Внутри выглядел он не сильно лучше, чем снаружи, будем честны. Темный, стены подгнившие, пол точно такой же, а где-то в стыках и вовсе трава пробивается. Та небольшая утварь, что была внутри, выглядела не сильно лучше самого домика. Я даже задумался, насколько безопасно туда входить.

— Не бойся. Если бы я хотела причинить тебе вред, я бы давно уже это сделала.

Обнадеживает…

— Смелее, Юнксу, — подтолкнула меня нетерпеливо Люнь. — Она бы тебе уже причинила вред, желай этого.

Ага, тебе легко говорить, ведь не ты помрешь, если что.

Хозяйка дома сидела в углу на столе, развернутая к двери, будто только меня и ждала все это время, что тоже несколько настораживало.

И первое, что я сделал, прогнал ее культивацию, с удивлением обнаружив, что та была всего-то на уровне Послушника Вечных стадии адепт. Не мало, но и не сказать, чтобы много для опасной ведьмы. То есть чисто технически она меня уделает, но супер великой и сильной назвать ее было сложно.

— Ну же, смелее, охотник. Я не кусаюсь. Обычно…

— Я тоже… — пробормотал я, сделал шаг в этот странный домик…

И ничего не произошло.

Домик как стоял, так и стоял на своем месте, а лес как шумел за дверью, так и продолжал шуметь. Этот дом так и оставался самой обычной деревянной постройкой, не спешащей исчезать или меняться в ближайшие несколько часов.

— Меня зовут Юнксу, — вежливо поклонился я как хозяйке, так и той, кто гораздо старше меня, судя по всему.

— А второе имя? — тут же спросила она.

— Гуань Юнксу, — ответил я.

— Тебе нравится это имя, не так ли? — спросила неожиданно ведьма.

Я не мог рассмотреть ее лица. Тень так удачно падала, что по шею все было в лучах заходящего солнца, но именно лицо уже было скрыто тенью.

— Мне любое имя нравится, которое меня не оскорбляет, — ответил я.

Она кивнула.

— Садись, позволь встретить тебя как гостя.

Честно говоря, мне не сильно хотелось здесь засиживаться. Я мог придумать тысячи причин, почему это может быть опасно: от того, что она ждет удачного расстояния, чтобы напасть, до того, что дверь закроется, и мы перенесемся куда-нибудь в жопу. Но обижать ведьму тоже не хотелось.

Я занял один из свободных стульев и наконец смог рассмотреть ее лицо. На внешность женщина была лет тридцати-сорока, но, несмотря на это, от нее буквально веяло какой-то древностью. Сейчас, когда я подошел ближе, ощущалась она куда старее и куда мудрее, как если бы я пришел в домик какой-нибудь старой ведьмы.

Будь мне восемнадцать, меня бы мучал вопрос: с ней можно спать?! С ней можно спать?! Плевать, сколько живет, но выглядит норм. С ней можно спать?!

Но так как я взрослый, то могу сказать просто: с ней можно спать, если на нее встает.

Мудрость, ептить.

Удивительно, но ведьма едва заметно улыбнулась, будто прочитала мои мысли, от чего мне стало чуть-чуть неловко.

— Вы знаете, зачем я здесь?

— Все спешат жить… — вздохнула ведьма, разливая чай по чашкам. — Все стремятся вперед, не оборачиваясь назад.

— А вы не спешите?

— Я знаю, о чем ты подумал, — она подошла к столу и осторожно поставила перед нами две чашки, после чего заняла свое место. — Да, ты прав, мне осталось не так уж и много, однако свое дело я еще успею сделать.

— Не сомневаюсь. Но я хотел все же спросить у вас: вы нарисовали картину, пятерых мастеров, которые уже давно мертвы…

— Никто не говорил, что они мертвы, — перебила она меня.

— Они живы? — слегка удивленно спросил я.

— И этого никто не говорил, — ответила ведьма, будто играла со мной. И это несколько раздражало, если честно.

— Тогда откуда вы знаете, как они выглядят?

— Я вижу, — последовал спокойный ответ, будто это должно было все объяснить. — Откуда я знала, что ты придешь?

— Почувствовали мой источник?

— Верно. Но лишь отчасти. Ты когда-нибудь оглядывался, Юнксу. Оглядывался вокруг?

— Изредка смотрю по сторонам, да, — кивнул я. — Вижу очень много интересного и иногда необъяснимого.

— Необъяснимое… Это хорошее слово для мира, который ты видишь перед собой. Мы становимся сильнее, впитывая энергию. Мы научились управлять этой энергией. Мы научились убивать друг друга этой энергией. И под конец мы научились оставлять после себя тени самих себя, что и мы, и не мы одновременно. Кто-нибудь объяснит, как это работает?

Я уже было хотел рассказать про Эйнштейна и его теорию относительности, но ведьма меня опередила.

— Никто не знает. Мы знаем, что будет, если сделать именно, так, но почему так будет? С чем это связано? Как все происходит?

— Законы физики? — сделал попытку я.

— Я бы смогла ответить тебе, знай такое слово, охотник. Ты спрашиваешь меня, откуда я узнала, что ты придешь. Но я просто знала. Я чувствовала это, ощущала так же, как ты ощущаешь тепло от своей кружки, но не можешь его увидеть.

— Вы гадалка?

— Пророчица, — с нажимом ответила она. — Так меня называют. Я не гадаю и не угадываю будущее. Будет правильнее сказать, что я не вижу будущего, но могу его лишь предсказать.

— Значит, все же гадалка.

Она вздохнула и недовольно посмотрела на меня, и я почувствовал гордость. Смог даже невозмутимую пророчицу пробить на эмоции.

— Я просто вижу. Я вижу многое. Как ты можешь определить по тучам, какой будет погода, так и я вижу, как девушка за дверью тупит взгляд и не знает, как ей поступить. Ей стыдно за свои желания. Ей стыдно хотеть быть слабой и беззащитной, чтобы кто-то оберегал ее. Ей стыдно хотеть подчиниться. Спросишь, откуда я это знаю?

— Откуда? По… — я прокрутил в голове все, что знал об этом мире, и неожиданно словил озарение. — Это все потоки, да? Нет, даже не потоки, а… Ци?

Ведьма улыбнулась.

— Ты смышленый, пусть я и не смогу ответить на твой вопрос, ведь не знаю сама.

Почему потоки?

Ведь именно в потоках сохраняются тени, энергетические отпечатки людей, и именно туда ныряют, чтобы получить предназначение.

В первый раз, когда я узнал об этом месте, то предположил, что это может быть чем-то типа энергетической и информационной оболочки земли, где с помощью энергии сохраняется все. Ведь информация передается с помощью энергии. И чем сильнее человек, тем сильнее его энергия и тем ярче будет его образ в этой оболочке.

Но… информация поступает постоянно, а значит, постоянно идут возмущения в этом самом потоке. Каждый из нас как-то на нее влияет. И я предположил, что, возможно, она считывает это все из потока. Каким-то образом чувствует, что происходит и что происходило в мире через эти огромные каналы. Но потоки все же состоят из Ци. А значит, можно сказать, она считывает информацию по миру по Ци. И именно потому не может сказать, что будет в будущем, ведь оно еще не произошло.

— Я видела пятерых великих мастеров, видела их образы, и потому нарисовала их. Но не могу сказать, живы ли на данный момент, ведь у образов нет давности. Они или есть, или нет. Их образы появились, и я их запечатлела на полотне, отдав охотницам взамен на небольшую услугу.

— Но прислушаться…

— Если бы это было так легко… — покачала она головой. — Я здесь, в этом лесу, потому что хочу спрятаться от дара, который стал проклятием. Я устала слышать, устала видеть, устала чувствовать, и потому укрылась в лесу, чтобы быть как можно дальше от всего этого. Но иногда сильные всплески заставляют меня видеть мир. Как и те, кто оказывается рядом. Ведь я знаю больше, чем даже самая близкая к тебе душа.

Я даже знаю, о ком она говорит, и покосился на Люнь.

— Но я чувствую нечто иное, охотник, — тихо сказала ведьма.

— Что же?

— Я знаю, куда ты идешь, знаю, кого ты ищешь. И я скажу тебе так — результат тебе не понравится.

— Что-то с Ки? — сразу спросил я.

— Дело не в смерти, а в принятии правды. Правды, которой так много, но которая одна-единственная.

— Вы просто можете сказать, жива ли она? — все же попросил я. — Пожалуйста.

— Она жива, — ответила ведьма, заставив меня выдохнуть облегченно.