Повернувшись спиной к сборищу галдящих ослов, Мэтт сунул в зубы сигарету. Поднёс зажигалку и на миг застыл. Расширенные глаза глядели сквозь пламя на мельтешащий внизу город. Пульсирующая боль в обожжённом пальце приятно взбодрила: возбуждение улеглось, мозг трезво заработал, мысль заточилась.

Мэтт раздвинул губы в ледяной улыбке. Он видел свой следующий шаг.

– Присаживайся, – Диана кивнула на высокие кресла неофициальных бесед. – Устала? Сколько летела? Часов десять?

– Восемнадцать. – Лина мельком взглянула на смартфон: шквал писем на электронный ящик означал – её возвращение стало достоянием компании.

– Не слабо. Возьмёшь завтра отгул.

– Спасибо, но не к чему. Я не устала.

– Возьмёшь-возьмёшь, – отрезала Диана, нажала на телефоне кнопку громкой связи, коротко бросила в динамик: – Два кофе.

Лина пожала плечами, опустилась в кресло, вытягивая гудящие ноги. Выходной? Ладно. Погладив ладонями полированные подлокотники, вдохнула запах дерева и кожи, взглянула на фотографии: с противоположной стены открывалась блистательная история «Дома Моды Родригес» от истоков по сегодняшний день. Чёрно-белые снимки Ауроры, ручные швейные машинки и тоненькие, похожие на мальчиков-подростков, модели тридцатых годов, сменялись изображениями ярких пышных красавиц из модного глянца разных периодов. Значительное место отвели событиям двухтысячных: портреты Дианы, награды и премии, бесчисленные фотосессии, дефиле и совсем новые снимки с последнего осенне-зимнего показа в Нью-Йорке.

Сотни раз, Лина переступала порог президентского кабинета, но толком не замечала. Наполненный воздухом и светом, он не походил на хозяйку с тягой к избыточности и ярким цветам. Он был другой: спокойный, функциональный и очень мужской, невзирая на элементы дорогой, искусно отреставрированной мебели в стиле арт-деко. Лина с интересом рассматривала тяжёлые серебряные часы конца восемнадцатого века на краю широкого стола. Удивлялась, что не видела их раньше, как и массивный секретер тёмного дерева в углу, и голубую китайскую вазу с тонким эмалевым рисунком огнедышащего дракона под овальным зеркалом с витиеватой золотой рамой.

Лина улыбнулась, приняла у Линдси хрупкую чашечку ристретто – любимого напитка Дианы, напоминающего её саму густым обжигающим ароматом – не удержалась и коснулась пальцем изящного резного орнамента по краю белой столешницы, восхищённо повторила узор, уверенная – антикварное чудо принадлежало самой Ауроре.

Слегка потянув идеально ровные стрелки узеньких брюк, Диана опустилась в кресло напротив:

– Не могу слушать этого зануду, как ты выносишь его?

– Кого?

– Святая Олалья, Салливана, кого же ещё!

– Мэтт отличный специалист, просто…

– Да, знаю! Иначе не терпела бы его, – перебила Диана. – Урежу ему бонусы за косноязычность: пусть учится ораторскому мастерству, – она щелчком распахнула золотой портсигар, вынула тонкую сигарету.

Лина удивлённо отметила слегка дрожащие пальцы; напряжённые уголки красных губ нервно выталкивали дым.

– Ладно, Бог с ним, – Диана резко повела кистью, стряхнув пепел. – Мне не терпелось поговорить о другом, – она толкнула по столу чёрную папку. – Вот. Я сделала это. Лови!

Лина пробежала глазами страницы контракта, скреплённые широкой канцелярской скобкой, и… обомлела. Выпрямила ватное тело, внимательно изучила страницу за страницей. Медленно подняла голову, посмотрела на Диану, не сводившую горящих глаз.

– Что скажешь? Безумие, да?

– Это... не совсем то, о чем я думала, – медленно проговорила Лина.

– Да! Это лучше!

– Не наше направление.

– Вот именно – это вызов! взрыв! скандал! – Диана подошла к окну, возбуждённо откинула голову:

– Они думают, что съели меня?! Списали как хлам?! Они плохо знают кровь Крус-Родригес!

– Кто так думает, Диана?

– Все эти кривляки, таблоиды, ток-шоу! Шоубиз! Но, они ошиблись! Просчитались! Все они! – она показала средний палец высотке напротив.

Заметив, что сгрызла свежий лак с мизинца, Лина досадно отдёрнула руку, опустила глаза на колени с папкой и закусила губу:

– Ты знаешь их стиль? – она подняла голову. – Их вкус – синоним дурного тона. Диана, нам не нужна такая сомнительная реклама.

Лина двумя пальцами отодвинула папку в сторону.

– О, брось! Ты вещаешь как закостенелый моралист! У них есть то, что мне нужно: темперамент и харизма! То, что составляет суть Родригес, понимаешь? Нутро!

Диана зашагала по кабинету, активно жестикулируя, встряхивая темными волосами:

– Они, как и Родригес – бунтари!

– Скорее анархисты, – пробормотала Лина.

– Ещё лучше! Не люблю полутонов. Ты согласна, что это вызов?

– Да, но…

– Без: «но»! Если ты не разделяешь мои взгляды, почему ещё здесь? Давай, уходи! Получишь умопомрачительные рекомендации! Иди!

– Диана, послушай, как и все в компании, я разделяю философию Родригес, – слегка вздохнув, Лина держала тяжёлый взгляд блестящих глаз: – Но, ты забываешь, что упомянутая тобой «харизма и темперамент» всегда держались на безупречных линиях и строгой элегантности. Это нельзя ломать.

– И не буду! Я хочу иметь – все! Мне нужна именно такая коллекция: «харизматичная безупречность и темпераментная элегантность».

– Но, это не возможно! Ты рискуешь нарушить баланс.

– Я? Я ничем не рискую! Этим займёшься ты. Я поручаю это тебе.

– Мне? – вскинула Лина голову, стискивая подлокотники. – Диана у меня недостаточно опыта. Я не ведущий дизайнер. Я вообще не дизайнер, а ассистент! – она в ужасе закрыла рот, перевела дыхание, чувствуя – едва не сорвалась на крик.

– Ты не просто ассистент, – прищурилась Диана, склонилась, обдав густым ароматом восточных духов, упёрлась ладонями в кофейный стол:

– Ты. Мой. Личный. Ассистент.

Она выпрямилась, чуть склонила к плечу острый подбородок, широко улыбнулась, изогнув бровь:

– И не забывай, моя милая девочка – это идея твоя!

Приложив пальцы к вискам, Диана крутанулась на каблуках, подошла к секретеру. Из тёмных недр шкафа выплыла на свет бутылка виски и граненый стакан. Широкое дно заполнилось медовой жидкостью.

– Ты отвечаешь за проект. Назначаю тебя ведущим дизайнером. – Красные губы осторожно охватили стекло, неуверенно пригубили, словно боясь обжечься. Диана сморщилась, резко послала жидкость в горло.

Лина отвела глаза, посмотрела на контракт: ровные строчки сорвались со страниц, наполнили комнату, заплясали в ритме неистовой барабанной дроби. Обыденные чёрные буквы возмутили рабочую гладь, заставили свет захлебнуться, задёргаться рывками, а Диану выпить... Впервые, президент «Дома Моды Родригес» позволила себе пить перед подчинённой не на вечеринке или фуршете, а в разгар рабочего дня, в собственном кабинете, в одиночестве.

Это паника?..

Передёрнув плечами, Лина подняла голову:

– Отлично, – медленно и ровно произнесла она. – Мне нужна команда. Кого я могу собрать?

– Кого хочешь, – Диана неотрывно глядела в точку на поверхности золочённого зеркала.

– Ладно.

Осторожно поддев папку, словно та могла укусить, Лина сунула её в портфель и поднялась. Махнув рукой, Диана по-мужски осушила стакан:

– Приступай.

Лина не замечала высоких каблуков. Ураганом пронеслась коридорами, ворваласьв приёмную. Дала знак ошарашенному секретарю, следовать за ней. Войдя в кабинет, бросила портфель поверх бумаг накопившихся за отпуск. Обогнула стол, подошла к окну, вернулась, упёрлась кулаком в коричневую сумку, словно там пряталось бешеное животное, вот-вот готовое вырваться. Глубоко вдохнула и выдохнула.

Кэрри выжидала, застыла, держа наготове ручку и блокнот. Наконец, неуверенно проговорила:

– Салливан, просит срочно принять...

– Поговори сама, узнай, чего хочет, – перебила Лина, барабаня пальцами по тонкой коже портфеля: – Вызови ко мне, Яницкого.