Вскоре состоялась коронация. Арагорн принял крылатую корону Гондора и державное имя — Элессар. На большой площади собрались жители столицы, приехали делегации из всех эльфийских, гномьих и людских государств. Король вышел на широкую террасу перед своим дворцом. На него с трепетом и восторгом глядели сотни радостных глаз. Люди ликовали, они встречали своего истинного государя, великого воина, победителя грозного Мордора, сокрушителя Тьмы. Но в этот светлый день король снова ощутил печаль и вину. Не хватало здесь только одних на свете глаз. Того прекрасного эльфа, которого он не смог спасти.

«Ты стоишь сейчас в богатых одеждах, венчанный короной, все почитают тебя, клянутся в верности, а он сгинул среди обглоданных пламенем камней. И это полностью твоя вина», — грызла совесть короля Элессара.

Он ощутил ласковый влюблённый взгляд за своей спиной. Назавтра было назначено его венчание с Арвеном. И это тоже тревожило Арагорна — он так и не рассказал жениху про свою измену. Вдруг король почувствовал другой взгляд, полный гнева и ненависти, словно сотня горящих стрел ударила ему в спину. Он обернулся: омеги смотрели на него мягкими и благодарными взорами, альфы спокойно и дружелюбно, Элронд — ещё и с нескрываемой гордостью. Наверняка показалось, это все война измотала душу.

Наступил тёплый вечер, за ним роскошный пир. Где Арагорн нет-нет, но все же ощущал недружественный взгляд. Казалось, ещё чуть-чуть и король сможет поймать эти ярые очи, и выяснить причину такого презрения. Но тень каждый раз ускользала в самый последний момент. Арагорн встревожился не на шутку. Только когда Арвен взял его за руку и увёл из шумного зала к фонтану, сердце Короля перестало бешено колотиться.

Они в завораживающей близости друг от друга расположились на бортике фонтана.

— Любимый, завтра мы будем едины.

Арвен несмело коснулся руки Арагорна. Этот простой жест заставил сердце биться быстрее. Он взял его руки в свои ладони, удивляясь, какие они тонкие и нежные на ощупь. О, Эру! Как же давно они не сидели вот так рядом.

— Я ждал этого дня всю жизнь. Жаль, что я человек, ведь я хотел бы разделить с тобой не только жизнь, но и бесконечность. Но я клянусь, эти годы, что подарены нам творцом, будут наполнены до самых краев счастьем. Я так люблю тебя!

Король приблизился ещё немного к возлюбленному и коснулся робким поцелуем таких желанных губ. Подумать только, уже завтра он будет безраздельно владеть одним из самых красивых омег на земле. Арагорн сам удивился своему определению. Ведь всегда, с самого детства, он считал Арвена не «одним из», а «самым».

— Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни. И я решил принять людскую судьбу, чтобы быть с тобой вечно.

Эти слова пробили людского короля молниями. Он вспомнил прекрасное полуобнажённое тело на чёрных камнях, очи, что навсегда поселились в его сознании, умоляющие и ненавидящие. Решение Арвена свято в его бескрайней любви, но Арагорн не был уверен, что имел право принять эту жертву.

— Я должен рассказать тебе.

Арвен выслушал его рассказ с туманным взором, словно каждое слово пронзало сердце острой спицей. Арагорн не утаил ничего. Он опустил повинную голову. Венец показался человеку слишком тяжёлым, а замершая рука жениха в его ладони холодной.

— Мне тяжело это понять и принять. Разумом я признаю правильность твоего поступка. Но сердце ранит эта история.

— Прости меня! Больше всего в жизни я не хочу видеть тебя в печали. И ещё страшнее то, что я ее причина. Милый Арвен, я не достоин тебя! И я хочу сказать, что ты свободен в выборе…

Арвен сорвался со своего места, словно его внезапно подхватил набежавший ветерок. Глаза его пылали ревностью.

— Нет! Я все равно люблю тебя! И я не откажусь от своего решения ни о браке, ни о судьбе человека! Если… ты, конечно, до сих пор тоже желаешь этого.

Арагорн тоже встал и заключил омегу в крепкие объятия, утешая.

— Я люблю тебя, одного единственного. И я сделаю все, чтобы исправить свою ошибку, я исцелю твое сердце, клянусь.

На следующий день, когда в храме валар Элронд подвёл к королю Арвена и вложил его руку в руку Арагорна, в эльфийских прекрасных глазах не было ни тени вчерашних сомнений, только безграничная любовь и предвкушение долгой и счастливой жизни.

Во время венчания произошла еще одна неожиданность. В момент, когда их губы слились в первом супружеском поцелуе, после которого Арвен должен был отказаться от эльфийского бессмертия, зал храма заполнил ослепительный свет. В нем появилась фигура высшего существа. Люди и эльфы припали на колени и склонили головы.

В лучах появился дух, красота и сияние которого обжигали глаза.

— Я вестник валар и явился, чтобы передать их волю. Лучезарные владыки не принимают жертву эльфа, решившего уйти на путь людей.

Арвен поднялся с белых плит и отчаянно посмотрел на служителя валар. Дух плавно, словно не касаясь стопами пола, проплыл до новобрачных, но обратился не к эльфу, а к королю.

— Внемлите же великому дару! Король Элессар доблестный и верный сокрушитель Тьмы, прославленный и бесстрашный воин, будет наделён жизнью без физической немощи и болезней настолько долгой, что сравнима с вечностью эльдар. Если же стрела или меч прервут его существование в Средиземье, то он отправиться в чертоги Судьбы в эльфийские палаты, и после сможет вернуться для жизни в благословенном Валиноре, и супруг его отныне и всегда будет с ним.

С этими словами, дух возложил ладони на голову человека, и фигуру короля объяло вихрями яркого света. Все присутствующие на сочетании встретили речь в торжественном молчании, которое сменилось бурным ликованием, прославлением Короля, его супруга и валар.

Первую близость они решили оставить на дни зачатия, которые должны были вскоре начаться.

Однажды ночью Арагорн проснулся от стона возлюбленного супруга. Он смотрел своими синими туманными, словно мокрый бархат, глазами с мольбой едва дыша, и был не мудрым эльфом, супругом короля и наследником высокого рода, а перепуганным и нежным, жаждущим только одного — близости с возлюбленным. Аромат свежей листвы и мяты заполонил все покои, кажется впитался в сами каменные стены.

Он лежал на уже влажных простынях с широко раздвинутыми ногами, такой непорочный, и одновременно развратный и прекрасный. У Арагорна перехватило дыхание от возбуждения и красоты супруга.

— Иди ко мне, любимый.

Ответом Арагорну был полным желания стон прямо ему в губы. Он бы хотел запомнить его на всю жизнь. Арвен отзывался сладкими и протяжными стонами на каждое прикосновение, затем призывно качнул бёдрами, и король больше не мог владеть собой. Он упёрся локтями во влажные простыни, приподнял бёдра своего омеги, прижался к супругу и тут же скользнул в его жаркое, влажное тело с глухим рыком, в нетерпении начиная будоражащие кровь движения. Наслаждение первой ночи было острым, не похожим ни на одну близость с другими омегами. Арагорну казалось, что ещё один толчок, и он сойдёт с ума от эйфорических на грани нереальности ощущений. Эльф бился в оргазмах, томительно сжимая внутри себя член супруга, обнимая тонкими руками его плечи. Шёлк его волос расплескался темными волнами по всему ложу, синие глаза болезненно блестели желанием, на белых, словно первый снег щеках расцвёл румянец. Арагорна бросало в дрожь, он иступленно целовал и покусывал горячие губы, шепчущие в забытьи его имя и слова любви. Затем они замирали на несколько часов в объятиях друг друга, наслаждаясь близостью не только тел, но и душ. Пока любимейший омега снова не просил со стоном овладеть им.

Так прошли три самых счастливых дня в бытие короля. Настроение Арвена вскоре после первой близости изменилось. А к его дурманящему запаху прохладного леса примешался другой, какой-то незнакомый и нежный.

***Дни зачатия у спасённого из развалин белокурого эльфа так и не наступили. И стало окончательно ясно, что насильник оставил ему не только метку, но и дитя.

Темноволосый эльф, ласково обнимая своего истинного, коснулся его стана, и рука его замерла, чувствуя, что живот возлюбленного немного округлился.