– У вас и будут соответствующие манеры, если вы научитесь сидеть прямо.

– Не в этом дело, – отмахнулась Девон и ткнула указательным пальцем сначала в сторону глобуса, – а потом в сторону полок с книгами: – Это все. Я не умею шить, и зачем мне учиться вышивать? Я не научусь рисовать, незачем и пытаться, это лишь доставит вашей сестре лишние хлопоты. Я никогда не научусь говорить по-французски. Я только-только начала учиться читать на родном языке. – Голос ее вдруг сорвался, она откашлялась и продолжала уже спокойнее: – Я думала, что смогу справиться, но уж очень многому надо учиться.

– Девон, помолчите!

– Себастьян, я…

– Шшш!

Ее милые губы задрожали. У Себастьяна сжалось сердце.

– Послушайте меня, Девон, – произнес он как можно мягче. – И слушайте внимательно. Я неизменно радуюсь вашим успехам в учебе. Они просто поразительны.

– Это вы нарочно говорите, – слегка тряхнув головой, возразила она.

– Нет. – Он был непреклонен. – Ничего подобного. Я вижу, что вы чувствуете себя подавленной. Это и неудивительно. Вы приобрели невероятное количество знаний за самое короткое время. Мы начали заниматься немногим более месяца назад. Да-да. – Себастьян ласково провел кончиком пальца по изящному носику Девон. – Ну как, успокоил я вас хоть немножко?

Она посмотрела ему в глаза, как бы желая убедиться в его искренности. И должно быть, убедилась, потому что кивнула и произнесла:

– Да, успокоили. – Голос звучал серьезно, однако на губах у Девон появилась слабая улыбка. – Как всегда.

Себастьян перевел дыхание. Ему хотелось ее поцеловать. Ужасно хотелось, но она могла счесть, что ему от нее нужны только поцелуи, а это уж было совсем ни к чему.

Себастьян повернул голову и посмотрел на глобус. Он объехал, почитай, весь мир. Ездил в Египте на верблюдах. Потел и задыхался от жары в Индии. Вчера он показал Девон на глобусе все места, которые ему довелось посетить.

А Девон только и знала, что треклятый Сент-Джайлз.

«Господи, – подумал он, – всего-то побывала в аду и вернулась!»

– Выпрямите спину и сделайте глубокий-глубокий вдох, моя дорогая. Потому что я знаю кое-что, от чего вам станет еще лучше.

Он увел ее в прихожую и велел подавать карету и принести плащ Девон.

– Себастьян! – растерянно моргнула она. – Что вы собираетесь делать?

– Мы уезжаем, – объявил он. Девон широко раскрыла глаза:

– Уезжаем? Куда?

Просунув ее изящную ручку себе под локоть, он нежно погладил ее своей рукой.

– Повидать мир, которого вы не знаете.

Карета выехала за город, где воздух был теплым и свежим, а небо – голубым и сияющим. Девон сидела, прижавшись носом к окошку, совершенно завороженная открывшимся ей зрелищем. Себастьян сидел рядом и, в свою очередь, был совершенно заворожен ею.

В маленькой живописной деревушке близ Лондона они поужинали в очаровательной придорожной гостинице. Девон ела с удовольствием, к ней вернулось хорошее настроение. Она была оживленной и радостной; Себастьян тоже радовался от души тому, что увез ее на целый день из Лондона. Перемена обстановки, несомненно, была нужна ей после долгого пребывания в замкнутом пространстве.

В город Себастьян и Девон вернулись уже затемно. Когда они проезжали по Гросвенор-сквер, Девон повернула голову, чтобы посмотреть на очень большой и длинный дом в конце площади. Себастьян усмехнулся – лицо у нее было по-детски удивленное.

– Этот дом похож на замок, изображенный в одной из книг в вашей библиотеке.

– Это верно, – согласился он. – В нем живет вдовствующая герцогиня Каррингтон.

– Ах да, она была тогда у вас на званом обеде. Джастин показал мне ее.

Спустя несколько минут они проезжали мимо кирпичного дома в георгианском стиле.

– Вот этот дом мне очень нравится, – сказала Девон. – Кто в нем живет?

– Виконт Темберли.

Уголки губ у Девон опустились.

– Но как подумаешь, – медленно проговорила она, – дом этот ужасен.

– Странная перемена мнения, – заметил Себастьян, удивленно приподняв брови. – Можно спросить почему?

– Мне не нравится его хозяин.

– Девон, вы его даже не знаете.

Себастьян замолчал, крепко сжав губы. Веселость его начисто улетучилась. Он внезапно ощутил жар во всем теле. Виконт Темберли был известным бабником и приставал, распуская руки, к любой привлекательной женщине, но с его братом Себастьяна связывали дружеские отношения, и, приглашая на обед одного, невозможно было обойти приглашением другого.

Что, если Девон случайно столкнулась с треклятым виконтом в тот вечер? Не случилось ли чего-то, о чем он не знал? Того, о чем Девон не решилась ему рассказать? Быть может, она из-за этого не спит по ночам? Черт побери, да если Темберли хотя бы посмел бросить на нее похотливый взгляд, он задушил бы этого мерзавца собственными руками!

Он повернулся так, чтобы лучше видеть ее лицо. Он сразу поймет, если она что-то скрывает.

– Чем же это Темберли заслужил такую немилость? – спросил он прямо-таки железным голосом.

– У него есть жена, а при этом еще и любовница.

У Себастьяна словно камень свалился с плеч.

– Откуда вы об этом знаете? Нет.. – Он предостерегающе поднял руку. – Я попробую угадать. Это опять-таки Джастин.

– А вы? – спросила она спокойно. – Вы тоже обзаведетесь любовницей, когда женитесь?

Девон намекала таким образом на его поиски невесты. Незачем спрашивать, откуда она узнала, да это, собственно, и не держалось в тайне. Но он ни разу не говорил с ней об этом, да и какая в том нужда? Однако в последнее время он стал предметом пересудов и он видел, как Девон читает сплетни в последних номерах газеты, которую получал сам. Да, именно сплетни она штудировала с таким увлечением, теперь Себастьян осознал это вполне. И подумал, что лучше бы она с тем же рвением приобретала нужные ей знания.

Девон призывала его к честности. Что ж, он даст ей честный ответ на ее вопрос.

– Я не знаю, – сказал он.

– Вы не знаете, – повторила она.

– Не знаю. И не могу исключить подобную возможность. Суть в том, что большинство джентльменов поступает так.

– Ясно, – произнесла она вкрадчиво. – Скажите, пожалуйста, вы ожидаете, что жена будет верна вам?

– Она будет мне верна, – сказал он, – иначе ей не быть моей женой.

– Значит, вы потребуете от нее полной преданности?

– Верность и преданность, если позволите так выразиться, идут рука об руку.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы требуете от жены безусловной честности, преданности и верности, отказывая ей в этом со своей стороны?

– Я не определял бы это таким образом. Она будет исполнять свой долг как жена, а я свой долг как муж.

– А что, если она захочет иметь любовника?

– Она этого не захочет! Мужчина должен быть уверен, что его наследники зачаты от него!

– Но вы можете себе позволить обзавестись любовницей. Разве это не одно и то же?

– Конечно же, нет!

Она смотрела на него, сжав губы. В янтарных глазах бушевала буря.

– У светского общества свои законы, Девон. Вы не понимаете…

– О нет, я понимаю! – возразила она холодно. – Понимаю, как скверно со стороны мужчины иметь одновременно жену и любовницу. Мужчина должен быть верен своей жене так же, как она верна ему. Мужчина должен заботиться о жене так же, как она заботится о нем.

Мужчина должен быть порядочным. Я думала, вы это понимаете.

«Так, – подумал Себастьян, – представления о том, что хорошо, а что плохо, у нее, как видно, непоколебимые». Он с трудом удержался от смеха, хотя проповедь Девон о верности произвела на него довольно сильное впечатление. Она прозвучала как кодекс чести, который обязаны блюсти любящие по отношению друг к другу.

И для него это были тоже подлинные ценности.

Он хотел взять Девон за руку, но она отстранилась.

– Девон, – заговорил он негромко, – вам, быть может, интересно будет узнать, что у меня больше нет любовницы.