– А от меня что вы хотите?

Почему-то такой простой и закономерный вопрос хозяйки, которая слизывала сейчас масло с пальцев, слушая гостей с максимально выраженным равнодушием, привёл Берри и Агнес в замешательство. А собственно, действительно, что они от неё хотят?.. Пришли в дом к незнакомой женщине и рассказывают ей о своих глупых предположениях. И может… Они вообще не за ту её приняли…

– Ну… Простите, вы… Вы разве не… Не экстрасенс?

Это слово прозвучало так нелепо и несуразно в этой комнате и при этой женщине, что Берри уже невольно успела отругать себя. Может, они с матерью и впрямь всё надумали? Была ночь, и мало ли как могла показаться речь со стороны… Но хозяйка дома не рассмеялась и не послала их куда подальше, что стало пробуждать толику надежды.

– С чего вы решили, что я экстрасенс?

Хозяйка дома продолжала домешивать блюдо и добавлять завершающие специи.

– Год назад ведь вы не знали мою маму, а обратились к ней по имени. И говорили очень странно, говорили, что вы «видите», стали предупреждать… Что вы делаете?!

Речь Берри была прервана тем, что хозяйка дома достала какие-то таблетки, выдавила их из блестящей упаковки, раздавила и стала добавлять в блюдо. Это был какой-то препарат, но название его было невозможно разглядеть – пачку женщина кинула за банку.

– Вы же сказали, что не будете салат. – Тон был посредственный, словно это действие нисколько не выглядело странным. – Это психотропные. Дают больным. Подавители галлюцинаций, видений.

– Так значит вы всё же видите видения! – Агнес больше не могла стоять в стороне, и говорила она с явными напором и решимостью.

Женщина взяла чашку с салатом в руки и, ничего не ответив, прошла к столу, окруженному ободранными диванами. Ногой она скинула с угла столешницы мусор прямо на пол, поставила на освободившееся пространство свой обед, открыла железную банку и села на диван.

– Зачем вы пьёте такие препараты? – робкий голос Берри на фоне голоса Агнес отличался сочувствием и переживанием, тогда же как её подруга была движима только эгоистичным желанием правды.

– Я вижу то, чего не видят другие, но я не шизофреник.

Агнес не унималась:

– Пожалуйста, скажите, вы можете помочь?! Если нет, мы просто теряем время. А если можете, то у нас есть деньги, мы можем заплатить, нам нужно только узнать, что произошло!

– Мне не нужны деньги. Я не смогу вам помочь.

– Всё ясно! Она просто с психическим отклонением. Пошли отсюда, Берри.

– Но почему?! – Берри не сдвинулась с места, даже несмотря на то, что Агнес взяла её за руку. Глаза ее наполнились детским отчаянием и непониманием. – Вы лжете! Вы можете помочь! Вы помогли моей маме, даже не требуя вознаграждения, вы спасли ей жизнь. Помогите же ещё раз. Если вам не нужны деньги, мы можем заплатить иначе, давно уже не дети, у каждого вопроса есть своя цена.

Хозяйка дома лениво продолжала есть салат, демонстративно не скрывая свое безразличие.

– Если вы хотите, чтобы я что-то увидела, мне придётся перестать пить эти таблетки. Каждый раз мои «уходы» в подсознание заканчиваются для меня же хуже. Я не могу контролировать свой дар. Вы не понимаете, о чем просите. И дать то, что мне нужно, будете не в силах.

– Это ведь навзинол? – Агнес нагло вышла вперёд. – В свой салат вы добавили навзинол? Мой отец фармацевт, наверное, тяжело доставать такой препарат?

Хозяйка заинтересованно откинулась назад и склонила голову набок. Агнес же поняла, что нашла нужную струнку, и продолжила с прежним заносчивым напором:

– Не знаю, как ты ещё окончательно не свихнулась на таких дозах и не стала овощем. Я даже не знаю, что ты можешь, и в экстрасенсов я совсем не верю. Но если ты каким-то невообразимым образом дашь мне координаты убийцы, я тебе достану десять пачек таких!

– Пятнадцать.

– Да ты свихнулась! Я и так предложила тебе слишком много.

– Пятнадцать, и после видений ты сразу дашь мне препарат, иначе за себя я не отвечаю.

Агнес осеклась, а потом хитро улыбнулась.

– Хорошо.

– Если ты придешь без препаратов, я тут же уйду. Завтра в 12 я приду к лесной хижине.

– Но препарат ты получишь, только если твои видения будут действительно стоящими.

– В ином случае я заберу половину.

– Что?!

– На других условиях сделка не пойдёт.

Агнес стиснула зубы и сжала кулаки, но согласилась. Спускаясь с крыльца, Агнес не переставала бурчать:

– От неё мурашки по коже! И похожа больше на наркоманку. Ты видела, сколько она пьёт таблеток? С ума сойти.

– Ты действительно сможешь принести ей этот препарат?

– Да. У отца удачно завтра приходит доставка. Я от его имени сегодня закажу ещё. Откладывала себе на шубу. Но если что, деньги не пропадут. Перепродам их отцу, а отговорку какую-нибудь придумаю.

***

Та, которую в этот вечер назвали и ведьмой, и гадалкой, и экстрасенсом, и наркоманкой, продолжала сидеть на своём старом диване. Вначале эти две гостьи очень напрягли её. Она всю жизнь скрывала свои способности и вообще старалась избегать общества. Впервые её дар, или же проклятие, ярко проявился, когда она была подростком. Вместо лица своего отца девчушка увидела страшную свиную рожу. Испугавшись до побелевших волос, она тогда ещё не знала, что это лишь начало бесконечного кошмара в её жизни. Со временем девушка поняла, что эти образы начинают распространяться и на других людей. У каждого было свое лицо и свой порок. Последние она чувствовала, видела. Вовремя начала скрывать от остальных свое странное поведение, но привыкнуть к такому было невозможно. Отец вскоре умер. Она уже не помнила, как. Галлюцинации порой часто путались с реальностью. Она так устала… Пять лет назад во время приступа ей дали эти препараты, когда она лежала в психиатрической лечебнице. С тех пор эти таблетки стали для неё персональным наркотиком. С ними пропадали видения и, кажется, она могла жить обычной жизнью. Первоначально их эффект длился до двух дней без пререканий, а то и больше. Но потом разум стал вырабатывать иммунитет, и таблетки приходилось принимать больше и чаще. Жизнь давно уже потеряла смысл и краски. Девушка не знала ни кто она, ни что она может… Звали её Сельма.

На следующий день она наняла такси и приехала к хижине, где её уже ждала группа молодых людей. Деревянный дом на поляне казался добротным и днём отнюдь не внушал страха. Сельма окинула его взглядом. Конечно, она знала этот дом. Все знали лесную хижину. Раньше здесь обитал лесник, но сейчас эта должность пустовала.

Сельма, словно боясь солнца, пряталась под чёрным капюшоном толстовки. Она ссутулилась почти вдвое, хотя, когда Агнес и Берри были в её доме, Сельма явно не отличалась подобным физическим недостатком. Медленной походкой она дошла до компании. Таксист уехал, и они смогли спокойно открыть опечатанную дверь. Внутри стоял огромный дубовый стол и стулья, какие-то стеллажи, наверху под крышей располагалась спальня. Ноздри ласкал приятный запах дерева и какой-то домашней засаленности. Сельма прошлась по комнате и скинула свою сумку на столешницу. Голову она не поднимала, скрывая лицо, голос погрубел:

– Таблетки.

Агнес вывалила из рюкзака картонные пачки:

– Но получишь их только после.

– Да пожалуйста.

Сельма усмехнулась и села за стол, спрятав руки в карманах. Так прошло почти две минуты, пока Агнес снова не наехала:

– Ты так и будешь сидеть? Что ещё?

– Мы ждём.

– Чего? Погоды у моря?

– Когда спадёт действие предыдущих таблеток.

– И когда это будет?!

– Час-два… Готовься провести здесь весь день.

– Очень надеюсь, что ты не дуришь нас. – Агнес села за стол и демонстративно прижала к своей груди рюкзак с препаратами. Сельма лишь усмехнулась в ответ.

Через час каждый занимался чем-то своим. Кто-то ковырял пол, кто-то залипал в телефоне, кто-то рассматривал местную утварь.

– Это невозможно… – тихо послышалось от кого-то из парней. Но все продолжали ждать, хотя надежду потеряла даже Агнес. Слезы наворачивались на её глаза от мыслей, что вот здесь, на полу, лежала растерзанная Шарли… Все же остальные изначально скептично отнеслись к затее с экстрасенсом, и только Берри сидела недалеко от Сельмы и смотрела на неё с неким участием и трепетом.