Белая Сова покачала головой, кусая побелевшие губы. Потом медленно произнесла:

— Похоже, тебя всё равно не удастся удержать, правда?

Я решительно тряхнула волосами:

— Нет.

Мама глубоко вздохнула.

— Хорошо. Но я должна буду знать, когда, куда и с кем ты отправляешься.

— Обязательно, — с готовностью согласилась я, ликуя про себя. Белая Сова не разделила моего энтузиазма. Она смотрела на меня так, словно последнее решение я вытянула из неё раскалёнными клещами.

— Никакой больше лжи, Агнешка, — тихо сказала она.

— Никакой лжи! — откликнулась я, многозначительно глядя на неё.

И тут мама вновь удивила меня.

Она наклонилась вперёд и крепко обняла меня, прижав к себе.

— Я очень рада, что нам удалось поговорить по душам, — прошептала она мне на ухо. — Я очень люблю тебя, Агнешка.

Слёзы сами собой навернулись мне на глаза. Я стиснула её в ответ и тихо пробормотала:

— Я тебя тоже, мама.

***

После разговора с мамой по душам мне стало легче. Будто тяжёлая цепь, сковывающая движения, упала, и я наконец-то смогла расправить крылья. Я с грустью помассировала левую руку. К сожалению, сейчас можно было говорить только о воображаемых крыльях.

Одевшись и позавтракав, я отправилась в библиотеку. Именно там стоял импульс-почтовик, а мне нужно было срочно отправить письмо Ринке, пока мама не успела меня опередить и задать ей кое-какие вопросы.

Библиотека располагалась этажом ниже моей комнаты, в противоположном крыле Совятника. Я быстро зашагала по широкому коридору, направляясь к лестнице, не глядя по сторонам и напряжённо размышляя.

До начала занятий оставалась неделя. Я планировала провести её с пользой как для себя, так и для сестры.

Я не собиралась оставаться в стороне от поисков Маришки.

Пусть в них участвовали Пернатые опытнее меня. Пусть они могли полноценно колдовать. Но я хочу сама оказаться причастной к её розыскам и спасению.

Может быть, тогда нам удастся наконец помириться?

По дороге в библиотеку мне попалось всего несколько студентов. Они вяло поприветствовали меня, явно желая побыстрее разминуться. «Зимний бал удался», — поняла я, скользнув взглядом по их невыспавшимся помятым лицам.

В библиотеке тоже было пустынно. Около входа высился насест на тонкой ножке. На нём дремала, нахохлившись и спрятав клюв в перья, ястребиная сова. При виде неё я слабо улыбнулась: Олена Татрин руководила библиотекой с незапамятных времен. Не удивлюсь, если она даже застала мою маму в пору студенчества.

При звуке моих шагов сова приоткрыла один глаз, безразлично взглянула на меня и вновь погрузилась в сон.

— Dobré ráno, пани Татрин, — шёпотом поприветствовала я её.

Сова ничего не ответила. Стараясь ступать как можно тише, я подошла к столу с почтовиком, стоящим по правую руку от двери. Около него высилась стопка писчей бумаги и лежало самопишущее перо. Покосившись на панну Татрин, я взяла несколько листов и отправилась в читальный зал — сочинять письмо Ринке.

***

«Ahoj!

Помнишь того парня, который нашёл мой кошелёк? Я хотела попросить тебя, чтобы…»

Я остановилась, скептически посмотрела на написанное. Вздохнула, перечеркнула двумя жирными чертами.

Не пойдёт. Подруга может обидеться, что я пишу ей не потому, что соскучилась, а потому что пытаюсь выгадать какой-то свой интерес.

«Ahoj!

Как твои дела? Мы с тобой так мало виделись в последний раз, что даже толком поболтать не успели. Как там твой муж…»

Я опять остановилась. Покусала кончик пера. Из головы напрочь выветрилось не только имя Ринкиного мужа, но и количество её детей. Строчку про мужа вычеркнула. Задумчиво посмотрела на стену библиотеки, украшенную бересклетом, оставшимся после праздника, и написала вместо этого:

«Поздравляю тебя и твою семью с прошедшим Зимним Солнцестоянием! Как отметили?»

Вот, так куда лучше.

Довольная собой, я потянулась и размяла пальцы. Теперь надо ненавязчиво перейти к сути дела…

Со стороны входа донеслось хихиканье. В читальный зал вошли две молоденькие ведьмочки, совсем совята по виду. Первая ступень, не выше. Они обсуждали что-то бурным шёпотом, то и дело заливаясь сдавленным смехом.

Заметив меня, они тут же умолкли и испуганно прошептали:

— Dobré ráno, магистр… э-э…

— Dobré ráno, — сухо откликнулась я, недовольная тем, что меня сбили. — Вы так стремитесь к знаниям, что решили посидеть в библиотеке в каникулы?

Сказала — и сама удивилась тому, как чопорно у меня это прозвучало. А ведь совсем недавно сама такой была!

Девочки переглянулись и опустили глаза.

— Простите, магистр! — пропищала та, что была повыше. На её голове покачивался большой лазурный бант, воткнутый в высокий хвост. — Мы просто посидим тут! Не будем вам мешать!

Я молча кивнула. Девочки юркнули за дальний столик и вновь принялись шушукаться, низко склонившись друг к другу. До меня то и дело стали долетать взрывы приглушённого хохота.

Это отвлекало, но письмо нужно было закончить как можно быстрее.

Подперев голову рукой, я попыталась вновь сосредоточиться на послании. Ничего не выходило. Мысль была упущена безвозвратно.

Пытаясь вновь нащупать нужную интонацию, я принялась покрывать лист обрывочными фразами и отдельными словами. Это быстро надоело, и я просто уставилась в пространство перед собой, бездумно рисуя на бумаге какие-то загогулины.

Мысли вновь обратились к Маришке.

Почему она исчезла? Её перехватили по дороге? Но кто? Я невольно начала вспоминать, в какой стороне от Совятника находятся Ружаны.

Кажется, что на юго-востоке. Маришка в любом случае должна была пролетать Злату Рощу.

«Где расположен Збигровский тракт и кладбище, о котором говорил Инь? — вдруг в ужасе подумала я. — Уж не в той ли стороне?»

Инь точно упоминал, где именно, а я, конечно же, всё позабыла. Нужно где-то раздобыть карту Рощи и её окрестностей! Ну, или попытаться как-то узнать у самого вора.

Очередное хихиканье вернуло меня в реальность.

Я сердито оглянулась на девочек, и они испуганно зажали рты ладонями.

Решено! Сейчас разберусь с письмом и буду искать карту!

Я повернулась к своему столу и замерла. Пока я витала где-то далеко, полностью погрузившись в раздумья, моя рука жила собственной жизнью. С листа бумаги на меня уставился ворон. Я нарисовала его голову во всех подробностях, лишь схематично обозначив тело. Особенно хорошо получился выпуклый блестящий глаз и острый клюв. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он вырвется из плена бумаги, чтобы кинуться на меня.

Я сдавленно вскрикнула, но быстро взяла себя в руки. Только лишних вопросов мне не хватало!

Нужно было поскорее уничтожить злополучный рисунок! Почему-то я была уверена, что ворон всё прекрасно видит и понимает, что он…

Наблюдает за мной?

К листу было страшно прикасаться. Больше всего я боялась ощутить под пальцами не приятную гладкость бумаги, а жёсткие вороньи перья. Кое-как переборов страх, я стремительно схватила лист и быстро порвала его на мелкие клочки. Ссыпала их в мусорное ведро под столом и только тогда перевела дух.

Когда я взяла другой лист, руки ещё немного дрожали.

«Прекрати, Агнешка! — строго сказала я себе. — Подумаешь, какой-то рисунок! Тебе же уже не три года, чтобы пугаться всякой ерунды!»

Это-то верно.

Но почему-то меня не оставляло ощущение, что просто рисунком ворон как раз и не был.

========== Глава 11 ==========

Письмо я Ринке дописала и отправила, уже не особо задумываясь о смысле. В висках стучала кровь, а всё внимание было приковано к собственной руке, чтобы та не нарисовала еще чего-нибудь. Возвращаясь в свою комнату, я чувствовала себя странно. Вроде бы, не сделала ничего предосудительного, а ощущение было такое, словно стянула отрез ткани на базаре и теперь улепётываю изо всех сил, пока хозяин не заметил.

Вот чем обернулось общение с Инем.

У дверей комнаты меня поджидал сюрприз в лице Дагмары — студентки-дипломницы пани Криштины.