Понятно. Ее братец не ожидал такой подставы, так как связь в этом районе не работает. Я проверял. Уверен, он поставил какие-то глушилки Новусов. Не парился с болтовнёй, потому что был уверен, что убьет нас всех.

А может он просто идиот...

Аннета наконец выходит из ступора:

— Костя, у меня есть...

— Тихо, — перебивает хриплый голос за спиной. — Не делайте глупостей и уйдете живыми.

В принципе, кроме уязвленной самооценки, что меня не смог обмануть Кэр, но перехитрила человеческая женщина, всё идет более-менее приемлемо. Половина Фрагоров сами приехали за пазлами и обеспечат им защиту. Работа почти выполнена. Нужно лишь проследить, чтобы все прошло успешно. Но в этом как раз заключается сложность.

Становится слишком тихо. Только падающие капли пота с лица брата Элеоноры.

— Понятно, — кивает шестой. — Схватить девятого, обездвижить, допросить.

— Нет! Это монтаж!!! Я такого не говорил!!! Элли, ты же моя сестра! Как ты могла?!

Орущего уродца уводят, шестой кивает Элеоноре, подходит ко мне. Теперь могу его разглядеть. Один глаз белый, как и нижняя губа. Ряд гнилых зубов он скрыть не может:

— А ты, значит, тот самый.

— Видимо.

На плечо мне ложиться рука, вдавливает в пол с намеком, что я должен встать на колени. Акане и Аннету уже так поставили.

Не поворачивая головы говорю:

— Руку убери. Или оторву.

Настроение ни к черту, поэтому я немного подзабил на хитрость, уступая первенство борзоте.

Руку открывать не приходится, потому что шестой кивает мне за спину:

— Ты сам нес нам пазлы, поэтому мы не будем убивать тебя и... твоих женщин. Но пока мы не объединим их, вас не отпустим. Это излишний риск.

— Меня это устраивает.

— Мне сообщили, что ты... ни отсюда?

— Да, Элеонора тебе правильно сообщила.

— Не груби, мне шестьдесят три года, и я один из старейших руководителей клана.

— А мне три века, и я уничтожал целые цивилизации и создавал новые. Так что может ты будешь повежливее?

Так, Эйн, что-то ты совсем размяк. Близость к цели по мозгам бьет?

Шестой улыбается, хотя на улыбку это похоже с большой натяжкой. Скорее оскал зомби.

— Интересно. Но для трехвекового мудреца ты разговариваешь со мной весьма провокационно.

Пожимаю плечами:

— Я тебе нужен. Точнее мои знания. Не сомневаюсь, что Элеонора рассказала тебе о том, что вас ждет, если без должного наставления вы высвободите эфир.

— Верно, рассказала. И еще то, что тебя бесполезно пытать. Но она пересказывала твои слова. Не факт, что они правдивы.

Стоит признать, шестой меня устраивает. Выглядит не идиотом, реагирующим по-идиотски на другого идиота. Считаю, что поверхностную проверку на адекватность он прошел.

За спиной слышится гул мощных моторов. Прямо во двор планетария заезжают два большегруза с надписью «Праздник к нам приходит!»

— Что это? — киваю на фуры.

— Оборудование. Нам пришлось импровизировать на ходу. Ты нарушил все приличия в правилах хранения биоматериала. Больше терять времени нельзя. Ради вашего же блага, надеюсь они не испортились.

С трудом успокаиваю колотящееся сердце:

— Вы собираетесь объединять их прямо здесь?

— Конечно. Или они сгниют окончательно. Вывести их из Москвы мы не сможем и не успеем. Исталы перекрыли весь город, Филзели проводят зачистки, Джуны, Вальты и Новусы пересекли границу Российского Кластера. Помолимся, что нам нашу наглость в центре города никто в суматохе не заметил.

— Я хочу находится рядом, когда вы объедините пазлы.

— Исключено. Мы обратимся к тебе, когда закончим. И выслушаем, как ты хочешь помочь человечеству с эфиром. Подумай очень хорошо, что ты нам скажешь. От этого будет очень многое зависеть.

— Но...

— Я все сказал.

Ну и славно. Для того чтобы воспользоваться эфиром мне не нужно находиться рядом с его источником. Но пусть шестой думает, что это работает именно так. Надеюсь, я не ошибся и соединение пазлов будет работать, как открытие неких врат из одного мира в другой — эфир начнет поступать на Землю, но воспользоваться им смогут только те, кто его хорошо чувствует. Я смогу уцепиться и за соломинку, а вот дилетантом придется окунуться в него с головой.

Нас отводят в сторону, а фуры отгоняют куда-то за планетарий. Фрагоровцы разбегаются во все стороны, охранять периметр. С нами остается пятеро. Брата Элли уводят, а сама она так и стоит, разглядывая осколки от Исталских зельев.

— Что, совесть мучает?! — кричит ей Аннета, усаживая на лавочку.

— Не разговаривать, — шипит на нее охрана.

Элеонора наконец отрывается от созерцания зелий стоимостью в пентхауса. Вижу по глазам, что совесть ее все-таки мучает, что и неудивительно. Я не чувствовал в ее голове желания навредить нам. Это самый большой недостаток псионики. Можно в чужой голове заметить верность, но вот глупость и мотивы — другое дело.

Она подходит чуть ближе, но дорогу ей заслоняет капюшонщик.

— Все будет хорошо, я вам обещаю... Может мы и выглядим, как уроды, но никогда не поступаем по-уродски. Константин, если бы я тебе сказала, то... то всё бы не обернулось так удачно.

Хмыкаю:

— Не оправдывайся. Ты воспользовалась нами, чтобы решить семейные проблемы и выслужиться перед кланом. Я тебя понимаю.

— Да уж, — тихо соглашается Акане.

— Я...

Чуть повышаю голос:

— Я сказал не оправдывайся.

Элеонора замолкает, опускает голову. К ней подходят двое, уводят в сторону, куда уехали фуры.

Оборачиваюсь, спрашиваю у самого грозного Фрагорца:

— Много времени это займет?

Он не сразу отвечает, смотрит куда-то в сторону. Видимо невербально спрашивает у кого-то разрешения ответить мне. Скрипит голосовыми связками:

— Несколько часов.

Откидываюсь на лавке, смотрю на звезды. Ну вот и отлично. Может Элеонора и правда оказала мне услугу. Расскажи она мне о своей затее я бы в жизни не пошел на такой риск. Закрываю глаза, говорю:

— Фрагорцы, вам нужно говорить, что за нами охотятся? Боюсь, что двух часов у вас нет.

— У нас все под контролем.

— Очень сомневаюсь.

Спустя час прислушивания мои предупреждения становятся фактами. Метрах в двухсот правее я слышу, как Кэр убивает одного из Фрагорцев на крыше высотки.

Открываю глаза:

— Ну, я же вас предупреждал... Чего встали? Вперед, идите защищайтесь. Надеюсь, пятьдесят ваших людей удержат его хотя бы минут двадцать...

Вот ведь Элеонора...

Перехитрила и меня, и Кэра. Скорее всего он следил за нами, чтобы понять, кто может объединить пазлы и избавиться еще и от них. А тут на тебе. Сотня элитных бойцов встретили нас прямо в центре Москвы. Как сказал бы Сэм Блэк — сюрприз, мазафака.

Позор нам с тобой, инквизитор. Обоих обвела девочка вокруг пальца.

Молодец, Элеонора.

Хвалю...

О, он убил еще троих. Одним ударом.

Окружение зашевелилось. Выходцы знают, что вляпались. Знают, что происходит что-то очень опасное. Они разом потеряли связь с тремя, пятью, десятью... Охрана забивает на нас, спешит им на помощь. Теперь мы одни.

Кэр прёт напролом. И неспроста...

Зеваю...

Акане нервно озирается по сторонам:

— Киба-кун... что происходит?..

— Происходит конец.

— А? Что? Я не понимаю.

Кошусь в сторону Аннеты:

— Чувствуешь?

— Ага, — кивает.

— Кэр тоже чувствует. У Фрагоровцев получается...

В отдалении слышатся крики. Он убил ещё одного.

Протягиваю руку, хватаясь за то, что могу чувствовать только я. Лёгкий, едва различимый поток эфира. Миллионы ручейков сочатся во все стороны, расходятся, как солнечные лучики.

Мимо пробегает еще десяток капюшонщиков в сопровождении Шестого, они скрываются за углом:

— Забирайте ингибитор, я его отвлек... А-а-а-а!

Акане вздрагивает, непроизвольно сжимает мою руку. Хмыкаю:

— Был шестой и нет шестого. Ингибитор, значит... Интересно.