========== Часть 1 ==========
Чёрная башня рухнула с оглушительным грохотом, взрыв багрового Ока был такой ошеломительной мощи, что горы содрогнулись. Отголоски землетрясения были слышны даже в Лот-Лориене и Изенгарде.
Спустя несколько часов, в убежище между скалами, где скрылись воины Гондора, сквозь ликующие голоса победителей Тьмы, Арагорн сказал:
— Рано праздновать победу. В подвалах было много пленных, в том числе и гондорцев. Возможно, кто-то выжил и нуждается в помощи. Я возьму с собой отряд и осмотрю руины.
До самой темноты не смолкал голос рогов, зовущий пленников под навалами чёрных камней. Воины переворачивали плиты, вытаскивали на поверхность людей, по большей части мертвых. Вскоре на относительно ровной площадке образовалась гора окровавленных тел. Поодаль воители перевязывали раны немногочисленным выжившим.
Солнце слишком быстро скатилось за горы, и, как бы не жгло стремление Арагорна продолжать спасение, но поиски пришлось оставить до утра. Он распорядился отнести живых в лагерь.
Арагорн помог воинам погрузить раненых на носилки, сооружённые из походных плащей, и уже хотел седлать коня, как почувствовал едва уловимый странный аромат. Среди кислого запаха запекшейся крови, обгоревшего песка и пепла ему вдруг почудились тёплые пудровые нотки, сдержанная сладость, как у лучшего вина, сложный и многогранный аромат. Такой флёр напоминал древние магические книги.
Влекомый таинственными нотами, Арагорн пошёл по дымящимся камням. Запах то совсем пропадал, и человеку казалось, что все это игры воображения от долгого воздержания, но внезапно аромат возвращался и усиливался.
Арагорн ускорил шаг.
Наконец, он увидел что-то светлое между чёрных глыб. Предчувствие его не обмануло. Эльфийский омега. Избитый, несчастный пленник, да ещё и в дни зачатия. Он лежал на камнях, его мерцающее тихим светом тело будто горело белым огнём на фоне чёрной земли, острые камни ранили нежную кожу, изорванные и потерявшие цвет одежды приоткрывали красивые изгибы грациозных ног, глубокую царапину на светлом бедре…
Арагорн застыл, словно наткнувшись на невидимую преграду. Форменные военные штаны стали тесны, зрение помутилось. Ещё шаг, и он не сдержится. Война была такой долгой. Он так устал, он так хочет прижаться к тёплому податливому телу, забыться в пьянительном аромате. Но перед мысленным взором появились невероятные синие, словно глубина ночного неба, глаза жениха.
Арагорн, кажется, ещё в детстве влюбился в своего милого друга, кроткого и нежного Арвена. Он годами добивался ответной любви, претерпевая все эти особые дни, когда кровь кипела, и аромат мяты и леса после дождя застилал все существо альфы огненной пеленой. Но он держался, не допускал даже мысли, чтобы обесчестить невинного возлюбленного, возводя его на престол своего божества. Он ждал, терпеливо ждал. Ещё дольше вымаливал разрешение на их брак. И совершил невозможное. Элронд согласился на беспрецедентный шаг выдать сына за человека, если тот вернется с победой. И сейчас Арагорн рискует перечеркнуть все высокие чувства, все эти головокружительные предвкушения слияния в любви, сейчас, когда он в одном вздохе от счастья. Разбить все, что так дорого ему, чтобы сойтись в коротком наслаждении на грязных камнях с незнакомым эльфом.
Арагорн снова взглянул на пленника. Тот с тихим стоном попытался приподнять голову, но снова тяжело обрушил ее на горячую твердь. Блестящие волосы расплескались среди серого пепла. Человек не смел подойти ближе, но он не мог и оставиться. Здесь, совсем один, он может не дожить до утра. В горах могут прятаться остатки орочьей орды. Среди черного племени тоже рождались омеги и беты. Но их почти всех убивали сразу же после рождения. Эти отбросы не были нужны даже для размножения. И потому все орки — альфы.
Арагорн вздохнул. Из двух зол всегда выбирают меньшее. Уж лучше он один возьмёт этого несчастного, чем его изнасилует и растерзает целая толпа черного отродья. Жалость затопила сердце человека. Бедный эльф итак, наверное, настрадался от ненасытных альф в плену. Конечно, Арагорн не будет скрывать случившееся от жениха. Он вернётся и честно все расскажет. Арвен простит его, он поймёт, что возлюбленный не мог поступить иначе. Эти мысли стали последней каплей в принятии судьбоносного решения. И Арагорн пересёк невидимую преграду.
Эльф тоже почувствовал приближение альфы, он очнулся, увидел мощную фигуру возле себя, предпринял попытку встать. Не смог. Тогда попытался хотя бы отползти. Арагорн упал перед ним на колени, погладил бедро, случайно задев ранку, видневшуюся сквозь дыру в одеянии. Эльф вздрогнул и с ужасом посмотрел на человека. Прекрасные яркие глаза блестели в темноте, умоляли его уйти. В его небесном лике мелькнула тень узнавания. Наверняка показалось, Арагорн мог поклясться жизнью, что никогда раньше не видел этого эльфа. Рука мужчины поднялась выше, изучая изгибы божественно прекрасного тела. Несмотря на ранения и следы сажи на его лице, Арагорн был уверен, что не встречал в своей жизни существа прелестнее. Его руки расстегнули единственные две, едва держащиеся, застежки на длинных лохмотьях, распахнули одежду, сдавили плотные шарики припухших сосков. Человек привлёк омегу к себе, целуя шею. Эльф надрывно задышал, вытянул вперёд руки, не допуская жаждущего близости альфу к себе. Арагорн перехватил его ладони и покрыл поцелуями.
— Не надо, дорогой, не противься неизбежному, с тобой это не первый раз, так ведь?
Руки альфы коснулись живота, наслаждаясь мягкостью и теплом кожи, покрытой мурашками. Он грубовато сжал ягодицы эльфа, пристраиваясь между его ног. Омега обладал бо́льшей выдержкой, чем Арагорн. Он был весь влажный, но несмотря на страстное желание тела отдастся любому, продолжал вырываться. Человек с силой прижал его к земле, навалился всем весом, высвобождая изнемогавший от трения о грубые штаны член. Он пытался быть нежным и аккуратным, целовал его шею, проводил губами по линии точеного подбородка, по чуть выпирающей скуле к уху, снова вниз, желая целовать губы. Но омега, к его удивлению, на ласки не реагировал, уворачивался от поцелуев. Арагорн внутреннее смутился. Он никогда ещё не встречал таких строптивых в дни зачатия омег. Это было уже не просто принуждением, а натуральным изнасилованием. Он решил завершить такое неприятное для эльфа соитие как можно скорее и тут же толкнулся в его тело. Эльф дёрнулся сильным порывом в сторону, не давая проникнуть глубже. Теперь альфе пришлось применить настоящую силу, чтобы удержать его.
— Ты сам знаешь, что должно произойти. И произойдёт. Ты хочешь этого не меньше меня. Все будет быстро, — шептал человек, которого внезапное сопротивление и сводящий с ума пудровый аромат только распалили.
— Нет! Ты ошибся! Я не свободен! — остервенело рвался из его рук эльф, словно пойманная птица.
— На тебе нет метки!
— Он не успел, мой истинный!
— Это война! Может твой альфа мёртв!
— Нет! Он жив! Жив! Прошу, будь благороден!
И сам пленник, и человек прекрасно знали, что эти слова и горькие слёзы ничего не изменят — отсутствие метки позволяет любому альфе вступить с ним в близость.
Арагорн сорвался, и сильным ударом вошёл в него до упора, ещё раз и ещё. Альфа, не жалея более непокорного омегу, брал его жёсткими и резкими рывками, не заботясь больше о его чувствах, отдаваясь только своим неземным ощущениям. Человек прерывисто дышал сквозь приоткрытые губы, сжимал до синяков бедра эльфа, стискивал зубы, стремясь сильнее натянуть его на свой возбужденный орган. Омега всхлипывал и стонал, явно не от удовольствия.
— Пусти меня! Чудовище! Не смей кусать меня! — в голос кричал он сквозь слёзы.
Вбиваясь в горячее скользкое тело, полное тайной страсти, которую этот красивый омега ему никогда не подарит, лаская его белые тёплые плечи, Арагорн и сам не заметил, как прикусил нежную, как самый тонкий шёлк, кожу. Омега под ним отчаянно взвыл.
— Прости, я не хотел! Она пройдёт за пару месяцев, — шептал Арагорн и мягко, извиняющиеся, целовал ранку от новой метки.
