– Ну, – продолжал он столь же легкомысленно, – если ты не веришь мне, спроси у него самого.

Девон потянула на себя одеяло.

– Господи, да я теперь не в состоянии вообще с ним встречаться.

Себастьян усмехнулся:

– Перестань, все это не так уж страшно.

– Конечно, тебе это не страшно! – выпалила Девон, глядя на него поверх шелковой обшивки одеяла. – Когда же такое произошло?

– В ту ночь, когда тебя ранили.

Девон сказала, задыхаясь от возмущения:

– Значит, пока я лежала совершенно беспомощная, вы меня разглядывали?

– Ничего подобного. – Себастьян рассмеялся. – Просто Джастин помогал мне перевязывать твою рану. Когда мы с этим справились, я уложил тебя на спину и тогда…

– Себастьян! Ни слова больше!

– Но мы тебя вовсе не разглядывали, – запротестовал он. – Я вел себя безупречно. Немедленно укрыл тебя одеялом. Видишь ли, я уже тогда почувствовал влечение к тебе.

– Предполагается, что от этого мне станет легче? Он не ответил, но улыбка расплылась по всей физиономии.

– Что такое? – слабым голосом спросила она. – Есть еще что-нибудь большее?

Глаза его вспыхнули озорным огоньком.

– Ну, словом, я не позволил Джастину тебя разглядывать, зато сам этим занимался, но совсем чуть-чуть.

Тут он сделал драматическую паузу.

– Да говори же!

– Я любовался твоей прекрасной грудью еще раз, – доверительно сообщил он. – Позже, той же ночью.

– Ты самый большой бесстыдник из всех, какие когда-либо ходили по земле!

– Благодарю тебя, – произнес он серьезным тоном. – До сих пор никто не называл меня так. И признаюсь, мне это понравилось.

Девон ударила его подушкой.

– Вы не джентльмен, сэр!

– Тебе станет лучше, если я позволю тебе разглядывать меня?

Девон ничего не могла с собой поделать. Он выглядел сейчас таким глупеньким и смешным. Как она ни старалась, не смогла удержаться от улыбки. Потом хихикнула раз и другой. Себастьян заключил ее в свои могучие объятия, и оба повалились на постель в припадке неудержимого смеха.

А когда смех утих, Себастьян овладел ею, и в этот благословенный момент окружающий мир перестал для них существовать.

Потом они долго лежали молча в объятиях другу друга. Наконец Девон приподняла голову и, как показалось Себастьяну, хотела что-то сказать, но вместо этого уткнулась лицом ему в плечо.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил он. – Ты можешь сказать мне все, Девон. Все, что угодно. Разве ты этого не понимаешь?

Запустив пальцы ей в волосы, Себастьян повернул голову Девон так, чтобы видеть ее лицо. Она молчала, снедаемая внезапным страхом. Она любила Себастьяна. Любила всем сердцем, но к чему это приведет? Что произойдет в дальнейшем? Намерен ли он выдать ее за кого-то замуж? Нет, такое невозможно. Этого он не сделает. И она на это не пойдет.

А что будет с ним? С его поисками невесты? Кого он предпочтет?

– Девон, – мягко, но настойчиво произнес он.

– Ну хорошо, – заговорила наконец она. – Когда ты ушел сегодня на прогулку, мне стало страшно.

– Страшно? Чего же ты испугалась?

Девон отвела взгляд.

– Я подумала, что ты, возможно, жалеешь о прошедшей ночи. О том, что мы…

– Ш-ш-ш, тихо, Девон. Замолчи. А теперь посмотри на меня. Нет-нет, не на окно за моей спиной. И не на мои уши. Вот так, теперь правильно.

– Ты хочешь меня рассмешить? – с прерывистым вздохом спросила Девон, заметив, что, хоть лицо его серьезно, в глазах мелькают искорки.

– Право, не знаю, удастся ли мне это.

Девон не рассмеялась, но все же улыбнулась.

Себастьян улыбнулся в ответ и сказал:

– Я не жалею. Нисколько. Мне не в чем раскаиваться. Абсолютно не в чем.

Теперь в его глазах светилась огромная нежность.

– Правда?

Девон протянула руку и дотронулась до щеки Себастьяна, колючей от щетины. Он перехватил ее руку и поцеловал в ладонь.

– Девон, – заговорил он низким от волнения голосом, – прошедшая ночь для меня драгоценна. И я хочу навсегда сберечь эту драгоценность, то есть память о ней. Пойми, то, что произошло между нами, – необычайная редкость. Нечто совсем особенное. И ты понимаешь почему.

– Понимаю, – прошептала она.

– Ничто не должно это разрушить. Согласна?

Девон медленно наклонила голову в знак согласия.

Запустив пальцы в спутанную гриву ее волос, Себастьян притянул к себе голову Девон и поцеловал в губы поцелуем долгим и крепким.

– Ну что же, – проговорила Девон, когда он наконец отпустил ее, – думаю, мне пора вставать.

– Оставайся там, где ты есть, – последовал строгий приказ. – Я хочу снова лечь в постель. На меня напала невероятная лень.

– Лень?! На тебя? Да ведь ты такой деловой человек. Уверена, что тебя ждет куча деловой корреспонденции, не говоря уже о заботах по имению и тому подобных вещах.

– Все это может подождать. А ты – нет! И позволь тебе сообщить, что мы можем провести в этой комнате целую неделю.

– Неделю?! А как же твоя работа? Твой долг?

– К чертям будущее! К чертям долг! Мне нужна только ты. Вся только для меня. И я воспользуюсь этим своим преимуществом.

Он начал было стаскивать с себя халат, но Девон его удержала.

– Нет, – сказала она. – Позволь мне.

Пальцы Девон пробрались под халат, к плечам Себастьяна, потом скользнули вниз, поглаживая твердые мышцы спины.

– Кажется, вы делаете мне авансы?

– В точности так, мой добрый господин.

– Вспомни прошедшую ночь, – сказал Себастьян. – Ты была рада, что все происходит не при свете дня. Полагаю, стеснялась того, что я увижу тебя обнаженной при полном освещении.

– Так оно и было. Но я теперь изменила свой взгляд на такие вещи. Хотелось бы взглянуть, как выглядишь ты при свете дня… – Она примолкла, испуганная собственной смелостью, но через секунду закончила: – Обнаженным.

– Но я вовсе не обнаженный, – возразил он.

– Пока что нет. Но скоро им станешь. Кстати, сэр, я могла бы этому помочь.

– Как, юная леди, неужели я слышу от вас непристойное предложение?! – расхохотался Себастьян.

– Ох, сэр, вы совершенно правы. И Девон спустила халат с его плеч. Глаза Себастьяна потемнели.

– Девон, – прошептал он, – ты так красива.

– И ты тоже.

– О нет, я…

– Да! – перебила она. – И знаешь, сегодня утром я думала о том, как впервые увидела тебя. Ты был весь такой накрахмаленный, сюртук облегал тебя без единой морщиночки. Я и представить не могла, что грудь твоя покрыта прекрасными, темными, густыми волосами… Меня поразили твои сильные руки, когда ты снял сюртук, а потом закатал рукава…

– Девон, – охрипшим от желания голосом проговорил Себастьян.

Простыня давно уже сползла на пол с тела Девон. Она подалась вперед и прижалась обнаженной грудью к темным волосам на груди Себастьяна и поцеловала ямочку у него на подбородке.

– Ты знаешь, – произнесла она с коротким и звонким смешком, – мне все время хотелось это сделать.

– Господи, Девон! – Сильные руки властно обхватили ее талию. – Знаешь ли ты, что сделала со мной?

– В чем дело, добрый сэр? Что я такое с вами сделала?

– Глянь вниз, моя дорогая.

Девон послушалась без малейших размышлений. И тотчас глаза ее округлились.

– Ну надо же, – выдохнула она.

– О да, – простонал Себастьян. – О да.

Следующие три утра прошли таким же образом – в полном умиротворении, отмеченном вспышками страсти и долгими часами пребывания в объятиях друг у друга. Лондон казался бесконечно далеким миром. В течение целого дня Девон почти не расставалась с Себастьяном. Они гуляли в парке, и рука Девон надежно и уютно покоилась в ладони Себастьяна. Они бродили по берегу реки, греясь на солнышке, – порой в дружелюбном молчании, а порой в долгих разговорах, занимательных для обоих.

Нетрудно было понять, почему Себастьян так любит Терстон-Холл. В тот день, когда они были в портретной галерее, он сказал Девон, что Терстон для него ближе и дороже всего на свете. Здешняя жизнь была отмечена непринужденной простотой, свойственной сельской местности, полной мира и безмятежности, отсутствующих в бесконечной и порой безумной суете Лондона.