Кто это меня там беспокоит в вечернее время? Может, мой антрепренер Колосков Дима, организатор всех выступлений? Хотя мы с ним уже разговаривали утром, он успел меня поздравить с днем рождения.

Но нет, это оказался отнюдь не Колосков.

— Янчик, как у тебя дела? — медоточивый женский голосок. — Ты куда пропал?

Я напряг память, чтобы вспомнить, кто эта сирена с чарующим голосом. В мозгу всплыло только имя - Эльза. Наверняка, какой-то театральный псевдоним.

Ах да, точно. Эта та самая красотка, благосклонности которой так безуспешно добивался Климов. Певичка второго плана, выступает в кабаках и изредка в театрах и на концертах. Познакомились в театре, когда были совместные выступления в рамках празднования первомайского Дня труда.

— Привет, Элизочка, — ответил я. — Да все в трудах, знаешь ли, все в трудах. Выступления один за другим.

Как же она выглядит? Я помнил только смутно черты лица и фигуру. С внешностью, конечно, все в порядке. Высокая блондинка, зеленоглазая. Великолепная фигура. Из тех дамочек, от которых мужчины без ума. Неудивительно, что Климов рядом с ней выглядит, как послушный щенок.

— И что, мы сегодня не пойдем в ресторан? — обиженно протянула девушка. — Ты же обещал!

Она даже не потрудилась поздравить меня с днем рождения. Так, с ней все понятно. Хотела посидеть и погулять за счет простодушного Климова, а потом свалить дальше, веселиться с подругами или другими кавалерами. Как уже не раз так проделывала. А бедолага Климов мучился, но безропотно оплачивал все счета.

Вот дерьмище, это что такое, он уже обхаживает ее с мая месяца! Почти два с половиной месяца он тратит на нее свои заработки и никаких результатов, даже поцеловать не сумел. Это ни в какие рамки не годится.

Сначала я хотел послать ее куда подальше и завалиться спать. Но, теперь вдруг взбодрился. Почему бы не проучить мажорную красавицу?

Методы гипноза отлично помогали мне в прошлом, посмотрим, как они справятся теперь. Заодно и поглядим, как на что способно это молодое тело Климова во всех смыслах этого слова.

— Ну почему же, Элизочка, — ответил я. — У нас ничего не отменяется. Все будет, как я и обещал.

***

Те двое парней, что были такие грозные, быстро куда-то свалили. Впрочем, Аксаков не исключал, что у них тоже есть оружие и они могут подобраться с фланга и подстрелить его, как куропатку. Времена нынче пошли такие, что нельзя делать скоропалительных выводов. Нужно всегда прикрывать себе спину. В прямом и переносном смысле.

Сам он сидел с пистолетом наготове за станком для обработки железных труб и благодарил коммунистических богов, за то, что успел скрыться с линии огня. Безрукий оказался отличным стрелком, он держал Аксакова на мушке. Стоило только высунуться для оценки обстановки, как тут же грохотал выстрел и рядом противно визжала пуля.

Рем огляделся в поисках запасного выхода. Плохо, очень плохо.

Ближайшая дверь в семи шагах от него, пространство хорошо освещено и наверняка простреливается преступником. Долбаный «грибник» уже выпустил четыре пули, значит осталось еще три. Хотя, такой ловкач, как он, наверняка уже успел дозарядить револьвер и, в итоге, сидит сейчас с полным барабаном и радуется жизни.

Впрочем, у него, Аксакова, тоже сейчас полный боекомплект, поскольку он еще ни разу не стрелял. Да еще и запасная обойма в кармане, спасибо улице, на которой он вырос и деду Пахому, фронтовику, сторожу на картофельном поле, который и научил мальчишку стрелять из ружья. А еще всегда учил, что запасная обойма всегда должна быть при себе.

— Даже если идешь купаться в баню, обойма должна торчать у тебя в заднице, — говорил дед Пахом, попыхивая трубкой. — А отстреливаться должен своим мужским хозяйством, значит, хе-хе.

Не сказать, что Рем вырос в приюте, нет. Родители у него были, только пропадали на работе и уделяли слишком мало времени подрастающему мальчишке. Кроме того, из-за того, что Рем был долгожданным и единственным сыном, они ни в чем ему не перечили и выполняли каждое желание. Аксаков связался с плохой компанией, мог пойти по пути криминала, если бы вовремя не встретился с дедом Пахомом, который выбил дурь из головы мальчишки и передал ему страсть к стрелковому оружию.

Поэтому сейчас за количество боеприпасов молодой милиционер был спокоен. И даже не опасался за свою жизнь, знал, что отобьется. Беспокоило другое.

Как бы аккуратнее подстрелить преступника? Чтобы не насмерть, а просто ранить? А то, если убьешь, потом ведь затаскают по всякого рода проверкам. Найдут сотню всяких нарушений ведомственных инструкций и, в лучшем случае, турнут со службы, а то и вовсе осудят.

И вообще, пока он здесь прохлаждается на бетонном полу, не убежал ли убийца? Как бы его не упустить ненароком?

Чтобы проверить, на месте ли «грибник», Аксаков стащил кепку с головы, подобрал с пола небольшую железку, нацепил на нее головной убор и осторожно вытащил из-за станка.

Бах! Кепку сбило пулей, она отлетела на пару метров, покатилась по полу. Однако, этот сучонок сидит на месте, никуда не сбежал. С ним надо что-то делать.

Оглядевшись, Аксаков увидел, что парни, что хотели с ним разобраться, жмутся в углу за сложенными в стопку листами железа. Нет, оружия у них нет, они просто обычные гражданские лица, которые не собираются помогать преступнику.

— Эй, Алешка, не стреляй, дай уйти! — закричал один, тот, что повыше. — Мы тут вообще не при делах!

Действительно, пусть идут, чего еще нужно? Если они действительно просто коллеги безрукого по цеху, их можно отпустить.

— Заткнись, Тарасов, — закричал преступник. — И сиди тихо. Подстрелю, если побежите, мне все равно.

Ага, это он боится, что Аксаков воспользуется тем, что он отпустил парней и сменит позицию на более удобную, пока они будут пересекать помещение. Но нет, Рем и не собирался прикрываться живыми людьми. А вот судя по мыслям Алешки, он бы без промедления так и поступил. Сделал из людей живые щиты.

— Верно, лежите на месте и не двигайтесь! — закричал Аксаков. Ему сейчас меньше всего было нужно, чтобы по зданию бегали безоружные люди. Если подстрелят, тоже за них отвечать придется. — Оставайтесь на своих местах, это здание оцеплено и скоро мы арестуем вашего коллегу.

Он подождал немного. Может, удастся уговорить преступника сдаться? В любом случае, надо попытаться, поэтому Аксаков добавил:

— Эй, слышишь? Бросай оружие и выходи с поднятыми руками. Здание окружено, у тебя нет никаких шансов уйти.

Но невидимый враг только усмехнулся.

— Врешь ты все, ментовская шваль. Я знаю, ты один явился. Это ты бросай пушку и выходи. Может, еще пощажу.

Верить словам безжалостного убийцы, прикончившему нескольких беззащитных граждан, Аксаков, конечно же, не собирался. Видно же, что ни за что не пощадит. Пристрелит, глазом не моргнет.

Такого бы порешить прямо здесь, на месте, но нельзя. Надо, чтобы суд осудил. В таком случае ему все равно никуда не деться. Обязательно лоб зеленкой намажут.

Еще раз оглядевшись, Аксаков увидел, что помещение освещается всего двумя лампочками. Если в них попасть, тут будет очень темно. Вот только сможет ли он сделать это сразу, с первых же выстрелов. Действительно, почему бы и нет?

За попадание Аксаков не беспокоился. Дед Пахом приучил его стрелять и привил любовно относиться к оружию. Поэтому тот ПМ, что у него сейчас в руках, давно уже пристрелян, хорошенько смазан и готов к стрельбе. Тир Аксаков посещал два раза в неделю, на выходные и по средам. И недавно даже взял приз на соревнованиях между МВД и армейскими подразделениями.

Теперь что касается его укрытия. Милиционер потрогал станок, толкнул его взад-вперед. Оказывается, его можно довольно легко подвинуть. Ну что же, почему бы не использовать эти обстоятельства, чтобы одержать верх над противником?

Подняв руку, Рем прицелился и выстрелил в лампочки. Сначала в одну, потом в другую. Первая погасла сразу, взорвавшись облачком осколков, на вторую пришлось потратить пару выстрелов. Помещение погрузилось в темноту.