Темноволосый вдруг резко отстранил Анара от своего тела, чтобы, придерживая его за талию, привлечь и поднять выше. Омега шумно выдохнул, положил руки на грудь любимого и ожидал, когда он направит естество в его пульсирующее тело. Наконец, брюнет приставил головку к влажному входу и потянул тело истинного вниз. Звуки стали такими развратными и мокрыми. Пламя завихрилось между ними.

Альфа быстро нашел самое приятное место в теле возлюбленного и направил туда свои быстрые и короткие удары. Анар дрожал, на последнем пределе. Альфа улыбнулся довольно и слегка коварно, как улыбается победитель. Ведь все эти восхитительные вздохи и стоны, что дарил ему истинный, — полностью его заслуга.

— Здесь хорошо, да, любимый?

В ответ он слышал протяжный стон, словно красивую ноту. Альфа снова улыбнулся: многие слышали божественные песни Анара, но самые прекрасные звуки — никто и никогда. По-настоящему, истинный пел только для него.

Ощущения стали острыми, омега вскрикнул, прошептал иступленно имя любимого, забываясь. Он весь сжался, внутри все заныло сладкой болью, жаждой принять в себя возлюбленного сильнее. Темноволосый перевернулся и оказался сверху, плотно вжимая возлюбленного в покрывало.

— Мой… — тихо прошептал альфа и поставил аккуратную, почти красивую метку на его плече, словно клеймо создателя на искуснейшем клинке. — Я никому тебя не уступлю. Никогда…

А затем он целовал Анара, стараясь испить, забрать себе даже такую легкую, словно укол тонкой иглы, боль. Омега отзывался на эти слова и прикосновения тихим страстным рычанием. Темноволосый продолжал движения, но нервы его были накалены до предела, он хотел отстраниться, но возлюбленный внахлест скрестил грациозные ступни на его талии.

— Излейся в меня, — просил Анар, прильнув к любимому.

— Опасно, — чуть сбавив темп, отвечал альфа. — Ведь сейчас ты можешь зачать.

— Да… Я хочу ещё раз родить тебе.

И альфа, потеряв голову от слов и ощущений, излился, заполняя любимого полностью. Но даже тогда он не спешил отстраняться, все ещё совершая слабые толчки, стремясь продлить головокружительные мгновения.

— Почему Анар? — спросил вдруг светловолосый, засыпая в объятиях возлюбленного. Тот вопросительно на него взглянул. И Анар пояснил:

— Почему ты решил, что мне подойдёт именно это имя? Разве я похож на солнце?

Альфа сжал теснее руки вокруг бесценного тела, прикрыл в блаженстве очи и произнес:

— Конечно! Ты свет жизни моей, любимый. Своим сиянием ты даришь мне радость и озаряешь все вокруг. И я хочу, чтобы имя это согрело твою душу после всего, что с нами случилось. Чтобы оно стало магическим символом и хранило бы тебя от всех бед.

***Утром в коридоре возле покоев Анара эльфы чуть не столкнулись, обменялись поклонами и объятиями.

— У себя ли драгоценный хозяин палат? Не занят ли он в рассветный час? — спросил темноволосый эльда. — Прошу простить меня за столь ранний визит, но мне нужно посоветоваться по поводу оставшегося пороха.

— У себя, думаю, что сейчас вполне свободен, вальда диль нья{?}[Дорогой мой друг - квенья], — отозвался собеседник.

Нариэль и Келебримбор одарили друг друга таинственными полу-улыбками. Один из них постучался в двери комнат белокурого эльды, другой отправился прочь.

========== Часть 10 ==========

— Милорд, мои люди засекли караваны нолдор. Они двигаются из Эрегиона в Мордор, — сообщил глава отряда лазутчиков, что по договору все ещё усиливал границы дружественного Рохана.

— И что вас смутило? Уже известно, что Мордор вошёл в состав Эрегиона. Хотя, судя разнице в размерах территорий, скорее наоборот. — торговый представитель Гондора в Рохане совмещал и должность посла. Лазутчик обратился именно к нему — самому влиятельныму гондорцу в роханских степях.

— Они двигаются очень скрытно, не прямыми торговыми путями, и только под покровом ночи и магии. Нам удалось напасть на их след случайно.

— Как интересно. Нужно бы проверить… — задумался управитель.

— Распорядиться снарядить отряд?

Торговец прошёлся до середины главного зала гильдии, положив сморщенные пальцы в золотых перстнях к переносице. Затем взглянул на следопыта. Глава лазутчиков был недавнопоставленным, он был молод, и весь его облик говорил, что высшая награда для него — служить королю и Гондору. И вовсе не для того, чтобы выслужиться перед Элессаром — он фанатично следовал своему долгу. Хороший человек. Но неудобный.

— Я думаю, что это излишне. Эрегион связывают с Гондором союзы и заверения в вечной дружбе, тем более их лорд через год станет нашим правителем. Мне бы не хотелось наводить тень недоверия на свою репутацию. Я поеду один и выясню все самостоятельно.

Торговец отказался от сопровождения вовсе не потому, что беспокоился о чести гильдии или своём добром имени. Он почуял, что с эрегионскими обозами действительно дело нечисто, и рассчитывал получить мзду, если нолдор нарушили какие-либо договорные правила и обязательства. И свидетели в таком скользком дельце ему совершенно ни к чему.

Он незамедлительно выехал на место, указанное следопытами. В ущелье предгорий, по которым проходила граница трёх государств — Рохана, Гондора и… мордорской провинции Эрегиона, торговый лорд обнаружил нолдор. Они, вероятно, отдыхали на дневной стоянке перед ночным переходом. Он открыто подъехал к каравану.

— Странное место для расположения обозов. Что вы везёте?

— Расскажите, хоть одну причину, по которой мы обязаны вам отвечать на этот бестактный вопрос, лорд Миргол? — сказал один из нолдор.

— Хотя бы потому, что вас спрашивает торговый посол Гондора в Рохане. Под чьим вы начальством? Я желаю поговорить с руководителем.

— Ну что же. Мы перевозим уголь для производства. И двигаемся по нейтральной территории. Вас устраивает? — недовольно протянул все тот же эльда.

Человек подошёл к одному из обозов и бесцеремонно откинул укрывочную ткань, сунул руку по локоть в уголь и выудил оттуда меч.

— С каких это пор эльдар топят печи такими замечательными клинками?

Человек с победной усмешкой впился взглядом в сопровождающих. Но тут его глаза распахнулись, кровь пошла горлом, гондорец захрипел и упал на землю.

— Расчлените его так, как будто разодрало лесное зверьё, и киньте возле волчьих убежищ, — распорядился Нариэль, оттирая от крови свой клинок, меткий удар которого так стремительно унёс жизнь человека.

***Погребальный костёр, на котором в бархатном ларце лежали останки торгового представителя, догорал и подергивался пеплом. Дым с запахом сожжённой подгнившей плоти и благовоний уходил в круглое окно в потолке храма Эру в Минас-Тирите.

— Мы были знакомы с Мирголом. Он был знаток своего дела. Как жаль, что доля его оказалась такой трагичной, — донёсся голос Келебримбора из-под объемного темного капюшона.

— Странная штука — судьба. Был человек, и в его ладонях умещалась большая власть, а теперь он сам уместился в шкатулку, — тихо отозвался Арагорн, стоявший рядом, — Загрызли волки в лесу на границе с Мордором. Следопыты доложили, что он собирался поговорить с вашим караваном. Но, видно, не успел доехать до эльдар.

— Да, мне тоже доложили, — кивнул король Эрегиона, — Волки в тех горах лютые, они перемешались с мордорскими волколаками, оттого столь жадны до крови. На наши делегации тоже были нападения. Я распорядился расставить капканы и устроить облавы.

— Эта местность считается гибельной. Почему ваши караваны не пошли по основному тракту? — задал Арагорн вопрос, который хотел задать ещё с момента, как следопыты доложили ему о печальном происшествии.

— Я дал распоряжение Нариэлю проложить новую дорогу. Путь по-над горной грядой намного короче. И мы не хотим загружать роханский тракт — наши угольные караваны слишком длинные, вашим торговцам приходиться ожидать несколько суток, чтобы пропустить их. Тем более мы планируем возить не только горючее.

Келебримбор и Арагорн поклонились праху погибшего и отошли к дальнему приделу Храма Эру.