А по мне, нормально.

Как и в прошлый раз, я даже постучаться не успел, как с той стороны раздался голос:

— Входи.

— Здравствуйте, — распахнул я дверь и шагнул внутрь. — Рад видеть вас в здравии.

— Здравствуй, Юнксу, — кивнула ведьма. Она сидела ровно там же, где и в прошлый раз, когда я пришел к нее — на стуле в углу и так, чтобы тень обязательно закрывала ее голову. — Знаешь, очень редко когда меня навещают столь часто, причем по собственной воле. Тебе не занимать смелости.

— А есть чего бояться? — ответил я спокойно.

— Нет, нечего, здесь я с тобой абсолютно согласна. Я никогда не причиняла никому вреда, как бы ни думала та девушка на улице. Причем прошлая наша встреча явно ей на пользу, так что она должна сказать мне еще и спасибо, — ведьма негромко хихикнула, но звучало это угрожающе. Ставлю сотню, что ей доставляет удовольствие пугать и мучать девчонок. — Я сделаю нам чай.

Мне прямо не терпелось начать заваливать ее вопросами, но… да, я проявил чудеса сдержанности, приземлившись на свободный стол. И пусть меня съедало любопытство, с другой стороны, я мог оглядеться и понять, как живет ведьма и, возможно, кто она есть на самом деле.

Хотя тут осматривать-то было нечего, если уж говорить на чистоту. Ни рамок с фотографиями, ни картин, ничего. Весь дом был ветхим, покосившимся. Не говоря уже о том, что в некоторых местах пробивалась трава. Я бы подумал, что она и вовсе здесь не живет, но, судя по кровати, идеально заправленной, комоду, который выглядел вполне себе неплохо, и столу, все же это место было обжито.

— Прошу, — разлила она чай по чашкам. — Вижу, ты не можешь усидеть на месте из-за вопросов, что тебя гложут. Показывай, что хотел показать, коль пришел, Юнксу.

Я вытащил из кармана кольцо и положил его перед ней на стол. Камень в кольце приветливо блеснул в лучах солнца из окна.

— Будь я помоложе, подумала бы, что ты хочешь сделать мне предложение, — улыбнулась ведьма.

— Ну, возможно, я бы обрадовался такому повороту событий, — отшутился я. — Мне бы точно скучать не пришлось.

Она чуть-чуть ради вежливости улыбнулась и осторожно взяла кольцо в руки. Немного покрутила перед глазами и положила обратно на стол.

— Ты ведь не понимаешь, что нашел, верно? — спокойно спросила она. — Обычный кусочек металла с драгоценным камнем, но отыскал его в глубинах, куда никогда не ходят люди по своей воле.

— Да, именно поэтому я здесь.

— Это кольцо было создано для тех, кто мог стать ключом — тебе это говорит о чем-нибудь?

Я покосился на Люнь и кивнул.

— Я слышал о них немного.

— Ты слышал о людях-ключах, ты слышал о кольце для них, но вижу, что ты не совсем понимаешь связь между кольцом и человеком-ключом или, как его называют еще, избранным.

— Да, поэтому я и пришел к вам в надежде, что вы объясните, — кивнул я. — Я знаю, что избранные — это редкие люди на земле, и что они могут изменить мир.

— Верно, но ты ведь понимаешь и то, что найти таких людей очень сложно, практически невозможно. Они могут быть кем угодно — от той запуганной девчонки за дверью до самого обычного гончара в ее деревне. Люди, что могут изменить мир — это все же люди, и зачастую самые обычные и неприметные, на которых бросишь взгляд и не заметишь. Они редко понимают, какие силы в них скрыты. Их истории всегда удивительны, если они проходят свой путь от и до, и такие люди очень ценны, так как они обладают силой, которую нельзя измерить, но которая способна изменить все. Вставь ключ в нужную скважину, и он откроет дверь в иную комнату. Найди избранного, и он изменит мир. А может быть и так, что избранный проживет самую обычную жизнь и умрет, так и не исполнив своего предназначения.

— И это кольцо…

— Оно было создано для того, чтобы находить таких людей.

Ведьма закрыла глаза и будто уснула. Я ждал около минуты, и, когда уже хотел позвать ее, она вновь распахнула веки.

— Думаю, тебе станет понятнее, если я скажу, что это не одно такое кольцо, Юнксу. Их много, и они разбросаны по всему свету. Быть может, ими когда-то специально искали людей, но теперь это не больше, чем кольца, которые нет-нет, да попадут к нужному человеку в нужное время, если судьба того захочет.

— Как сетка.

— Как сеть для рыбы, верно, — кивнула ведьма. — Кто-то когда-то да попадется в нее. Кто-то случайно примерит и даст о себе знать. И тогда…

— И что тогда? — напрягся я.

— Тогда за ним придут.

Прямо как за Ки.

— Кто? Боги? — я почему-то спросил это тихо, даже сам этого не заметив.

— Похож ли был тот, кто пришел за той, кто так дорог твоему сердцу, на бога? — задала ведьма встречный вопрос.

— Не очень, скорее кто-то очень могущественный, но не настолько, чтобы изменить мир.

— Мне кажется, ты сам ответил на свой вопрос, Юнксу.

— Но зачем? Ради власти? Он с такой силой может весь мир подчинить ведь. Со скрипом и трудом, но все же.

— Я не думаю, что ты найдешь этот ответ у меня, если я даже не могу сказать, где скрывается человек, которого ты ищешь. Но я вижу, что ты найдешь ответ на этот вопрос сам. Так или иначе тебе придется столкнуться с вопросом, зачем он это делает, и самому ответить на него.

— Как правильно или как надо, — вздохнул я, вспомнив ее слова.

— Да, — кивнула ведьма. — Выбирать придется.

— А что будет с тем, кого они поймали этим кольцом?

— Сделают тем, кем он должен стать — человеком, что изменит мир. Величайшим героем, а быть может и злом, что заставит мир сдвинуться с места и стать другим. В зависимости от того, с какой стороны посмотреть на это.

Я до сих пор могу вспомнить практически дословно, что сказал мне этот Вьисендо: ребенок, которому предстоит великая честь сдвинуть мир с мертвой точки. Предположу, что роль великого человека этого столетия тоже будет принадлежать ей, а подтолкнет ее к этой роли тот же Вьисендо. Хороший рыбак может быть плохим маляром и наоборот, поэтому дело лучше доверить тому, кто с ним справится лучше. Избранному.

Но куда она может сдвинуть этот мир? С какой мертвой точки? Эти вопросы оставались без ответа, однако можно было сказать, что все, что рассказала мне ведьма, отлично ложится на то, что произошло с Ки.

Маленькая девочка, которая избрана изменить мир.

Мне жутко почему-то от этой мысли, так как я не понимал, как можно изменить мир, а значит, правда не будет укладываться в нормальные рамки.

— Там, где я нашел кольцо, еще было написано, что… э-э-э… стражи свободы, родился в крови…

— Мы стражи свободы, кто кровью и смертью родился, кто узрел неправду мира, последние стражи на своем веку воли мира от рабских оков, — процитировала наизусть Люнь.

Спасибо, детка, люблю тебя.

— Точно, мы стражи свободы, кто кровью и смертью родился, кто узрел неправду мира…

— Последние стражи на своем веку воли мира от рабских оков, — закончила за меня ведьма. — Ты хочешь спросить про секту, которая использовала эту поговорку, не так ли? Как они связаны со всем этим.

Уже почувствовала мои мысли?

— Просто пещера явно появилась раньше них, и не было видно, чтобы кто-то из той секты там побывал, и тем не менее…

— Эти строки появились еще задолго до секты, о которой ты говоришь.

— Задолго?

— Да, задолго. Еще до того, как появилась секта. И до того, как началась война между черными и белыми началами.

— И кому она принадлежит?

Ведьма так красноречиво посмотрела на меня, что ответ неожиданно сам вспыхнул в моей голове. Ответ, который я никогда бы не дал на собственный вопрос.

— Демоны? Это изречение принадлежало демонам?

— Иногда зло — это лишь противоположный взгляд, которым не взглянешь, пока не встанешь на их место, Юнксу.

— Хотите сказать, что люди потом сами столкнулись с тем, с чем боролись демоны?

— Я ничего не хочу сказать, так как не знаю. Но люди, чья Ци подобна серебру, они должны были веками защищать этот мир от напастей, стойкие, несокрушимые и несгибаемые. Таковыми они были рождены. Те, кого выставит мир против любого зла, если будет на то необходимость. Это все, что я могу сказать.