Нора что-то пищала на задворках мыслей, а я мысленно рычал, чтобы она проваливала прочь.

Я чувствовал себя высшим существом, повелителем всего, что только имело значение. Происходящее во внешнем мире доносилось до меня, как сквозь густой слой ваты.

Доносящиеся до меня стоны сменились вскриками, затем короткими полувздохами. За краткий миг я вознесся на вершину, увидев внутри сознания вспышку ослепительного света, а спустя секунду меня выбросило наружу, выжатого, как губка. Ослабленного, дрожащего, просветленного. Сознание моё ясно пылало, будто внутрь головы заглянул солнечный луч. Я бы по-настоящему, невыразимо счастлив.

И совершенно, полностью уничтожен. Словно затратил маны столько же, сколько нужно чтобы отрастить панцирь толщиной с палец.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы восстановить дыхание и успокоить дико мчащееся сердце. Перевалившись через бок, я приобнял неподвижно замершую на кровати девушку, и поцеловал её в лицо.

-Я тебя люблю, - совершенно искренне улыбнувшись, произнес я.

-Ох, - ошеломленно простонала девушка, слабо пошевелившись, - Я только что подумала, будто сейчас будет следующий раунд. Чуть не померла, от страха. Мне больше не выдержать. Террорист чертов. Ты человек, вообще?

-Да я чуть сам не умер, - с трудом шевеля губами, ответил я.

-Спасибо, - помедлив, произнесла Алёна, с трудом переворачиваясь на живот, - Хорошо, что я успела остыть, прежде чем к тебе идти. Пришла бы злая, ничего бы не было. Да и к детям пришлось бы срочно бежать, пока дом не спалили, а так, сейчас они спят.

-Не жалеешь? - уточнил я для проформы.

-Витя, - повернулась ко мне лицом девушка, и серьезно взглянула на меня темно-голубыми глазами, - Не привязывайся ко мне сильно, пожалуйста. Свою единственную, что ли, нашел? Неповторимую? Это точно не я, не береди себе душу.

-У меня есть идеал женщины, - заметил я, - Ты думаешь, я её не узнаю, когда она у меня в постели?

Алёна громко фыркнула.

-У тебя ещё найдется другая, ничуть меня не хуже, я уверена, - сказала она, - Чтобы сразу расставить все точки на и, скажу вот что: семья у нас с тобой вряд ли выйдет, Витя. У меня есть диагноз... не буду вдаваться в детали. Но чтобы забеременеть, мне нужно будет очень долго и очень дорого лечиться. Так что, наверное, это не мой случай... даже если я решусь заводить ещё третьего. Третьего ребенка от третьего мужчины, черт подери. Стыдно подумать, я по поводу одной такой же, намекала за глаза, что она потаскуха, а сама туда же. Говорю же, не привязывайся?

-Всё будет хорошо, - медленно произнес я, крепко обняв девушку, - Не переживай.

-Ладно, - решительно выдохнула Алёна, - Связалась я тут с тобой... завтра ходить, наверное, не смогу. А ты думай. Будешь только чужих детей воспитывать, а я буду от ревности полыхать, размышляя: "а не завел ли ты себе, наконец, нормальную бабу, или ещё нет?". Огрею скалкой сгоряча, а ты ответишь ещё. И всё, костей не соберу. За детьми кто присмотрит потом?

-Ты, оказывается, тоже большая шутница. Я же всё равно, от тебя не отстану, - уверенно заметил я, сжав в ладони упругое полушарие ягодицы.

-Ну, не можешь угомониться! - осуждающе пробурчала Алёна, наклонившись за юбкой. Открывшийся вид заставил меня слегка поперхнуться, и я потянулся рукой вперед, заставив девушку испуганно подскочить.

-Сегодня никакого продолжения! - взвизгнула Алёна, ускорив сборы. Возможно, она даже оставила какие-то из предметов туалета на полу квартиры, когда спешила прочь. Я проводил её на выход, так и не одевшись. Напоследок клюнув меня в губы и крепко обняв, девушка вышла наружу, и я закрыл за ней дверь. На лице у меня была немного глупая, но довольная улыбка.

В любом случае, мне не следовало забывать: завтрашний день не будет легкой прогулкой. Мне стоило успеть отдохнуть и выспаться, после того, как я как-то смогу уложить в голове события, что произошли за день. Самый длинный, самый насыщенный на события день в моей жизни.

Я успел за сегодня выйти в неизвестность, презрев опасности нового мира; я убивал, и чуть сам не оказался убит; я ощутил вкус победы, радость обретения трофеев; шок новых открытий. Я воссоединился с семьей, пусть и по телефону. Я встретил женщину, которая очаровала меня наповал, и в тот же день, сделал её моей.

Мир вокруг, рушился. И, как будто наперекор, я принялся устраивать посреди этого хаоса личную жизнь. Всё это могло оказаться, в лучшем случае, лишь замком на песке. Но, честно говоря, в лучшее всегда хочется верить больше, чем в плохое.

***

-Нора, - позвал я в пустоту.

На улице ещё не успел заняться рассвет. Раньше, в это время подъезд всегда наполнялся звуками курсирующего вверх-вниз лифта, из-за которых в зале было невозможно уснуть. Сейчас же, во дворе и на лестничной клетке царила до сих пор непривычная, мертвенная тишина. И пусть во многих окнах сейчас горел свет, выходить из подъездов никто попусту не рисковал.

Интересно, кем считали меня остальные - те, кто ещё не прочухал, что это надолго? Безумцем, безбашенным психом? Понимая суть происходящего немного глубже, я знал, что все обстояло с точностью, до наоборот. Безумием было - сидеть на попе ровно, и ждать лучшего.

-Да, Виктор?

-Вчера мы пропустили сразу несколько сеансов морфокинеза, - начал я, - Хотя, произошедшее, кхм, ночью, и само по себе, может заткнуть по затраченным силам всё, что угодно.

-Ты затратил очень много сил организма, в том числе, ману. Это непростой для получения, ресурс, - осудила меня Нора.

-И я много думал об этом, - сказал я, разминая суставы, - Будешь смеяться, но именно этого мне не хватало, чтобы понять одну вещь, Нора...

-Какую?

-Морфокинез - это воля, - произнес я, до хруста сжимая ладонь в кулак. Кости кистей жалобно захрустели, костяшки на кулаке раздвинулись в стороны. Тут же, на меня накатила удушливая слабость. Из ноздрей закапала кровь, оставляя алые точки на полу.

- Тело метаморфа - куда большее, чем просто совокупность мышц и органов, которыми он может как-то, хитро-мудро управлять.

-Мой разум и тело - единое целое, - продолжил я, - Тело метаморфа - продолжение его разума. Продолжение его личности: продолжение его воли, его желаний. Можно долго растекаться мыслью по древу, но одно ясно, Нора: сильные эмоции, похоже, имеют свойство выводить способность к морфокинезу на другой уровень.

-Перемены, - заметил я, - Они всегда проходят через жажду. Через вожделение. Через кровь!

Кости захрустели, словно их размеренно пережевывал медведь. Костяшки пальцев визуально увеличились в размере и срослись между собой, став чем-то посередине между оружием ударно-дробящего типа, и кастетом.

-Любопытный эффект, - заметила Нора, - Он не вписывается в уже выстроенную модель, по которой работает морфокинез. Скорость метаморфозы многократно ускорилась при столь же кратном снижении общего потребления маны. Нельзя ли было растянуть этот процесс хоть немного, чтобы не пострадать от мгновенного изъятия такого количества энергии?! Так можно умереть.

-Нет, нельзя было, - разочаровал я собеседницу, - Ты слышала, о чём я говорил, Нора? Изменения - через кровь и боль. Нужно перестать слушаться ложных человеческих инстинктов. В древности, охотник знал, что, если он порвет жилы, то заживать они будут годами. Он и сам сдохнет от голода, и племя подставит. Всё это время, я сам себя сдерживал - причём не здравым смыслом, как надо, а рудиментарными человеческими инстинктами. Не надо себя беречь, я не пальцем деланый.

Я чихнул, словно сам себя опровергал. Из носа редкими каплями капала кровь.

-Допустим, это так, - признала Нора, - Однако вместо выращивания бесполезного кастета можно было провести более полезную метаморфозу. Любую. Какую угодно. У нас уже есть один кастет в кармане. Зачем нам ещё один?

-Просто, кастет - это круто, - кашлянув, покаялся я, - Извини, Нора. Когда немного восстановлюсь, займусь чем-нибудь, более дельным.