше, к громадному храму, раскинувшемуся вдоль берега. От храма поднималась вверх мощная воздушная струя. Он попал в нее, закрутился, и какие-то совершенно удивительные видения заплясали вокруг. Он уже не мог разобрать, что это. Потом воздушный поток увлек его еще выше. И он снова летел над морем, песками, пока внизу не раскинулись темнозеленые заросли тропического леса, среди которого то тут, то там высились причудливые храмы. И здесь над ними поднимались струи воздуха, с пляшущими в них странными фигурами. И дальше, дальше на Восток несло Ника. Пока громадные горы не встали на его пути. Дышать становилось труднее, полет уже проходил над высокими громадами безлюдных гор, где только время от времени проносились внизу странные монастыри с яркожелтыми пятнами двигающихся фигур.

Потом Ник летел над пустыней, какими-то озерами и лесами. Не было никакого утомления. Бодрость и удивительное чувство вдохновения переполняли его.

Наконец, он начал спускаться. Тихая музыка, которая сопровождала его в течение всего полета, снова стала нарастать. И наконец полилась таким мощным звучанием, что он очнулся и огляделся.

Вокруг было тихо. Где-то вдалеке едва слышно журчал святой источник. Рядом с Ником стоял на коленях Малек-Адель. Зал был ярко освещен. Множество лампад, развешенных по стенам, расставленных на каменном полу вдоль стен и колонн, коленопреклоненные люди в ярких просторных одеждах, заполнившие храм, создавали удивительное зрелище.

Вдруг гулкий и резкий звук, как удар гонга, прорезал тишину храма. Ник вздрогнул всем телом и пришел в себя.

Он полулежал на тахте, обложенный подушками. В кресле напротив него сидел шейх, внимательно наблюдавший за ним. Увидев, что Ник пришел в себя, он дал знак Зинэ и та подала Нику чашу с прохладным питьем. Оно окончательно освежило Ника и придало ему бодрость.

— Что это было? — спросил Ник, пристально вглядываясь в лицо шейха.

— Ты посетил самого себя в прошлом, — тихо сказал шейх, перейдя на «ты», теперь уже как к члену некоего братства, как к брату, — для того, чтобы понять настоящее, надо заглянуть в прошлое. Ведь ты хотел этого?

— Да, хотел, — твердо ответил Ник, решив ничему не удивляться и играть до конца в предложенную ему игру. — Но не думаю, что то, что я видел, помогло бы мне раскрыть секреты нынешних событий.

— Не торопись. Я помогу тебе. Ответь мне на один вопрос, не было ли у тебя за последнее время каких-нибудь видений или странного сна, который ты не мог бы понять и который тебе показался явью? Это очень важно.

Ник помолчал. Он прекрасно помнил, как на днях, когда он забылся после тяжелого дня, ему привиделась странная картина с женщиной и ее преследователями. Ему не очень хотелось говорить об этом, но шейх был так настойчив, как будто знал, что расскажет Ник.

— Да, — вздохнув и глядя шейху прямо в глаза, сказал Ник, — я видел нечто странное, что показалось мне слишком четким видением. Я не могу объяснить, что я видел.

И он стал рассказывать шейху свое видение, стараясь не упустить из него ничего, ни малейшей детали.

Шейх жадно слушал его. Было видно, как напряглись жилы на его шее, как непроизвольно сжимались кисти его рук. Когда Ник кончил свой рассказ, шейх тяжело вздохнул. Его вздох напоминал скорее стон.

— Я должен тебе сказать, что то, что ты видел, все это было. Но я этого не знал. Только догадывался. Женщина, которую ты видел — моя сводная сестра. А ее ребенок — это маленькая Фарханда.

Ник удивленно воззрился на шейха.

— Что, — вырвалось у него. — Да причем тут я? Почему именно мне должно было все это привидеться?

— Потому что твой предок сердцем понял нашу религию. Нет, он не стал йезидом. Йезидом стать нельзя, им надо родиться. Но он оказал неоценимые услуги нам.

— То есть тот рыцарь, который попал в плен к Саладину…

— Да, это был твой далекий предок. Но не только твой…

Ник задумался. Кое-что стало для него проясняться.

— Объясни-ка мне шейх, что я видел во время моего краткого забытья, что это за история с твоей сестрой? Что хотели от нее убийцы? Кто они были? Что прятала она на младенце? Ты можешь мне это рассказать?

— Да, — твердо ответил шейх, поглаживая руками свое платье на коленях. Ник перевел свой взгляд на его руки и увидел, что они дрожат. Видимо, все это давалось шейху не легко. — Да, теперь я знаю, кто ты. Ты дружественнен нам. Ты можешь помочь.

Разговор с шейхом был тягостным. Не все доходило до сознания Ника, его рациональный ум многого просто не принимал, что-то шейх не мог рассказать ему до конца. Но все-таки Ник понял, что у йезидов есть святыня — жемчужина. Она, по их верованиям, олицетворяет собой весь мир.

Монотонным голосом, немного нараспев, шейх рассказывал: «У йезидов есть священная «Черная Книга» — «Масхаф Реш». В ней рассказывается история Всего. О том, как вначале бог сотворил Белую Жемчужину из своей драгоценной сущности, как он создал в первый день творения ангела Азазила, он же зовется Мелек-Таус, глава всего. Потом он создал еще шесть ангелов, всего семь, по числу дней недели. И поставил бог Мелек-Тауса правителем над всеми. Потом бог создал семь небес, Землю, Солнце и Луну, человека и животных, птиц и зверей. А из Жемчужины бог сотворил воду и она стала океаном. Потом бог отправился в путешествие и нашел себе пристанище на горе Лалиш. Потом из Жемчужины бог сотворил небо и звезды. И потом бог сотворил Адама и Еву. И из сущности Адама сотворил Шехар-бен-Джебра, от которого на Земле произошла отдельная община, почитающая Азазила, которая стала называться йезидами. И послал он на Землю шейха Ади. И тот пришел и поселился на горе Лалиш. И велел бог йезидам хранить Жемчужину как величайшую ценность на Земле, так как в ней заключена божественная сущность».