— Переживу. — Пожал плечами и отвернулся в зал.

Следующая пауза была подольше. Девочка чинно ела, постоянно бросая на меня взгляды. Я же старался расслабиться и достичь того состояния, которое помогало мне долгое время ждать, выцеливая свою жертву. Далеко не сразу я стал спокойным снайпером, до этого некоторая суетность была склонна и мне.

Елизавета доела, тарелки унесли, (мою в том числе, хотя я к еде так и не притронулся), принесли чай в чайнике.

— По правилам этикета, кавалер наливает даме чай. — Заметила Елизавета, посмотрев на меня с ожиданием. Так значит с меню всё же была проверка. Как я и думал.

— Пусть наливает, я разве против? — Бросил я небрежно, поняв этот прозрачный намёк. — Хорошо, что я не кавалер, а сопровождающий.

Девушка скривилась. Причем, явно скривилась, а не мимолётно, как делала до этого.

— Иван, у меня к тебе очень большая просьба. — Она вздохнула, а я изобразил вежливый и внимательный взгляд. — Побудь моим кавалером в этот вечер. Пожалуйста. Мне очень надо.

— Ты чего только что наелась? — Сделал вид, что удивился, понимая, что отказаться уже без вариантов. На самом деле я ждал этих слов. Давно ждал, но до сих пор не знал, как на них ответить, вот и решил пошутить. — Выдаёшь какие-то странные слова. Надеюсь, мне послышалось?

— Тебе не послышалось. — Вежливой ей быть не понравилось, в голос вернулась злость и раздражение. — Мне действительно надо, и я тебя об этом прошу. Я вообще редко прошу, должен ценить! Ответь согласием, чего сложного-то? Я тебе за это заплачу. Сколько ты там должен получить за этот контракт? Сорок рублей? Я заплачу восемьдесят!

Если она хотела меня оскорбить, то у неё получилось.

— Давай я заплачу четыреста, и ты от меня отстанешь навсегда? — Едва сдерживая злость, процедил я сквозь зубы. — Вот прямо тут заплачу, и ты прямо тут про меня забудешь, дура малолетняя!

— Я не малолетняя, мне уже шестнадцать, я уже имя получила! — Похоже, её мозг зацепил только последнюю фразу. То, что она дура, возражений не последовало, что характерно. — Я буду сегодня на дне рождения у своей подруги Вергилевой, там будет эта надменная коза Коротаева, и если я буду без парня, то на меня!

Вергилева, Вергилева… Что-то знакомое, но не могу вспомнить.

Впрочем, похрен.

— Ты — дочка барона! У тебя по дефолту куча парней должно быть. — Ни разу не поверил я ей. — Чего ко мне прицепилась-то?

Она почему-то засмущалась, чего вообще я не понял.

— Понимаешь… — Начала она не говорить, а как-то мямлить. — Ну, в общем, ты же меня спас там, в особняке.

— Мы уже выяснили этот вопрос. Спас не я, а твоя служанка. — Но она словно не слышала моей реплики.

— Вытащил оттуда, закрывал собой, убил кучу народа. — Её взгляд затуманился. — Это было, как в романе. Ты пришёл, такой уверенный, жёсткий, сильный. Убил насильника, прямо ножом убил, когда я уже сдалась. Потом заставил меня перед собой раздеться, но не воспользовался этим, а вывел из западни. Это вообще всё было, как в книжках пишут. Очень романтично.

— А в твоих книжках описывают кровь, кишки на полу, мёртвую замученную девушку в кабинете твоего отца? — Что у неё за хрень в голове? — Не было никакой романтики, была война, твои визги и сопли, а я просто выполнял свою работу. Ты это понимаешь?

— Понимаю. — Как-то осунулась она. — Только, мне показалось… — Кажется, она сейчас заплачет. — Я рассказала подружкам, что… Ну, как ты видел меня. — Девушка отвела взгляд куда-то в сторону, потом всё же на что-то решилась и уже твёрже посмотрела мне прямо в глаза. — Они подумали, что у нас там романтика возникла, страсть. Ну и остальное тоже. — Последние слова она почти прошептала, когда, не выдержав прямого взгляда, опустила его вниз.

— Не они подумали, а ты им такое рассказала. — Уверенно заявил я. Слёз не появилось, и я почувствовал себя гораздо увереннее. Очередные женские манипуляции! — Захотелось похвастаться, что у тебя первый раз был романтично. Под свист пуль, с красавчиком, который тебя спас, как в романе каком-то. — На самом деле я сказал это, чтобы проверить свои отнюдь не однозначные выводы. — Да?

Она даже не отрицала этого, а ещё больше опустила плечи. Романтическая малолетка.

— Ты не говори никому, что у нас это… — Девочка подняла взгляд, и смущённо слегка махнула неопределённо рукой, — Что не было ничего. — Она теперь не просила, а скорее умоляла. — Иначе мне конец! Ты не представляешь, что будет, если они узнают. — Тяжелый вздох, словно после этого жизнь кончена. — Лучше сразу застрелиться.

В общем, все умерли. И первой была логика!

Вот же, мать её, у неё глобальные проблемы-то! Девочки-подружки узнают, что она девственница, и она от этого застрелится. С жиру бесятся, дуры. Как я вообще вляпался во всё это?

— Только на один вечер. — Наконец проникся я её глобальной катастрофой. — Потом расскажешь своим подругам, что я тиран, деспот и вообще, мы друг другу не подходим. Мы поругались, ты меня прогнала. — Говорил я уверенно, и она на каждую мою фразу кивала головой, все сильнее расправляя плечи. — Зачем ты вообще меня приплела в это? Не могла придумать несуществующего какого-нибудь спасителя?

— Я так и сделала! — Уже намного веселее заявила она, окончательно придя в себя. — Не называла имени, только сказала, что высокий, красивый и сильный. Они как-то сами узнали, кто меня на самом деле спас. — Тут девочка приглушила интенсивность рассказа. — Они потребовали, чтобы я тебя с ними познакомила.

— Могла бы сказать, что мы уже поссорились.

— Ну… как-то не додумалась. — Явно соврала она. Уверен, ей тоже хотелось похвастаться реальным мной. Думала, закинет контракт, заплатит баблишко мальчику-курьеру, и дело в шляпе.

Такие, как она, всё на деньги меряют. Как я потом буду объяснять Тане, если ситуация дойдёт до неё? А она дойдёт, тут не Питер, Великий Новгород — большая деревня!

— Ладно, допивай чай и пошли. — Она так и не притронулась к чайнику, и сидела с пустой чашкой.

— Так ты будешь моим кавалером на сегодня? — Грусть-печаль бесследно исчезла с её лица.

— Уговорила, языкастая. — Вздохнул я тяжко. — Буду.

— Тогда наливай мне чай! — Ещё больше оживилась она.

— Перебьёшься, давай сама как-нибудь. — Встал из-за стола под её растерянным взглядом. Видимо, она решила, что уже полностью добилась моего подчинения, а тут такой облом. — Допивай, я буду ждать в машине.

— Пересядь ко мне. — Когда Елизавета села в машину, тут же заявила мне вот это. — Парень должен сидеть со своей девушкой вместе. — Список её претензий на этом не закончился. — Почему ты меня там бросил? Ты же должен меня везде сопровождать.

— Ты уж определись, парень я, или сопровождающий. — Ответил насмешливо, решив, что действительно стоит пересесть. — Мы с тобой всё равно должны поссориться, можно начать прямо сейчас.

Сев рядом с Елизаветой, краем глаза в зеркале увидел, как угорает над нами Андрей. У него не было на лице улыбки, но она была в его глазах. Очень отчётливая.

— Ты что, до праздника нам нельзя ссориться. — Испугалась девочка. — На празднике тоже. Я расскажу, какой ты мудак, как все парни, потом, попозже.

— Завтра? — Машина осторожно тронулась с места.

— Нет, же! Завтра нельзя…

— Тогда сегодня. — Заявил я твёрдо. — Выбирай.

— Ты действительно мудак, как все парни! — Сжала она губы.

— Мою девушку я полностью устраиваю. — Заметил насмешливо.

— Нет у тебя девушки! — В запале почти завопила она. — Точнее, я — твоя девушка, ясно!?

— Только на сегодня. И я уже знаю, что завтра мы поссоримся. — Добавил ещё больше насмешки в голос. — Ах, дорогая, мне тебя будет очень не хватать! — Прижал я свои руки к груди и закатил театрально глаза. — Я буду переживать, очень переживать… И переживу. — Добавил нарочито спокойным голосом, отпустив руки.

— О, Свет! — Закатила и она глаза. — Дай мне силы не прибить тебя хотя бы сегодня.