Из семнадцати человек нас осталось девять. Еще восемь улетели домой с добычей, неся двух детенышей двуерога и потроха их матери. Я человек не жестокий, но звучит довольно жутко, если так подумать. Это как я однажды задумался над тем, что есть на самом деле курица с майонезом.

И все же…

— Девять человек? Не маловато ли на медведя? — спросил я Цурико в полете.

— Ну с нами ведь ты, — ответила она с недоброй усмешкой.

— Если что — закроюсь тобой.

— Я уже поняла это по дереву, — фыркнула она. — Мягко падал, да?

— Очень, — кивнул я.

А пейзажи менялись.

Вскоре долина сменилась горами, а потом и вовсе начала преимущественно состоять из гор.

Если я правильно помню, там должны быть горы великанов, бесконечные и не знающие границ. А это, судя по всему, что-то типа их начала.

Здесь до сих пор были джунгли, но горы становились все круче, и уже во многих местах проглядывались камни и скалы. Было видно, что лес здесь словно моль шубу немного поела — то тут, то там пушистый зеленый покров постоянно прорывался.

Здесь мы и встали на ночлег.

— С утра пойдем на изумрудного медведя, и я попрошу всех быть крайне внимательными. Нас осталось девятеро, поэтому придется немного сложно.

Но сложно не пришлось. Почему?

А мы никого не нашли.

Разведчицы облетели всю округу, но так и не смогли найти изумрудных медведей, хотя следы то тут, то там да попадались.

Поэтому, пока одни искали добычу, другим ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать. И мне даже нравилось здесь. Для начала, влажность заметно ниже, чем в глубине джунглей, где ты почти сразу мокнешь.

Плюс никаких насекомых, которые кусают тебя за задницу, я не встречал, но девчонки пугали, что в некоторых местах эти насекомообразные твари откладывают личинки в людей, которые потом вылупляются и лезут обратно. Человек весь потом в дырках, если, конечно, он после этого выживает. Я такого не встречал, но мне и простой кусающейся мошкары было достаточно.

И на бис, здесь было свежо. Не холодно, а именно свежо. Не мокнешь, как под дождем, от собственного пота. Правда, там, где мне было приятно и свежо, девчонки подмерзали. Я это видел по тому, как они ежатся.

Да и Цурико решила воспользоваться статусом притершейся подружки, подсев рядом.

— Тебе холодно? — учтиво спросил я.

— Я не мерзлячка какая-нибудь, — фыркнула она, прижимаясь поближе.

— Ну… как знаешь… тебе точно не холодно?

— Нет конечно! — и потом тихо так. — Эй, обними меня немного.

Вот дурная, я просто в шоке. А ведь ей даже не шестнадцать.

Сняв себя ханьфу, я накинул его на нас, прижав к себе эту замерзшую душу поплотнее. Она прямо как котенок притерлась как можно ближе ко мне и разве что не урчала.

Правда, не прошло и пяти минут, как с другой стороны пристроилась Руцина. Молча, как бы невзначай, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Через минут двадцать здесь уже были все шесть человек, что ждали разведчиц, даже Мисуко. Все притерлись. И я, конечно, не против, но…

— А не легче разжечь костер?

Они все немного удивленно посмотрели на меня, типа, блин, а реально же, но… на этом все и закончилось. То ли лень, то ли им просто пообжиматься хочется друг с другом. Кстати, а я говорил, что Би среди девушек встречается куда чаще, чем среди мужиков? Я не удивлюсь, если некоторые проводят вечера со своими подружками.

— Это что? — хмуро спросила Кусиму, которая вернулась с разведки, глядя на нас.

Тоже хочет, полюбас. Иди к нам, злыдня, я тебя против шерсти поглажу.

— Это круговая оборона, — отозвалась невозмутимо Мисуко откуда-то из середины нашей дружной кучки. — Нашли?

Но хмурая разведчица покачала головой.

— Они ушли.

— Ушли? И куда же?

— По следам, судя по всему, в сторону новолуния (на юг).

— И как далеко?

— Я не знаю, — покачала Кусиму головой. — Если они ушли сразу после нас, то могли зайти очень далеко с той поры, как мы их видели в последний раз.

— Они постоянно же кочуют вдоль гор, — сказала одна из девушек. — Поэтому пока не будет новый сезон, они будут вот так ходить в поисках еды, пока не найдут новое место.

— Если мы сейчас тронемся в путь, то, думаю, шансы догнать их есть, — продолжила Кусиму. — Следы старые, но медведица не быстро кочует, когда с ней медвежата. Поэтому мы сможем их нагнать, если выдвинемся сейчас и будем преследовать без остановок.

— Кстати, а разве мы потом в сторону новолуния (на юг) не собирались? — уточнила Руцина. — Что там… новая страшная тварь? Нам же все равно туда двигаться.

— Да, но надо было сначала медвежат выловить, — вздохнула Мисуко. Я чувствовал в ее голосе разочарование из-за упущенной выгоды. — Кусиму?

— Что?

— Что скажешь о той области, про которую слышала?

— В городе много чего говорят. Некоторые рассказывают, что там завелась какая-то сильная тварь, и люди там частенько пропадают. Там даже награду предлагают, если тварь выловят.

— Мы все равно хотели разведать, что за тварь, и попытаться захватить ее, — напомнила Цурико.

— Да, но мы будем охотиться на территории какой-то неизвестной живности, которая, судя по всему, жрет людей, — поморщилась Мисуко. — Одно дело просто в лесу, а другое — на охотничьих угодьях кого-то. Или чего-то.

— Мы столько тварей переловили, даже лимирий в том проклятом лесу хватали, — заметила гопница. — А теперь у нас двое, кто смог вытащить из их гнезда яйцо. И что, не справимся с какой-то тварью? Могу поспорить, там призрачная кошка, которая пугает всех своими фантомами.

Под конец она фыркнула, будто говоря, нашли, чего пугаться.

— Да и мы охотницы. Это наша работа, охотиться на то, на что другие заходить боятся, — подтвердила Фуньси, одна из разведчиц. — Ну что-то там неизведанное, да. Ну так нас никто и не заставляет прямо там охотиться на медведей. Мы можем сначала понять, что там обитает, отследить, выловить и уничтожить. И уже по результатам решить, браться или нет за медведей. Может мы сорвем большой куш.

Я вот слушал их понимал, что правды две.

С одной стороны, геев бояться, в баню не ходить: какие из них охотники, если они боятся пойти на дичь? Да, неизвестную, но все бывает в первый раз, не так ли? Выследить, понять, что за живность, определить повадки, атаковать. А если в лесу вдруг станет много новых животных? Так что же теперь, совсем не охотиться? Так что да, надо понять, что там за тварь, и кому это делать, как не охотникам?

С другой стороны, стальные трусы в мужской бане лишними не бывают: лезть туда, где опасно, когда можно не лезть — мне кажется, здесь выбор всегда очевиден. Если нужда не требует, то смысл?

Однако из двух вариантов я все же склонялся к первому. В конце концов, это задача охотника — понять, что там за зверь водится.

— Юнксу, че скажешь? — посмотрела на меня Цурико.

— Наверное, можно для начала просто посмотреть, что там за живность. Никто не заставляет охотиться, просто разведка, — пожал я плечами.

К тому же, у меня возникло определенное подозрение, что Мисуко может обладать черным началом. Сейчас, когда Цурико напомнила про яйцо, что та тоже вытащила его из гнезда лимирий, я задался вопросом — а как? Как, если там везде ядовитая Ци?

Конечно, доказательств у меня не было, да и вряд ли это что-то изменит, но все же интересное наблюдение. Может и она поняла, что я с черным началом, если, конечно, мои догадки верны.

Мисуко вздохнула.

Что бы кто ни говорил, но ответственность лежала на ней. На одной чаше весов авторитет – струсит или нет, а с другой — ответственность за жизни своих сестер по оружию. Тут как бы выбирать надо. К тому же, уверен, что она судит так же, как и все остальные — какие они охотники, если боятся хотя бы разведать, что за новое животное водится в той части леса.

— Ладно, давайте посмотрим, что там да как, — наконец приняла она решение. — Если что, сразу вернемся. Повезет — вернемся не с пустыми руками.