Девон смотрела на себя, а перед глазами в то же время маячила совсем иная картина: званый обед у Себастьяна, леди, окружающие хозяина дома кольцом, леди, разодетые в дорогие наряды, с перьями в волосах, со сверкающими драгоценностями на шее и в ушах, с перстнями на пальцах.

Девон взяла в руку ожерелье матери, зажав в пальцах закрепленный на нем крест. У нее нет ни драгоценных камней, ни других украшений, только это. Не покажется ли она Себастьяну плохо одетой простушкой?

В эту минуту у нее за спиной послышались восторженные слова Джейн.

– Мисс, – говорила та, – о, мисс, этот цвет платья словно создан для вас, он оттеняет блеск ваших глаз, они сверкают словно бриллианты. Позвольте вам сказать, что вы чудесно выглядите! Настоящее видение!

Девон обернулась и в импульсивном порыве схватила руки Джейн в свои.

– Джейн, вы и вправду так считаете?

– Само собой! – энергично подтвердила горничная. – Еще бы не так!

Все в том же безотчетном порыве Девон обняла девушку. Все ее дурные предчувствия как рукой сняло.

– Спасибо за помощь, Джейн!

Себастьян стоял внизу у лестницы, когда Девон начала по ней спускаться. Вид у Себастьяна был хмурый и отрешенный, руки он засунул в карманы панталон. В нескольких шагах позади него стоял Джастин. Девон взялась за холодные резные перила, и сердце у нее вновь отчаянно забилось от волнения, которое она решила ни в коем случае не показывать. Ей очень хотелось понравиться Себастьяну. Просто до боли в сердце. Хотелось, чтобы он увидел в ней то же прекрасное видение, которое увидела Джейн. И услышать, как он скажет ей об этом.

Братья посмотрели вверх одновременно.

У Джастина вывалилась изо рта сигара. Девон подавила смех, когда Джастин чертыхнулся и попытался подхватить сигару на лету.

Ее взгляд обратился теперь, на Себастьяна, а его – Господи, помоги! – на нее. Все остальное померкло. Каждая частица существа Девон была сосредоточена на Себастьяне, и у нее создалось впечатление, что и с ним происходит то же самое.

Она медленно, ступенька за ступенькой, сокращала расстояние между собой и мужчинами. Вот осталось три ступеньки. Две…

И все эти секунды Себастьян не сводил с нее глаз, но не говорил ни слова.

Наконец она остановилась перед ним. Он – ни звука. Уголки губ Девон чуть приподнялись.

– Итак, сэр, вам нечего сказать?

Его глаза были сейчас только для нее одной… также, как и первые произнесенные им слова.

– Я не могу думать ни о чем, кроме… О, вы лишили меня возможности дышать!

Он произнес это тихо… так тихо, что ей пришлось напрячь слух, чтобы догадаться о смысле слов. Но слова эти она никогда не забудет.

Девон ничего не смогла ответить, только улыбнулась ему – и все.

Ответная улыбка тронула его губы. Он взял ее руку и поцеловал пальчики в кружевной перчатке.

Они вместе направились к двери в гостиную. Джастин был уже там и подошел к камину поздороваться с устроившимися возле него тремя джентльменами.

Девон вдруг осознала всю серьезность того поступка, который она собирается совершить. Она должна играть роль леди, в то время как она все, что угодно, только не леди.

– Стойте, – произнесла она. Себастьян вопросительно посмотрел на нее. Девон сотрясала дрожь. Холодными как лед пальцами она коснулась локтя Себастьяна.

– Послушайте, – быстро, почти лихорадочно заговорила она, – что, если они узнают, кто я такая? Что я подделка? И что, если я сделаю какую-то нелепую ошибку? Пролью вино себе на колени? Выберу не ту вилку? Я не хотела бы поставить вас в неловкое положение. Заставить краснеть за меня.

Себастьян остановился и, наклонив голову, посмотрел в широко раскрытые янтарные глаза. Всеми фибрами своей души ощутил он беззащитность Девон. Она, такая, какой он увидел ее сегодня, была бы первой в любом собрании красавиц, пусть самом многочисленном. Но если она сейчас испытывает страх и неуверенность, кто может осудить ее за это?

Горечь обожгла ему горло. Какое-то мгновение он не мог понять, кого больше ненавидит: Джастина за его предложение или себя за то, что принял это предложение.

Они должны были предупредить ее, сказать правду, подсказывал ему голос разума. Это неправильно, что она ничего не знает… Но ведь, узнай Девон, в чем дело, она непременно взбунтовалась бы. Уж лучше так, как оно есть, потом, похоже, будет время разобраться…

Внезапно Себастьян преисполнился лютого презрения к себе. Да кто они с Джастином такие? Что они возомнили о себе?

Ведь это первая проверка обретенных Девон новых для нее навыков – и он бросил ее волкам в лапы.

Ничуть не удивительно, что он чувствует себя скотиной.

Но сейчас не время предаваться подобным чувствам, а тем более демонстрировать их.

– Ничего подобного не произойдет, – уверенно и почти торжественно проговорил он и, не давая Девон возможности возразить, ввел ее в гостиную.

И она его не посрамила. Вошла в комнату смело – спина прямая, голова высоко поднята.

– Джентльмены, я позволю себе представить вас мисс Девон Сент-Джеймс, давней подруге моей сестры. Мисс Сент-Джеймс проездом собралась нанести визит нашей милой Джулианне, но, увы, Джулианна еще не вернулась из путешествия по Европе. Тем не менее я надеюсь, что вы вместе со мной поприветствуете ее сегодня вечером в Терстон-Холле.

При виде Девон джентльмены, расположившиеся в ряд на диване, подскочили, словно три хорошо смазанные пружины. Себастьян с мрачным удовлетворением сказал себе, что иного и ожидать было нечего.

Мейсон, молодой человек вполне приятной наружности, к которому Себастьян до сих пор относился доброжелательно, уже завладел рукой Девон и запечатлел на ней поцелуй на том самом месте, которое Себастьян считал по праву своим собственным.

– Мисс Сент-Джеймс, это наш здешний банкир, мистер Мейсон.

– Мистер Мейсон, я рада с вами познакомиться. Далее был представлен Эванс, который отвесил весьма замысловатый поклон.

– Если вам, мисс Сент-Джеймс, понадобится помощь адвоката, я полагаю, что мистер Эванс будет к вашим услугам и прекрасно справится с любой задачей.

– Я в этом уверена, мистер Эванс, благодарю вас.

Уэстфилд представился без посторонней помощи, сообщив свое имя, и задал вопрос:

– Как вам нравится наше деревенское захолустье, мисс Сент-Джеймс?

Девон рассмеялась и ответила, взглянув на Себастьяна:

– Оно просто восхитительно, особенно после лондонской духоты.

Глаза их встретились. Себастьян думал только об одном: никогда еще он ею так не гордился.

И никогда не презирал себя до такой степени.

Потому что с каждой секундой, с каждым словом уверенность Девон росла. Она напоминала Себастьяну хрупкий цветок, только что явившийся в мир и распустивший лепестки под действием тепла и солнечного света. Девон смеялась. Девон болтала легко и увлеченно.

Все прошло отлично.

Для Себастьяна этот вечер тянулся целую вечность. Мейсон, Эванс и Уэстфилд проторчали в доме гораздо дольше, чем он рассчитывал. Девон удалилась к себе незадолго до того, как отбыли наконец-то гости. Перед тем как весело пожелать всем спокойной ночи, она пылко назвала этот вечер просто замечательным.

Оставшись в гостиной наедине, братья могли, как говорится, выпустить пар. Джастин, скрестив руки на груди и крепко сжав губы, повернулся к Себастьяну и после недолгого молчания высказался так:

– Что ж, все прошло недурно.

Себастьян одарил его ледяным взглядом и возразил:

– Она держалась блестяще, и ты это знаешь.

– Да, я это знаю, но говорю не о Девон. Я имею в виду твой выбор перспективных женихов для нее. Черт побери, эти три буффона с трудом удерживались оттого, чтобы распустить руки. А Уэстфилд? Он пользовался своим моноклем, чтобы рассматривать ее гру…

– Да, – прорычал Себастьян, – я это заметил.

– Ни один из них не подходит. Ни один.

Себастьян промолчал. Джастин посмотрел на него с недоумением;

– Уж не хочешь ли ты объявить, что один из них твой, так сказать, фаворит?