Всё ещё звучало, как бред. Но проверить кое-что не мешало.

***

В коридоре напротив моей двери слонялся хмурый Милош Эрицис, о котором я успела подзабыть. Увидев меня, выходящую из комнаты, он вскинулся и подлетел ко мне, сходу выпалив:

– Верните её!

Я смерила его недружелюбным взглядом:

– Кого?

– Вы знаете! – раздражённо прошипел Милош, – медальон! Который ваш дружок у меня украл!

Я оторопело уставилась на него и даже не поняла вначале, о чём речь. И только через несколько мгновений вспомнила, вернее, увидела в памяти картину: Инь беспечно стоит под фонарём, хитро улыбаясь, и подбрасывает переливающуюся радугой побрякушку, которая оказывается медальоном бургомистра.

Видимо, моё молчание Милош истолковал по-своему, потому что он слегка сбавил тон и уже более миролюбиво сказал:

– Вы же знаете, моя мама – секретарь у бургомистра Златой Рощи. Если медальона хватятся, это может стоить ей работы. Ей доверили его, чтобы она отнесла его в чистку. Поэтому, прошу, верните её, и я клянусь, что всё забуду и никому не скажу.

Потом подумал и добавил:

– И жалобу на вас у панны Збижнев заберу.

– Интересное дело, – протянула я, лихорадочно соображая, как поступить, – зачем ты вообще у матери медальон стащил? Похвастаться захотелось?

– Не ваше дело! – выпалил Милош. Я вздёрнула бровь, и он испуганно, хоть и нехотя поправился, – надо было. Просто верните.

Я посмотрела на его понурые плечи, глаза, которые упорно избегали моего взгляда, взлохмаченные волосы. Вздохнула про себя. Уж не знаю, какой нагоняй он получил – или может получить – дома, но мне стало его даже жалко. Или это просто я слишком отходчивая.

Но кое-что я ему с рук спускать совсем не хотела.

– Значит, как угрожать мне, требуя хорошую отметку и собрав своих приятелей, – так это ты первый, – уточнила я, прищурившись и сделала шаг к парню. Милош вздрогнул, – а как просить об одолжении в пустом коридоре, один на один, и вся храбрость твоя куда-то девается?

Эрицис скрипнул зубами. На его скулах проступили желваки.

– Отдайте медальон, – глухо повторил он.

– Отдам, – хмыкнула я, – но только придёшь за ней вместе со всей своей компанией. Или потом можешь хоть у Кахут выпрашивать свою цацку. Всё понял?

Милош кивнул. Не сразу, правда, успел ещё испепелить меня ненавидящим взглядом исподлобья, но всё-таки кивнул.

– Вот и хорошо, – уловлетворённо резюмировала я, – в ближайшие дни я сообщу тебе, когда и куда приходить. Dovidenia{?}[dovidenia [довиденья] - до свидания (галашск.)].

Наблюдая за понурой удаляющейся фигурой Милоша, я прокрутила в голове наш разговор и удивилась сама себе.

«Цацку». И когда это я успела набраться у Иня его словечек?

***

Мама закрыла толстую кожаную папку, лежащую перед ней на столе, и удивлённо посмотрела на меня:

– Личное дело магистра Штайна? Зачем оно тебе?

Я была готова к этому вопросу. Пока шла до директорского кабинета, успела прокрутить в голове наш диалог и придумать ответы на возможные каверзные вопросы.

– Я хочу быть уверена в каждом, кто занимается поисками Маришки. Вот, решила начать со Стефана. Он – один из немногих, о ком мне толком ничего не известно.

Белая Сова степенно кивнула, но выдавать мне никаких документов не поторопилась. Она опёрлась локтями на стол и опустила подбородок на переплетённые пальцы.

– Скажи мне сначала, что там случилось на факультативе, – мягко поинтересовалась она, – все с утра только об этом и говорят, а я хочу услышать твою версию.

И к этому вопросу я подготовилась. Маму я знала хорошо, чтобы просчитать всё на несколько шагов вперёд. Одна закавыка: как много она уже знает и насколько мне можно слукавить.

– Не думаю, что сообщу что-то новое, – пожала я плечами, – помню, что ожил голем, хотя пан Штайн уверял меня, что до этого он долго и безнадёжно бился над его оживлением. Потом всё так быстро завертелось, что я ничего конкретного даже не вспомню. Вот пани Криштине досталось, это да, – мой голос дрогнул – совершенно искренне – при воспоминании, – кстати, как она?

На мамино лицо набежала тень. Белая Сова вздохнула и принялась передвигать папку по столу: туда-сюда, вверх-вниз.

– Она сейчас в лазарете. Пани Лютрин хлопочет над её выздоровлением, но, вроде бы, ничего серьёзного. Магистр Збижнев больше испугалась.

– Слава Кахут! – с огромным облегчением выдохнула я, и мы сложили ладони под подбородком. Приободрившись, заявила:

– Ни разу до этого не слышала, чтобы големы нападали на людей. На мертвяков – да, но на людей…

– Они и не нападали, – живо откликнулась мама. Было видно, что её эта тема задела не меньше моего, – поэтому я распорядилась закрыть кабинет астрономии. Он сейчас опечатан, там работают пани Крейнц и магистр Людвиг. Она хочет отправить куски голема на экспертизу в Сандорум. Есть у неё одно подозрение.

Я немедленно подалась вперёд:

– Какое?

Белая Сова молча смотрела на меня, будто размышляя, стоит ли мне что-то говорить или нет. Вздохнула и произнесла:

– Я не слышала, чтобы такое происходило в реальной жизни, это верно. Но когда-то давно, когда я ещё была примерно твоего возраста, мне попался старый сборник легенд и сказок. Помнишь сказание о Морроу?

Я напрягла память и покачала головой. Имя казалось знакомым, будто я даже недавно его слышала, но ничего конкретного на ум не приходило.

– Эликсир вечной жизни, – подсказала Белая Сова, и я тут же вспомнила:

– Тот самый ученик Кахут, который пытался его создать! Точно! Что с ним не так?

– Есть одна забытая сказка, – пояснила мама. Теперь голос дрогнул и у неё, – в ней говорится об ещё одном его замысле. Он хотел сделать себе вечных безотказных помощников, чтобы работа над эликсиром продвигалась быстрее. Одного вытесал из камня, второго – сплёл из терновника, а третьего – отлил из бронзы. Когда работа была закончена, он поместил каждому в грудь по горсти могильной земли, начертал руну оживления, и вдохнул в них жизнь.

Я прижала ладонь ко рту и потрясённо уточнила:

– Это что получается, Морроу был Вороном? Как-то это очень смахивает на их магию.

– Ты права, очень похоже, – отозвалась мама, – правда, прямо об этом нигде не говорится, но подозрения у меня есть. Просто так таких совпадений не бывает. С другой стороны, мало, кто читал эту сказку… Дагмара читала.

Она задумалась ненадолго, прикрыв глаза, потом тряхнула головой и продолжила:

– В общем, описав круг, мы опять возвращаемся на исходную. Кто-то преследует тебя, Агнесса, и хочет извести. Почему, отчего ему это понадобилось, я не знаю. Однако должна признать, что, похоже, ты была права. Есть большая вероятность, что этот кто-то пользуется магией Воронов. Сам он к ним не принадлежит, иначе охранные чары давно испепелили бы его. Но то, что у него есть доступ в Школу – почти факт.

Под ложечкой тоскливо заныло. Я опять вспомнила Стефана и не смогла так легко от этого отмахнуться.

– И что же делать? – уныло спросила я. Мама развела руками:

– Поменьше выходить из комнаты. Увы, это вынужденная мера, – поспешила она добавить, увидев моё лицо, – мы же не можем посадить тебя под стеклянный колпак. Просто побудь некоторое время у себя, а там что-нибудь придумаем.

Она вновь опустила взгляд на папку перед собой и уточнила:

– К концу каникул мы обязаны его найти. Иначе студенты вернутся, и поднимется такая суматоха, что не приведи, Кахут.

Я промолчала. Да и что я могла сказать? В глубине души была согласна с мамой, но перспектива сидеть взаперти Анфилий знает, сколько времени, ввергала в безнадёжную тоску и отчаяние. И это именно тогда, когда в деле поисков Маришки что-то наклюнулось!

Как бы то ни было, мне всё ещё было необходимо взглянуть на личное дело Штайна. Я повторила это маме ещё раз, упомянув, что потом сразу же отправлюсь к себе. Видимо, это успокоило Белую Сову, потому что на этот раз заветную папку мне-таки выдали.