– А мы действительно хотим столь масштабных действий? – выслушав, настороженно спросил Леон-старший.

– Другого выхода я не вижу.

– Ты хочешь ввязать в игру Южный Альянс… Южный Альянс, с которым мы сохраняем нейтральные отношения.

– Грязный Славик и прочие лидеры Юга переживут нашу небольшую заварушку. А вот Тирианская сторона… Именно на неё и будет нацелена наша агрессия.

– А ты уверен, что Южный Альянс сможет повлиять на Карлосонса?

– Да. Тир крайне зависим от бесплатной рабочей силы и ресурсов с Юга. А вот с клементоном у них и так всё в порядке. Карлосонс лишь планирует задел на будущее…

– Как и мы.

– Как и мы, – подтвердил Кета. – Рано или поздно Тир всё равно укрепится на Северном шельфе, но наша задача замедлить этот процесс, по крайней мере, до окончания строительства нашего военного космодрома.

– Допустим. Но мы не можем начать атаку на Пояс Астероидов ни с того ни с сего. Нужен повод.

– И мы его организуем, – улыбнулся партион.

В гостиной, обитой тёмной благоухающей древесиной повисла минутная тишина.

– Разве в Совете нет ни единого фанатика, кричащего о том, что герапартион никак не может навести порядок в Поясе Астероидов? – не вытерпев, спросил Кета.

– Я как раз размышлял над этим. Сенатор Валида из Фрузона. Её отдел только и делает, что собирает доказательства вашего полного бездействия в отношении грязных делишек Южного Альянса. Она меня уже изрядно умотала.

– Надо бы привлечь внимание к её болтовне. А ты дожмёшь Консилиум.

Брейдон обхватил ладонью лоб.

– Я должен всё обдумать. То, что ты предлагаешь, слишком рискованно.

– Действовать нужно немедленно. У Карлосонса всё отработано. Глазом моргнуть не успеешь – а он уже обживётся на Северном шельфе.

– Вести войну на два фронта – это безумие.

– Об этом я позабочусь, но от тебя тоже кое-что потребуется.

Кета знал, что то, о чём он собирался попросить, его отцу будет выполнить непросто.

– Не ссорься с Флюгистон в Консилиуме. Хотя бы некоторое время.

Леон-старший недовольно фыркнул.

– Неужто ты собрался просить её помощи в этом деле? Думаешь, она такая простушка, что не раскусит тебя?

– Наверняка, раскусит. Но кто знает, может, выбирая между Тиром и мной, она всё-таки выберет меня? – ухмыльнулся партион. – Я ведь всё-таки валириец.

Вошёл слуга в сопровождении бота-официанта, нагруженного поздним завтраком, и Леоны смолкли. Вслед за юношей появился Фолла, один из старших братьев Кеты.

– Не ожидал увидеть вас здесь в столь ранний час, – удивлённо произнёс он, глядя на отца и брата. В отличие от последних, он был свеж и бодр.

– Посмотрите на этого святого! – сварливо начал Брейдон. – На пиру он не пил, верность жене хранил и спать ушёл ровно в полночь!

Игнорируя брюзжание отца, Фолла уселся в соседнее кресло.

– Кстати, о Флюгистонах, – вернулся к незаконченной теме Брейдон. – Сегодня у них важный день: принцесса официально примет титул.

– Ты должен поздравить Её Величество, – тут же сказал Кета.

– С чего бы это? – скривился Леон-старший. – Какое мне дело до праздников этой семейки?

Кета в очередной раз подивился самодурству отца.

– К тому же я не знаю, приняла ли она его или нет… – высокомерно продолжил Советник, отправляя спелую клубничину в рот.

Кета выдал тихий смешок. Что тут думать? Конечно, приняла! Кто откажется от власти?

– Если хотите, я могу написать поздравление, – мягко произнёс Фолла, взволнованно глядя на брата.

– Нет, – тут же ответил Кета и, выразительно посмотрев на отца, добавил:

– Лорд Леон это сделает.

– Секретарь это сделает, – огрызнулся хозяин Крон Леона.

Трое продолжили трапезу.

– Мне кажется, тебе стоит поспать после завтрака – вид какой-то измождённый, – небрежно сказал Брейдон, недовольно оглядывая младшего сына.

Кета потянулся в кресле. Неплохая идея. Под дождь, да ещё и после завтрака, спится так сладко!

Глава 5. Прибытие во Дворец

Герацея располагалась на дальних рубежах системы Локус, отделённая от Тира Поясом Астероидов. Герационы быстро дали понять, что их планета – отныне дом лишь для Слуг Геры. Сразу после Великого Объединения Тир направил на Герацею экспедиционные корабли, но те пропали без вести. На орбите планеты не стояло ни одного военного флагмана – в этом не было никакой необходимости. На Герацею можно было прибыть лишь с чистыми помыслами и конкретными целями. Планету покрывал Безбрежный океан, омывавший одинокий крупный континент. Циклоны обычно обходили его стороной, открывая для обозрения подлетавшим кораблям. Смотреть, правда, было особо не на что: Сердце Геры было куском суши неопределённой формы, полностью покрытым зеленью. По мере снижения, Али стала различать рельеф материка – равнинную местность, испещренную извилистыми протоками, озерцами и заводями.

– Дворец герапартиона находится на юго-западе в нескольких километрах от берега, – прокомментировал Лиссон.

– Какая заболоченность, – заметила Али.

– Кажется, что это место непригодно для жизни, да? Тем не менее, это не так. Вода здесь чистая, прозрачная. Партионы-биологи пока не могут выяснить, что заставляет её постоянно циркулировать и не застаиваться.

Выступающие из воды клочки суши покрывали хвойные леса и кустарники.

– Правда, что ещё никому не удавалось пересечь Сердце Геры от одного края до другого? – спросила Али, чтобы как-то отвлечься от нарастающего волнения.

– Правда. Хотя я не вижу в этом особого смысла – на материке ничего нет, кроме Дворца герапартиона. Считается, что на остальной части живут герационы и скрытно занимаются своими неведомыми делами, – усмехнулся Лиссон.

– А к вам часто являются герационы?

– Да уж, прямо толпами ходят! – отшутился партион. – Сегодня я увидел герациона впервые за многие годы.

– А я думала, вы с ними постоянно общаетесь, – разочарованно проговорила Али.

– У всех это происходит по-своему. Герационы являются в разных обличиях, к кому-то являются часто, а к кому-то – никогда.

Юккон стремительно снижался. Али разглядела в паре километров впереди непримечательную скалу, покрытую вьющимися растениями, которая, хоть и была единственной в округе, едва выделялась на общем фоне. На горизонте океан мягко сливался с небом, клочки суши редели, постепенно отдавая всё больше пространства воде, и берег растворялся в океане.

– Недалеко от побережья есть острова. Некоторые из них использовались первыми партионами для отшельничества. Насколько мне известно, теперь они пустуют, – сказал Лиссон. – Больше на планете нет суши.

Через несколько минут корабль сел на космодроме и Али стало немного легче: здесь стояли знакомые марки воздушного транспорта и ходили люди в одеждах лилового и лимонного цвета.

– Это «цинны», или «работники», партионы Третьего Круга. Несмотря на свой якобы низкий статус, они – полноценная часть герапартиона, без которой нашей организации было бы трудно функционировать.

Али впервые вдохнула воздух Герацеи – морской и хвойный, без примеси цветочных запахов, что пришлось ей по душе. Она последовала за Лиссоном к скале, пересекая ландшафт, напоминавший ухоженный парк, полный дорожек и мостиков, перекинутых через многочисленные протоки.

– На прилегающей к Дворцу территории много размеченных троп, по которым вы можете гулять, не боясь заблудиться. Диких животных здесь нет. Далеко, однако, заходить не советую – бывали случаи, когда люди не возвращались.

Они приблизились к Дворцу, выдолбленному в скальной породе. Али стала различать ряды круглых и продолговатых окошек, проглядывающих сквозь оплётшие породу растения. Чуть выше, на выступе, виднелась терраса с балюстрадой, а на самой вершине – здание, гармонично вписанное в рельеф и увитое тёмным плющом.

– Зал Высшего Совета, – сказал Лиссон, проследив за её взглядом. По отсыпанной светлой щебёнкой дороге они подошли к высоким распахнутым воротам, у которых стояло двое сонного вида цинн. При виде дорогого серого кито Лиссона они встрепенулись и поднесли правую руку к левому плечу.