Келебримбор же, словно угадывал все эмоции юного омеги. Он с глубокой нежностью коснулся горячего лица, отвёл шёлковые волосы через плечо, лаская его шею, спину и живот.

— Расслабься, маленький. Ты очень красивый. Особенно сейчас, и я безумно хочу тебя. Ты нужен мне таким… покорным.

Вкрадчивый шепот и серебряный запах снова довели принца до стонов. Под новыми ласковыми прикосновениями он красиво выгнулся в пояснице. И даже не почувствовал боли, когда нолдо, наконец, бережно и медленно вошёл него. Омега действительно ощущал только удовольствие от томительных плавных движений внутри себя, чувствовал, что в эти минуты он всецело принадлежит возлюбленному. Он был желанным сейчас и любимым, и самое главное — дарил высшему существу наслаждение. Это было настолько прекрасно, что Эльдарион впервые в жизни ощущал себя абсолютно счастливым. Келебримбор искусно менял темп и усилие, тихие стоны срывались с их губ, на стене в лучах луны сливались тени от их тел в пленительном танце.

Юный эльф взахлёб вдохнул кажется весь сладкий воздух, который был в комнате, а выдохнул уже стоном высшего наслаждения, половину которого успел поймать и приглушить Келебримбор жаркими губами.

По телу проходили волны пульсации, зажигаясь вспышками то в ногах, то в пояснице, то где-то глубоко внутри. Это было похоже на зарницы в небе, предвещающие грозовой розоватый рассвет. Альфа освободил его тело, изливаясь на простыни.

— Как ты, мышонок? — спросил Келебримбор, уложив растерянного теперь Эльдариона на кровать.

— Что же теперь будет? — сокрушенно отозвался принц. Пыл первой в жизни юного омеги страсти погас так же быстро, как и зажегся. И только теперь он, наконец, понял, что произошло. Хотелось зарыдать от стыда и страха.

— Теперь я попрошу твоей руки. Я давно этого ждал, — владыка Эрегиона подарил принцу ласковую улыбку, голос его звучал железно уверенно, словно молот.

— Давно? Но разве это может быть? Ведь вы меня совсем не знаете, — не поверил Эльдарион.

Келебримбор спустился с ложа и обыскал карманы своей одежды. Из внутреннего, того, что у самого сердца, он достал сверкающий кристалл, похожий на горный хрусталь, и с трепетом передал его в руки Эльдариону. Там в прозрачной глубине невесомо застыл цветок вишни.

— Я понял, что мы истинные с самой нашей первой встречи. Этот день до сих пор я вспоминаю с великим трепетом сбывшейся мечты. Солнце тогда светило так ярко, и настал светлый праздник — чествование трехтысячелетия Арвена. Было множество гостей. В вишневом саду были накрыты богатые столы, каких только угощений там не было! Твой атани сиял ярче солнца в ослепительном жемчужном наряде и бриллиантовом венце. Король Арагорн смотрел на него таким влюблённым взглядом… Омеги были один другого краше, и альфы не могли отвести от них взгляда. Столько пар истинных нашлось в тот подлинно счастливый день. Мое сердце радовалось, глядя на веселье.

Король придвинулся чуть ближе, а его голос стал нежнее и глубже.

— И тут я почувствовал аромат, который заставил кровь мою вскипеть в жилах. Я осознал, что и мой час встречи с истинным настал. Впервые за семь с половиной тысяч лет и над моей головой взошли одномоментно солнце и луна. Я поспешил на этот зов цветочного луга в каплях росы. И он привёл меня к колыбели, что качали поодаль служители королевской черты. Ты, мой маленький принц, спокойно спал и был уже таким дорогим для меня, что защемило сердце. Я все смотрел и смотрел на тебя, не в силах уйти. Казалось невозможным теперь тебя покинуть. Ветерок подхватил цветок вишни и уложил на твою нежную щечку. Я осторожно поднял его и сохранил, словно великую драгоценность.

— Но если мы с самого начала предопределены друг другу, то почему вы… ты оставил меня? Почему ты ни разу не приехал в Гондор, даже по деловому вопросу? Все время отсылал делегатов! Неужели ты не хотел видеть меня? — синие очи Эльдариона заблестели слезинками. Келебримбор взял его на руки и сжал возле своей груди.

— Я мечтал об этом день и ночь все это невероятно тяжёлое столетие, что тянулось для меня тысячу лет. Но я не хотел до срока волновать тебя своим присутствием, ведь ты тоже почувствовал нашу связь тогда. И она затмила бы все вокруг, если бы я часто навещал тебя. Ты бы возлюбил меня больше своих родных. Но разве это правильно?

Келебримбор сильнее сжал руки, лаская юное тело томительными прикосновениями, и продолжил:

— Я желал, чтобы самое бесценное для меня существо во всем мире спокойно провело своё детство в родительской любви и обучилось наукам без ненужных дум. А этот маленький цветок стал моей святыней, моей клятвой, вновь отыскать тебя, когда наступит твое совершеннолетие, когда мы, наконец, сможем всецело принадлежать друг другу.

Эльдарион снова посмотрел в кристалл. Цветок внутри, застывший в том самом счастливом для них миге первой встречи, был белым с нежными лепестками, на которых застыли капельки росы. Подумать только! А ведь он упал с ветки сто лет назад и с тех пор хранил прикосновения обоих. Теперь этот амулет показался юному эльфу таким волшебным и драгоценным, что с ним не сравнится ни одна древнейшая и сильнейшая реликвия. Даже сильмариллы по сравнению с цветочком, застывшим в хрустале, казались Эльдариону пустой стекляшкой.

— Ты обещаешь… Тьелпэ? — Эльдарион в свящённом трепете впервые робко назвал его этим именем. Серебро.

— Лорд Эрегиона свои обещания выполняет всегда!

========== Часть 8 ==========

«Минует половина года, к твоему совершеннолетию я приду за тобой в Гондор и буду умолять твоих родителей о нашей свадьбе! Дождись меня, мышонок», — сказал Келебримбор при прощании в Эрегионе и оставил легчайший поцелуй на губах Эльдариона.

И чем ближе была заветная дата, тем все чаще принц смотрел не в книги, а в окно, надеясь увидеть делегацию нолдор. Он неосознанно касался того места на груди, где под одеждами, возле самого сердца, висела на тоненькой цепочке серебряная подвеска в виде восьмиконечной звезды, усыпанной бриллиантами, — дар возлюбленного в знак его серьёзных намерений.

И вот однажды во время урока по истории эльфийского магического искусства Эльдарион увидел, что ажурные ворота дворца широко распахнулись, и в них, гордо ступая, вошли лошади Эрегиона. Впереди процессии был он. В темно-синем плаще, весь озарённый солнечным золотом, Келебримбор был похож на волшебное видение.

Лик Эльдариона вспыхнул счастливым румянцем. Он хотел подбежать к окну, а ещё лучше выбежать на крыльцо, чтобы первому встречать таких долгожданных нолдор. Но уроки, между тем, все продолжались. И принц неимоверными усилиями решил не нарушать приличия. Они ведь даже не были помолвлены. Поэтому Эльдарион влюблённым взглядом проводил Келебримбора до дверей дворца и постарался сосредоточиться на древних магистрах магии. Конечно, у него ничего не получилось.

***Владыку страны мастеров встретили на пороге дворца Арагорн рука об руку с Арвеном. Король Гондора оглядел делегацию, и на лице его промелькнула тень сожаления. Анара среди нолдор не было. Как и Нариэля.

Королевская чета просила располагаться с удобством и чувствовать себя, как дома. А после наградить их беседой. Вскоре высокий гость вошёл в гостиную, где его ожидали хозяева.

— Могу ли я поинтересоваться, как идут ваши дела с освоением земель? — спросил Арагорн, лично наполняя кубки лучшим вином.

— Отчего же нет. Все идёт хорошо. Я доверил заботу о территории своим советникам.

При этом упоминании в душе Арагорна громыхнул взрыв.

— Я слышал от торговцев, которые хотели проехать с караваном на восток через ваши земли, что они так и не смогли попасть на территорию Мордора. Говорят, что там установлены врата, похожие на те, что были при темном владыке. И створки их, как и прежде, плотно сомкнуты, — сказал вдруг резче, чем собирался Арвен, — Вы желаете сделать эту землю такой же закрытой, как…

Супруг короля считал своим долгом выяснить этот вопрос. Он казался сыну Элронда очень важным, не только для Гондора, но и для всего мирового устройства Средиземья. Однако Арвен не решился накалять обстановку, и смягчил тональность разговора.