– Смотрите, заяц!

– А вон и еще, – сказал Себастьян, кивнув в сторону купы деревьев, где из травы поднялось сразу несколько ушастых голов.

Девон метнулась сначала вправо, потом влево, и Себастьян расхохотался, глядя на ее прыжки и повороты.

– Да остановитесь вы! – крикнул он. – У меня, глядя на вас, голова кружится.

– Ой, они такие милые, – задыхаясь, ответила она. – Я просто хотела бы поймать одного.

– И что бы вы с ним делали? Боюсь, Банни станет ревновать.

– Я об этом не подумала.

– С другой стороны, я знаю, что сделал бы с ним. – Себастьян выразительно потер руки. – Если бы вы его поймали, у нас вечером было бы на ужин отменное жаркое.

– Вы очень жестокий, – возмутилась Девон. – Клянусь, что никогда больше не буду есть зайчатину. – Но в следующую минуту она бросила на Себастьяна испытующий взгляд. – Я так понимаю, что мы останемся здесь на ночь.

– А вы бы этого хотели?

– Да, – ответила она. – .Что ж, я об этом подумаю.

– Только не думайте чересчур долго.

– Девон, вы же знаете, что я тугодум.

– В таком случае позвольте мне подумать за вас. Нет никакого смысла уезжать сегодня. Мы приедем в Лондон далеко за полночь. Значит, стоило бы подождать с отъездом.

Хитрость явно не была ее сильной стороной.

– Верно. Но мы могли бы уехать с таким расчетом, чтобы попасть к завтраку. Я ведь знаю, как вы любите круассаны, которые печет Теодора. С другой стороны, позволю себе сказать, что мистер Дженкинс, который служил поваром в Терстон-Холле еще до моего рождения, готовит лучшее во всей Англии жаркое из зайца.

Медленным, ленивым движением Себастьян закинул одну ногу на другую и откинулся на скамью, опершись на локти. Щеки у Девон порозовели, она все еще не отдышалась после беготни. Уперев руки в бока, стояла и в изумлении созерцала Себастьяна, расположившегося на скамейке в позе грациозного отдохновения.

– Себастьян? – воззвала она наконец.

– Хм-м-м? – промычал он, прикрыв глаза и подставляя лицо солнечным лучам.

– Что вы решили? Мы уезжаем в Лондон?

– Ведь мы же еще здесь, не так ли?

– Да, мы пока здесь.

– Тогда я не понимаю, что вас задерживает.

– Задерживает меня?

– Да. – Он открыл один глаз и махнул рукой куда-то в сторону: – Ловите мой ужин.

Девон недоуменно заморгала:

– Вы хотите, чтобы я ловила для вас ужин?

– Полагаю, я только что сказал именно об этом.

– Я должна охотиться, а вы будете сидеть и наблюдать?

– Да, это плата за то, что мы останемся. На губах у Девон заиграла озорная улыбка.

– В таком случае, может, поторгуемся?

Это звучало весьма завлекательно. Себастьян выпрямился.

– Что вы предлагаете?

Он не заметил вспыхнувшего в ее глазах неудержимого веселья: слишком сосредоточился на том, как она снимает с ноги одну туфельку. Сердце у него заколотилось как бешеное. Господи, но это немыслимо. Непостижимо…

Туфелька взлетела высоко в воздух у него над головой. Вторая туфелька ударила его в грудь.

– Я поймаю ваш ужин, милорд, но сначала вы поймайте меня!

Себастьян был слишком поражен, чтобы двигаться.

– Девон…

– Вы не уверены в победе, мой высокородный и могущественный маркиз?

Какой мужчина откажется принять подобный вызов?

Погоня началась.

Себастьян был уверен в своем преимуществе. А Девон уверена в обратном. Он рассчитывал, что она устанет, но расчет его был ошибочен. Она бегала с невероятной быстротой, пританцовывая и ловко уворачиваясь. Себастьяну жгло легкие как огнем, ноги у него так болели, что он не выдержал и свалился на землю под дубом.

– Господи, я этим не занимался с тех пор, как был мальчишкой.

Девон ринулась было дальше, но Себастьян успел схватить ее за талию и усадить рядом с собой. Все еще смеясь, она опустилась на траву в шорохе своих юбок.

– Я открою вам секрет, – сказала она. – Я никогда этим не занималась.

Девон слегка пошевелила босыми пальчиками в густой, сочной траве. Пальчики были тоненькие, круглые и розовые, такие же изящные, как вся она. Себастьян старался не думать об этом. Туфельки остались лежать там, где она их сбросила, и, видимо, ее это ничуть не беспокоило.

Девон перехватила его взгляд и усмехнулась:

– Я знаю, что леди такое не подобает.

У Себастьяна перевернулось сердце. Быть с нею рядом вот так… Он не смог бы определить свое состояние словами. Больше всего на свете ему хотелось склониться над ней, прижать губы к ее губам, почувствовать, как бьется ее сердце так близко от его собственного. Но что-то его удерживало. Он страшился нарушить очарование этих драгоценных минут.

Между ними возникла связь. Не просто дружеская, определяемая не одним лишь желанием и властью Себастьяна над Девон, но заключавшая в себе нечто большее…

Он не противился этому. Не мог противиться. И каким-то образом начинал сознавать, что в этой борьбе он одержит победу.

Только ли он это чувствует?

Себастьян растянулся на траве, наблюдая за игрой солнечных зайчиков в ветвях дерева. Он заслонил рукой глаза от слишком яркого света и повернул голову так, чтобы видеть Девон. Она сидела, прислонившись спиной к стволу и вытянув перед собой босые ноги.

– Вы совсем не спали сегодня ночью, правда? – спросила она.

– Не спал, – признался он.

– Так поспите сейчас.

– Я предпочел бы смотреть на вас.

Признание вырвалось у него невольно, однако это его почему-то не обеспокоило.

Девон наклонилась к нему, влажные алые губы сложились в улыбку. Длинная прядь густых волнистых волос коснулась его груди. Машинальным жестом она заправила волосы за ухо, в то время как Себастьян боролся с желанием намотать шелковистый локон на руку и притянуть губы Девон к своим. Она наделена редкостной красотой, подумал он даже с некой гордостью, но сама об этом не знает. Невинная и очаровательная. Одухотворенная и скромная.

Он повернулся и опустил голову к ней на колени. Маленькие пальчики ласково расправили морщинки у него на лбу, потом пробрались в волосы, перебирая их. Как ни странно, эти легкие движения наводили на Себастьяна дремоту. Мир и покой осенили все его существо.

– Себастьян, – прошептала она.

Он не слышал. Он спал сном таким спокойным, какого не ведал никогда.

Мистер Дженкинс самолично подавал ужин в этот вечер. Он сам присмотрел за всеми мелочами сервировки и наконец поставил перед своим хозяином и его дамой серебряный поднос тонкой работы.

– Жаркое из зайца, – объявил он. – Мое фирменное блюдо.

С ужимками, соответствующими торжественности момента, он положил на тарелку Девон сочный ломтик мяса. Заложив руки за спину, стоял и ожидал вердикта.

Девон сделала большие глаза и устремила их на Себастьяна.

– Отведайте, – посоветовал тот. – Даю слово, мясо просто растает у вас во рту.

Себастьян поднес ко рту салфетку, едва удержавшись от смеха, когда Девон проглотила кусок целиком.

Поистине чудом она не подавилась. Изобразила сияющую улыбку и воскликнула:

– О, это просто восхитительно! В жизни не ела ничего более вкусного.

Мистер Дженкинс покинул столовую счастливым человеком.

А на Себастьяна полыхнул негодующий взгляд.

– Уверена, что вы это устроили нарочно!

– Ничего подобного! – парировал он удар, выставив перед собой ладони в порядке защиты.

Потом он с аппетитом съел и свою порцию жаркого, и предназначенную Девон. После обеда они сели за шахматную доску – Себастьян научил Девон этой игре во время их занятий. Сейчас она внимательно, пригнув голову, следила за движением фигур на доске, а он наблюдал не за игрой, а за Девон, затем, как она время от времени делает глоток вина, поднеся рюмку к губам.

Капля вина попала на уголок доски. Обдумывая очередной ход, Девон растирала тонким пальчиком эту каплю, а Себастьян попытался отвести взгляд от этого зрелища, однако не смог.

Девон сдвинула брови:

– На что вы смотрите?