— Папа был болен, • — вновь повторила она. — Я просто хотела подождать, когда он выздоровеет и сможет присутствовать на нашей с Натаниелем свадьбе.

— Твой отец никогда бы не позволил тебе выйти замуж за янки, за ничтожество, да еще ирландца в придачу! Вряд ли это подходящий жених для тебя!

Элизабет несогласно покачала головой. Подходящий жених! Ей безразличны подобные условности. Но она хорошо сознавала, что Клариссе чужды волнения молодости, огонь, вспыхивавший у нее в груди, стоило ей увидеть Натаниеля.

Нет, ни за что! Она не станет женой лорда Гарри ни ради Клариссы, ни ради кого другого. Согласись Элизабет на такой брак, и она обречет себя на невыносимую жизнь пленницы, томящейся в темнице.

Элизабет не строила иллюзий в отношении своего будущего. Если она останется в Англии, Кларисса перевернет небо и землю, чтобы подчинить ее своей воле. Она ощущала в Клариссе пугающее своей силой несгибаемое упорство.

Элизабет медленно поднялась на ноги.

— Я сожалею, что события приняли такой обо рот, — спокойно объявила она. — Но, думаю, вы не станете отрицать, что при сложившейся ситуации мне следует как можно быстрее уехать в Бостон. К Натаниелю.

Кларисса тоже вскочила на ноги. Ее щеки пошли красными пятнами.

— Как тебе не совестно, дрянная девчонка, я всегда твердила твоему отцу, что ты упрямое, избалованное существо, а он мне не верил! Я говорила ему, что ты потеряла голову от этого янки! Сколько раз повторяла, что с тебя нельзя глаз спускать, а он упорствовал до последнего смертного часа. А теперь я благодарю небо, что он умер и не видит твоего позорного поведения!

Не обращая на нее внимания, Элизабет протянула руку мистеру Роуленду.

— Благодарю вас за помощь, мистер Роуленд. Надеюсь, вы понимаете, что я должна спешить. Мне надо позаботиться о каюте на корабле.

— Леди Элизабет, — умолял Роуленд; он тоже поднялся с места. — Прошу вас, леди Элизабет! Подумайте еще раз. Не сомневаюсь, что вы сумеете договориться. Иначе вы многое потеряете. Ваш отец установил для вас необычайно щедрое содержание…

— Содержание, размеры которого зависят от меня, мистер Роуленд. И клянусь Богом, она не получит ни пенни. Запомни, Элизабет, ни единого пенни! — Голос Клариссы прерывался от ярости. — Без меня ты бедней церковной мыши!

Роуленд замолчал. Элизабет поняла, что это сущая правда. «Папа, — с упреком подумала она. — Папа, как ты мог так поступить со мной?» Отец научил ее самостоятельности в мыслях и поступках. Она не нуждалась в наставнике или опекуне, как считала Кларисса.

После минутного раздумья она с легкой улыбкой склонила голову и тихо произнесла:

— Вы ничего не понимаете, Кларисса. Я не нуждаюсь в отцовских деньгах. Я и впрямь очень люблю Лейден-Парк, но моя жизнь — это моя жизнь, и она для меня главное. Лучше мне жить в бедности, чем выйти замуж за нелюбимого человека.

Это была их последняя встреча с Клариссой.

Так Элизабет попрощалась с отцом, попрощалась с Англией… Со всей своей прежней жизнью.

Первое время она сально страдала и не могла смириться с ударом судьбы. Ей казалось, что папа ее предал, поручив Клариссе распоряжаться ее будущим. Но во время долгого путешествия по морю она поняла, что единственная вина папы состояла в чрезмерной доверчивости: он решил, что Кларисса лучше всех позаботится о его дочери.

Все правильно, вновь и вновь повторяла она себе. Она сделала верный выбор. Единственно возможный выбор в данных обстоятельствах.

Потому что выйти замуж по указке Клариссы было для нее невозможно.

Элизабет медленно, глубоко вздохнула. Из мысленного путешествия в прошлое она вернулась в настоящее…

К Натаниелю.

Она закашлялась, почувствовав стеснение и боль в груди, которые мучили ее уже несколько дней подряд. Она рассеянно отмахнулась от этого, считая причиной грустные воспоминания.

Сжимая в руках ридикюль, Элизабет бросила еще один взгляд на особняк. Задумчиво наморщила гладкий лоб. Почти три месяца прошло с тех пор, как они в последний раз виделись с Натаниелем. Обрадуется ли он ее появлению?

Элизабет негромко рассмеялась. Конечно же, обрадуется. Ведь он ее любит. К чему глупые страхи.

Да и страшится она не его, а неясного будущего. И это неудивительно, ведь ее жизнь в последнее время была полна неожиданностей.

И все же она не могла избавиться от навязчивой мысли. Может быть, она несколько поторопилась приехать сюда?

Кучер знал, где находится особняк О'Коннора. Ей следовало найти себе комнату, а об этом лучше всего посоветоваться с Натаниелем. Ее средства были очень ограниченны, ей пришлось продать несколько драгоценностей, чтобы оплатить морское путешествие. Но если все пойдет благополучно, комната ей потребуется всего на одну-две недели. Более всего Элизабет мечтала о скорой свадьбе и надеялась, что Натаниель разделяет ее чувства.

Занятая своими мыслями, Элизабет поправила шляпку и разгладила жакет. После месяца, проведенного на корабле, она казалась себе не слишком опрятной и стеснялась помятого платья. Чуть заметная улыбка приподняла кончики ее губ. Девушка чувствовала себя почти бродяжкой с таким маленьким саквояжем в руке. Она оставила багаж в порту в надежде, что Натаниель пошлет кого-то завтра утром за ее сундуками.

Собрав все свое мужество, Элизабет ступила на кирпичную дорожку, ведущую к дому. Каблуки ее туфель громко застучали по ступеням. Наверху, на площадке перед широкой двустворчатой дверью, она остановилась и протянула тонкую руку в белой перчатке к замысловатому медному дверному молотку. Скрывая волнение, Элизабет решительно постучала в дверь.

Внутри немедленно раздались шаги, и дверь широко отворилась. Сгорбленный человек с седыми бакенбардами, по виду дворецкий, появился на пороге.

Элизабет заставила себя улыбнуться.

— Добрый день, — сказала она любезно. — Это дом мистера О'Коннора?

Дворецкий приподнял мохнатые брови.

— Совершенно верно, мадам.

Улыбка Элизабет потеряла натянутость.

— Прекрасно, Я бы хотела увидеться с мистером О'Коннором, если, конечно, он дома.

Дворецкий скользнул по ней взглядом и явно остался доволен.

— Как мне доложить о вас, мадам?

— Скажите, что это леди Элизабет Стентон. — Ее смех прозвучал несколько натянуто. — Прошу извинить меня за внезапное появление, но мой корабль только сегодня прибыл в гавань. — Она сочла нужным объясниться. — При отъезде из Лондона возникли некоторые затруднения. Я очень спешила и не успела написать мистеру О'Коннору. Возможно, я поторопилась… Мне следовало подождать, но я так хотела вновь его увидеть!

Последовала небольшая пауза.

— Мистер О'Коннор еще не вернулся с верфи, но, думаю, он будет здесь через четверть часа. Вы подождете?

Страхи исчезли.

— Да, конечно.

— Тогда прошу вас, войдите.

Дворецкий отступил, пропуская ее в дом.

Через просторную переднюю он провел Элизабет в большую гостиную, которая сразу понравилась ей своим уютом и красивым убранством.

— Меня зовут Симмонс, мадам. Может быть, вы хотите чаю?

Он держался безупречно учтиво и сдержанно, но в его глазах Элизабет увидела доброту.

— Благодарю вас, Симмонс, — ответила она с улыбкой. — Это будет весьма кстати.

Симмонс слегка поклонился и вышел из комнаты.

Элизабет села в большое мягкое кресло у камина. Очень скоро молоденькая горничная, назвавшаяся Милли, принесла серебряный поднос с чайными принадлежностями. Элизабет налила себе чашку в надежде, что чай ее освежит, но после нескольких глотков почувствовала в груди жар, такой же сильный, как от огня, пылавшего в камине.

Она поднялась с кресла и начала беспокойно расхаживать по комнате. Теперь, когда наступил решающий момент, радость и тревога боролись в ней. Элизабет поймала свое отражение в небольшом квадратном зеркале в резной раме. Два розовых пятна горели у нее на щеках, ярко-зеленые глаза странно блестели. Их блеск показался Элизабет несколько неестественным…