Одним видом лес отталкивал от себя, и…

Неожиданно все исчезло.

Неожиданно передо мной оказался самый обычный лес, который не отличался от всех тех, что мы пролетели.

— Посмотрел? Летим обратно, — грубо сказала Цурико и уже развернулась ко мне, чтобы обхватить, но…

— В смысле, — поднял я руку. — Я иду за сраным яйцом.

Кажется, она сначала и не поняла, что я говорю. Смотрела на меня как на идиота, который издает непонятные звуки. А потом как дошло…

— Ты рехнулся?! Ты че, глазами землю подметаешь, не видишь, че за место?!

Как же мне нравится этот ее гопский акцент. Мне теперь кажется, что вот эти гопские повадки придают ей своеобразный шарм, я бы сказал, перчинку такую, если их не воспринимать близко к сердцу.

— Вы же сюда послали меня, не?

— Мы послали тебя сюда, чтобы ты вернулся обратно, идиотина! А ну иди сюда, мы улетаем!

Опля… так вот что они так хитро переглядывались между собой. Изначально выбрали вариант мне проигрышный, который было невозможно, по идее, потянуть ни одному нормальному человеку. Ну ничего, мы еще посмотрим, кто кого.

— Я иду туда.

— Я сказала вернулся! — рявкнула она, схватив меня за локоть, но я лишь дернул рукой.

— Ручки при себе держи, Цурико, — негромко и с холодным спокойствием произнес я.

— Я сказала…

— Своим подружкам там что-нибудь будешь говорить, — отрезал я. — Я иду туда, а ты примостилась здесь и ждешь.

Было забавно наблюдать за тем, как она хочет вновь попробовать меня остановить, но при этом ссыкует и жмется, от чего на лице бессильная злоба. Какая няшка, а я и не думал, что у меня такие вкусы.

— Мне за тебя отвечать!

— Ага.

Цурико еще что-то хотела сказать, но тут ее, видимо, осенила гениальная идея, и на ее губах заиграла издевательская улыбка. Она уперла руки в бока.

— А знаешь, проваливай, хочу посмотреть, как ты будешь бежать обратно, подбирая сопли или кишки, и молить меня, чтобы мы убрались отсюда подальше.

— Мечтай, Цурико. Мы улетим отсюда, как только я принесу яйцо.

— Яйцо? — хмыкнула она. — Да если ты достанешь оттуда яйцо, я тебе тут же раком дам без разговоров. Или ты серьезно рассчитываешь достать его? Один, с четвертым уровнем, без всего? Ну-ну, давай.

— Вообще да. А вот про отдаться ты хорошо сказала, я запомню. Тебя никто за язык не тянул, если что, — растянулся я в улыбке, от чего она сразу же прищурилась, почувствовав угрозу своей заднице.

— Не глупи, как там тебя…

— Юнксу.

— Да, иди сюда и летим обратно. Побегаешь по дому у нас, никто тебя гонять не будет, на охоту с нами походишь. Войдешь туда…

— И выйду победителем. А теперь садись и учись у бати, как надо охотиться, — ответил я, развернулся и начал спускаться вниз.

Лес подо мной, казалось, приветственно колыхнулся, на мгновение начав переливаться всеми цветами неизвестного мне спектра.

— Люнь, ты со мной?

— Я всегда с тобой, — ответила она.

— Давай, на карту поставлена жопа той девчонки. Мы обязаны выиграть.

— Серьезно? Ради той безмозглой дуры? Фу! Я думала, у тебя получше вкусы.

— Нормально, пойдет на первое время. Что за лес, знаешь?

— Нет конечно. Я же не объездила каждый метр этого мира. Скорее всего какой-то заколдованный, который влияет на сознание.

— Значит, у меня иммунитет.

— Не совсем, — расстроила она меня. — Он… это не Ци, это что-то другое. Скорее сама реальность стала тоньше и пропускает что-то извне. Как… как тогда, в замке, про что ты рассказывал, помнишь?

— Ага, — нахмурился я.

— Вот может что-то наподобие такого. Поэтому будь осторожен, я буду рядом, но… лучше мне спрятаться в тебя.

И Люнь тут же юркнула в тело.

А лес тем временем слегка навис надо мной, будто готовый оплести своими ветвями и поглотить меня с потрохами.

Смотри не подавись, засранец.

Никогда не ставь то, что не готов потерять — вот чему я научился во дворе, когда мы играли в карты. Тогда я продул такой прикольный джип, у которого открывались двери и капот, а на крыше крутился пулемет. Я был уверен в своей победе, но… я его потерял.

Видимо, девчонка за свою жопу совсем не волновалась. То ли уже привычно, то ли не подумала, чего могут стоить ее слова. Вот уж точно, нашла проблему на задницу.

Так, ладно, сначала надо самому разобраться с этим делом, а потом уже рассуждать, а то будет ор выше гор, если я тут выеживаюсь, но отхвачу, как сучка, и выскочу из леса с пустыми руками.

Что я сразу же заметил — отсутствие густой травы. То есть она как бы была, но без тех густых зарослей, что свойственны этим лесам. Как… как в каком-то таежном лесу на севере, когда из всего наземного покрова небольшой папоротник, да короткая трава, через которые проглядывает темная земля. Что касается самого леса…

Я огляделся и не заметил пока что ничего необычного. Все было спокойно, пели птицы, стрекотали насекомые, и лес продолжал жить своей жизнью. Ну хоть с этим все в порядке.

— Люнь, — едва ли не одними губами позвал я призрачную подружку.

— Да-да?

— Ты говорила про обезьяну. Что там у нее еще? Хвост с шипом или лапы с когтями? Способки?

— Ну, кроме лап с когтями и облака яда, я особо ничего о ней и не знаю. Обычная тварь-хищник, не более. Уровень… тоже не знаю, но те, кого видела, имели пятый.

— По деревьям или по…

— Передвигается? По земле, вроде как, — это вроде как значило, что Люнь и сама толком не знает. — Она немного жуткая на вид, поэтому некоторые деревни ее считали чем-то вроде демона, который крадет детей ночью.

— А оно их крадет?

— Ну так дети — добыча легкая. Там всего ничего нужно яда, чтобы отравить их. Ты сам знаешь, чем меньше уровень, тем быстрее отравляешь.

Значит, он нападает исподтишка, как позорная крыса. Прямо как я. Ну а если без шуток, то его сила в неожиданности — чем больше контакт с жертвой, тем сильнее и быстрее отравит. А учитывая, что здесь хрен спрячешься в высокой траве, так как ее здесь нет…

Взгляд сам собой поднялся выше на кроны деревьев и начал вылавливать любые признаки чужого присутствия.

— А что с лесом, как думаешь? — спросил я.

Можно было подумать, что я тут чешу языком вместо того, чтобы следить за окружением, но это не так. Просто совмещаю одно с другим.

— Я не знаю, Юнксу. Ну… может…

— Отравлен?

— Ага. Все же Ци питает этот мир. Все — от растений до людей, живет благодаря ее циркуляции. А если здесь что-то другое, то все и умирает. Но это лишь предположение, как ты понимаешь.

Понимаю. Но мне очень интересно, от чего именно.

Мы углублялись все глубже и глубже в странный лес, и иной раз я замирал, прислушиваясь к окружению, чтобы понять, изменилось что-то или нет. Если слышится пение птиц, стрекот насекомых и шелест самого леса — все норм, но вот если все это исчезнет, то, значит, что-то не так. Что касается твари, то я ее просто высматривал.

Прошло полчаса, и я уже значительно углубился в очень странный лес, но все было в пределах нормы. Единственное, что смущало, пополз туман из глубины леса, когда появился уклон вниз. Это выглядело довольно жутко, будто перед нами растекалось море из пуха. Но лес вокруг пока еще не собирался умирать.

— Так-с… — прищурился я и медленно двинулся к находке.

У одного из деревьев лежал труп уже успевшего знатно так подгнить или гепарда, или леопарда.

— Ягуар, — сказала Люнь, выглянув из меня.

Ага, значит, ягуар. У него была практически полностью обглодана шея и выедены все внутренности. То есть доесть его еще пока не успели.

Я присел над следами около трупа.

Они были явно старше суток — я это определил по высохшим краям, которые уже успели пойти маленькими трещинками и осыпаться, а сам след успел полностью высохнуть. Бросила свою добычу или любит более отлежавшееся? В принципе, по следам я и двинулся, надеясь найти гнездо твари.

Пришлось идти около часа, прежде чем я понял, что лес начал меняться.