— Буду ждать вас в своём кабинете через два часа, — спокойно ответил Стефан и встал. — Прихватите с собой несколько ваших амулетов и самоцветов. Вам они понадобятся.

***

Я скрутила пучок на голове, перетянула лентой. В зеркале отразилось что-то, очень напоминающее неприличный жест, каким отгоняют зловредных мелких йорму, пакостничающих в доме и портящих молоко.

Сердито вздохнув, я рывком выдрала ленту из волос и пригладила волосы щёткой.

Анфилий с ними, пойду с распущенными!

И чего это я так прихорашиваюсь перед походом к Стефану? Понравиться ему хочу, что ли?

Я фыркнула: настолько нелепым мне показалось это предположение. Перед глазами немедленно замаячило ехидное лицо Иня.

Вот ещё!

Отряхнула юбку, смахнула пыль с туфель. Накинула на плечи пуховой платок: как-никак, в Совятнике было прохладно. За дверью загудели часы и принялись мерно отбивать время.

— Пора, — пробормотала я, и в унисон с моими словами раздался протяжный скрип двери.

Вздрогнув от неожиданности, я подбежала к краю верхнего уровня своей комнаты и с замиранием сердца глянула вниз. Неужели магистр Жданек опять решил навестить меня?

Около двери сидела поджарая кошка и методично вылизывала лапу. Мы встретились глазами одновременно, и в её взгляде я прочитала бесконечное презрение.

— Ahoj, Магда, — без особой радости поприветствовала я её. — Где пропадала?

Кошка ничего не ответила. Она поднялась на лапы и, со вкусом потянувшись и зевнув, шмыгнула за шкаф.

— Я тоже рада тебя видеть, — вздохнула я и поспешила вниз.

***

Кабинет для занятий по боевой магии всегда напоминал мне оранжерею. Главным образом, из-за стеклянного потолка, раскинувшегося над просторным залом. В бытность мою студенткой он весь был увешан памятками с самыми распространёнными боевыми плетениями, которые снимались только на время проведения экзаменов. Магистр Вирна, тогдашний преподаватель, считала, что постоянное присутствие перед глазами — лучший способ для запоминания.

Теперь же все памятки со стен исчезли, оставив после себя тёмные прямоугольники. Кабинет от этого приобрёл слегка аскетичный вид. Неизменным осталось только расположение парт — по стенам, обрамляя пустое пространство для тренировок посередине.

Я замешкалась на пороге, с любопытством разглядывая помещение. Потом поняла, что Стефана нигде не видно, и громко позвала:

— Магистр Штайн, я пришла!

— Ваша пунктуальность на сей раз похвальна, — раздался позади меня голос Стефана. Я обернулась и увидела его с парой книг в руках.

— Провёл в библиотеке больше времени, чем рассчитывал, — сказал он и простёр свободную руку вперёд. — Заходите, прошу.

— Не боитесь оставлять кабинет незапертым? — хмыкнула я, шагнув внутрь. Штайн последовал за мной и плотно закрыл дверь. — Студенты — народ любопытный, а им сейчас делать всё равно особо нечего.

Стефан не улыбнулся. Его лицо так и осталось непроницаемым. Он пересёк помещение и положил книги на преподавательский стол.

— Студенты, — тягуче проговорил он, повернувшись ко мне, — знают, что случается с теми, кто пытается без разрешения дотронуться до того, что принадлежит мне.

Это было сказано совершенно обыденным тоном, но по спине у меня юркнули мурашки.

Стефан снял преподавательский камзол, оставшись в тёмно-синей рубахе с расшитым серебром воротом. Закатал рукава по локоть и указал мне на центр аудитории.

— Встаньте туда, Агнесса, и приступим к занятию. Я не люблю тратить время зря.

Отчего-то робея, я выполнила его указание и прошла на середину. Замерла, теребя мешочек с самоцветами в кармане юбки. Я настолько привыкла воспринимать Стефана как своего коллегу, что чувствовала себя не в своей тарелке, оказавшись на месте его студентки.

Штайн встал напротив. Нас разделяло шагов пять, не более.

— Итак, панна Мёдвиг, — менторским тоном начал он, — напомните, пожалуйста, откуда Пернатые черпают энергию для создания магических плетений?

Я хотела возмутиться. Ну, что за глупый детский вопрос! Даже неоперившийся совёнок знает, что…

— Энергия звёзд, — важно сказала я, погружаясь в роль прилежной ученицы. — Иногда мы называем её Сиянием. Она…

Штайн сделал знак рукой, мол, достаточно, и задал следующий вопрос:

— Верно. Древние ещё называли её «аури», впрочем, это слово вряд ли вам что-нибудь скажет. Откуда ещё можно черпать энергию?

Вопрос будто бы содержал в себе подвох, но я быстро сориентировалась:

— Энергия жизни и смерти. Её излучают все живые и мёртвые существа. Используется в некромантии.

Перед глазами мелькнул острый чёрный клюв. В затылок вонзилась тонкая игла боли, а увечная рука заныла. Я поморщилась, тряхнула волосами и вдруг неожиданно для самой себя спросила:

— Пан Штайн, что вы знаете о Воронах?

Стефан нахмурился:

— Разве это относится к делу, панна Мёдвиг?

Я склонила голову набок и невинно улыбнулась:

— Просто стало интересно. Ведь именно они пользовались энергией жизни и смерти, верно?

Штайн сложил руки на груди и, чуть прищурившись, протянул:

— Вы правы. Но я совершенно не понимаю, почему они вас так заинтересовали. Воронов уже давно нет!

— Как давно? — продолжала настаивать я. В районе солнечного сплетения запульсировал горячий комок; я почуяла, что незримая тонкая нить тянется от Воронов к кладбищу за Збигровским трактом, а оттуда, возможно, и к тайне исчезновения сестры.

Совершенно безумное предположение, но интуиция меня ещё никогда не обманывала.

Штайн недовольно вздохнул. Мои расспросы явно действовали ему на нервы.

— Год назад был казнён последний Ворон, — сухо сказал он. — Возможно, вы слышали об этом. Им оказался Тристан Лаэртский, капитан одного из лучших королевских дредноутов. Ужасная потеря для воздушного флота. Неужели не слышали?

Я нахмурилась, вспоминая, и покачала головой. В Кёльине я, хоть и чувствовала себя оторванной от остального мира, не особо стремилась узнавать последние новости. Имя Тристана было смутно знакомо, но я могла просто выцепить его из какой-нибудь досужей болтовни.

Штайн молча смотрел на меня. Я вспомнила о том, что он говорил о времени, и решила временно покончить с темой Воронов:

— Так что вы там говорили про виды энергий?

***

— Вытяните здоровую руку, Агнесса, — скомандовал Штайн, — и попробуйте начертить какое-нибудь плетение. Хотя бы однорунное, самое простое.

— По-моему, мы уже успели убедиться, что занятие это зряшное, — пробормотала я, но подчинилась.

Результат оказался предсказуем. Плетение «светлячка» беспомощно мигнуло и погасло прямо над моей ладонью, а под кожей разлилась тягучая ноющая боль.

— Совы-сычи, — прошипела я, массируя предплечье. Стефан не спешил приходить на помощь; он лишь кивнул, как мне показалось, с удовлетворением. Словно этого и ждал.

— Так я и думал. Вы позволите?

Он взял мою левую руку, аккуратно размотал чёрную повязку. Отдал мне её и перевернул мою кисть ладонью вверх. Провёл большим пальцем по ней, будто вырисовывая невидимый узор, потом проделал то же самое с тыльной стороной кисти. Руки у Стефана были сухими и тёплыми. Меня отчего-то бросило в жар, и сердце словно забилось быстрее. Испугавшись, что магистр сейчас это услышит, я едва не вырвала ладонь из его пальцев.

— Проклятие в вашей руке, Агнесса, блокирует вашу способность впитывать Сияние, — тем временем пояснил он и отпустил меня. Я тут же принялась торопливо заматывать кисть. — Но для самообороны вам понадобится энергия.

— Логично, — горько усмехнулась я. Боль утихала, уступая место слабому разочарованию: в какой-то момент у меня мелькнула надежда, что Штайн сможет снять это анфильево проклятие.

Стефан не обратил внимания на мой тон и продолжил:

— Не так давно я обнаружил, что существует ещё один источник энергии. Пусть и не такой мощной, но, возможно, именно это вам и поможет. Вы принесли самоцветы?

Я уже и думать о них забыла. Поспешно кивнув, достала из кармана мешочек и протянула Штайну. Он вытащил один из камней — кажется, лазурит — и поднял повыше, демонстрируя мне.