Она почувствовала себя на твердой почве.

— Вот оно что, — сказала она почти весело. — Тогда передайте мои соболезнования вашей невесте.

— Прекрасно, но тут есть одна заминка. — Его улыбка была воистину дьявольской. — Вы, именно вы, дорогая, и есть моя невеста.

Он еще имел наглость ей улыбаться! Как она не догадалась, что он что-то замышляет!

На мгновение Элизабет потеряла дар речи, затем схватила со стола газету и быстро пробежала глазами объявление:

«Владелец бостонских корабельных верфей мистер Морган О'Коннор имеет честь объявить о своем предстоящем бракосочетании с леди Элизабет Стентон, дочерью покойного графа Честера. Свадьба состоится в течение ближайшего месяца».

Элизабет подняла голову и в полном ужасе уставилась на Моргана.

— Кто это сделал? Кто посмел дать такое сообщение'?

— Его поместил я, — спокойно отозвался Морган.

— Почему? — воскликнула Элизабет. — Может быть, это всего-навсего дикая шутка?

— Нет, Элизабет, это далеко не шутка. Я действительно собираюсь сделать вас своей женой.

Выражение его лица было не просто серьезным, а даже торжественным. Не оставалось никакого сомнения в правдивости его слов.

Комната вокруг Элизабет закачалась и поплыла.

— Нет… Не может быть, — сказала она слабым голосом. — Не может быть, чтобы вы собирались на мне жениться.

Последние слова она выговорила с трудом, как бы не веря себе.

— Но именно это я и собираюсь сделать. Элизабет пришла в отчаяние; она зашаталась и еле удержалась на ногах. Обхватив девушку за талию, Морган подвел ее к креслу и осторожно усадил.

— Успокойтесь, прошу вас, не так уж все трагично. В его голосе прозвучала чуть заметная насмешливая нотка.

Элизабет прижала прохладные ладони к горящим щекам; закрыв глаза, попыталась сосредоточиться. Повелительный голос раздался над ее головой:

— Говорю вам, не так уж все плохо. А теперь сделайте глубокий вдох и успокойтесь.

Она выполнила приказание. Но когда положила руки на колени, вдруг заметила, как они дрожат, и, чтобы унять дрожь, сцепила пальцы. Наконец она заговорила, произнеся первые пришедшие ей в голову слова:

— Да вы безумец!

— Уверяю вас, что нет.

— Но, Боже мой, зачем? Я не понимаю, зачем вы хотите на мне жениться!

Морган усмехнулся.

— Есть ли необходимость напоминать, что вы приехали сюда с целью выйти замуж?

— Но не за вас! — выкрикнула она.

Его лицо застыло. Слишком поздно Элизабет поняла, как глубоко она его оскорбила.

— Дело в том, что я не могу найти объяснение вашим поступкам. — Ее голос дрожал, как и руки. — Все произошло так внезапно, — она искала подходящее слово, — так неожиданно.

Дрожали не только руки, а, казалось, само ее сердце. Выйти за него замуж, да это немыслимо! Как может она выйти замуж за этого незнакомого, вечно насупленного человека, так непохожего на своего брата? Элизабет чувствовала себя неловко и как-то странно в его обществе. Она превращалась в другую женщину, особенно когда он ее целовал.

Воспоминания нахлынули, сметая все остальное: его настойчивые теплые губы на ее губах… Элизабет осторожно прикоснулась к своим губам.

Внезапно Морган заговорил. Холодно, спокойно:

— Вы помните, Элизабет, тот вечер и наш с вами поцелуй? Надеюсь, вы сознаете, что это не более чем мимолетная прихоть? — Его далекий холодный взгляд встретился с ее взглядом. — У меня было немало романов и немало женщин. Хочу, чтобы вы поняли, что я не питаю к вам особых чувств.

Элизабет растерялась. Никогда еще не вызывал он в ней столь сильного негодования!

— Тогда объясните, откуда такое великодушие ко мне? — не выдержала она.

— Вы сказали — великодушие? Я куда более великодушен, чем вы это себе представляете. К тому же нет оснований скрывать от вас правду. Печально, но в тот вечер в саду у нас с вами был свидетель. Да, свидетель, который видел наш злополучный поцелуй.

Элизабет широко раскрыла глаза.

— Кто это был?

— Некая беспринципная личность по имени Томас Портер.

— Я не припоминаю такого человека, — задумалась Элизабет.

— Не старайтесь, его не было среди гостей. Он репортер газеты «Кроникл», который зарабатывает на жизнь, раскапывая грязные сплетни. Во всяком случае, он нанес мне визит вчера утром и с восторгом рассказал о том, что ему удалось выведать. К сожалению, он не поверил в сказку, что вы английская кузина Стивена, и проследил вас до самых дверей этого дома. Утром он побеседовал с помощником садовника и выяснил, что вы находитесь в моем доме уже достаточно продолжительное время. — Морган привычно поднял бровь. — Что тут еще можно добавить, Элизабет? Он намекнул, каковы могут быть последствия, если другим станут известны факты. Короче говоря, он требовал денег, и я уступил, поскольку у меня не было выбора. Должен заметить, что это обошлось мне в весьма кругленькую сумму.

— И вы ему заплатили? — воскликнула Элизабет. — Но вы же знаете, что у меня нет денег, и я не могу отдать вам долг.

— Конечно, и я не желаю оказаться объектом скандала, — продолжал развивать свою мысль Морган, — но мне придется легче, чем вам, Элизабет. Если вы будете упорствовать и останетесь в Бостоне, вашей репутации придет конец при всем том, что вы дочь графа. И даже именно поэтому. У здешних людей долгая память, и ваша нравственность всегда будет под вопросом. А если вам повезет и вы найдете место гувернантки, то может случиться, что хозяин дома сочтет себя вправе тискать вас на любом диване или в темном чулане, или…

— Остановитесь, довольно! — повысила голос Элизабет; его прямолинейность напугала ее.

«Тискать на любом диване»… Разве такое возможно для приличных людей? Но Морган прав, на нее будут смотреть, как на шлюху. Тем не менее у нее оставалось еще множество вопросов.

— Но объявление… Когда вы…

— Я заказал его вчера вечером. Она все еще не понимала.

— Но почему? Почему объявлять, что мы… Мы с вами…

Она окончательно запуталась.

— Потому что я не желаю, чтобы этот негодяй Портер доил меня всю жизнь. А именно это и произойдет, если мы не станем действовать. Когда же мы обвенчаемся, он уже не сможет нам вредить.

Элизабет задумалась. Похоже, Морган предусмотрел абсолютно все. Значит, теперь они оба должны принести себя в жертву. Нет, она не столь глупа и не поверит, что этот человек заботится о ее репутации, когда он в первую очередь думает о собственной. Она смотрела на свои руки, аккуратно сложенные на коленях.

— Я вас совсем не знаю, — наконец тихо сказала Элизабет.

«А что знаю, то мне совсем не нравится», — добавила она про себя. Его смех ранил.

— Да вы знаете меня лучше, чем Натаниеля.

Натаниель. На миг безумная надежда загорелась у нее в груди. А что, если она подождет возвращения Натаниеля… Нет, Морган прав, мужчине легче, чем женщине, вынести позор.

И снова Морган прочитал ее мысли, как свои собственные.

— Боже правый, — возмутился он. — Ни одна душа не знает, где Натаниель или когда он появится. Я думал, вы это поняли. Пусть даже он завтра вернется, и вы поженитесь, что дальше? Вы не хотите верить, что Натаниель совсем не тот, каким вы его представляете. Вполне может случиться, что в одно прекрасное утро вы проснетесь одна, без Натаниеля. Как тогда? А что, если у вас будет ребенок?

Элизабет побледнела. Ребенок. Она совсем забыла о такой возможности.

— Поверьте мне, я… Я все хорошо понимаю. Только я… — Слова вырвались сами собой. — Я вас не люблю!

— Любовь только усложняет брак.

Элизабет смотрела на Моргана во все глаза, пораженная его расчетливостью. Он казался бездушным, толстокожим и при этом совершенно уверенным в себе. Она же мечтала о взаимной безумной любви с мужем, хотя и знала, что такое случается редко.

— Если таковы ваши чувства, значит, вы, как и я, равнодушны к нашему браку.

— Напротив, Элизабет, мне все больше нравится эта идея.