- Пожалуй, нам пора, - сказал Ястреб Джек.

- Эй, я знаю твое лицо! - мужик ткнул пальцем в Хайки.

- Это очень приятно.

Пиро разулыбалась.

- Ты сожгла мой любимый оружейный магазин! Погодите-ка, а откуда вы прибыли? Почему это ваши следы заканчиваются здесь?

- Бежим!

Под проклятья караванщиков пиро погрузилась в машину, Джек оседлал великодушно оставленный Рё мотоцикл, и мы спешно сбежали от дымящегося моста навстречу тому, что нас ожидало далее, а была это изрядная дичь.

Ругань неслась нам вслед, словно яростная музыка, и крики хорошо ложились на ровное урчание движка мотоцикла Рё. Какое-то время я наслаждался сочетанием гудящих басов и хаотических воплей, даже начал привыкать, но скоро терпение преследователей закончилось. Они разочаровались в идее взять нас живыми и начали палить из пушек, так что Хайки пришлось снова доказывать репутацию. Это получилось у девчонки легко, почти грациозно - багровая волна пламени в один миг разрезала пустыню, словно огненный клинок. С каждым разом она жгла все проще или мне так казалось, огонь возникал без труда.

Может, в катанах она и не смыслила, но в ее руках было другое оружие – кувалда, сделанная из огненной бездны. В отсутствие механиндзя Хайки жгла от души, ни в чем себя не ограничивая, и караванщики поняли намек. Глупые люди в перевозках не задерживаются. После нападения пиро прижала к груди раненую руку и вырубилась на заднем сиденье, словно младенец. «Дисциплина» и «Самоконтроль» на ее кистях покрылись песком, налипшим на потную кожу.

Мы с Ястребом Джеком спорили через окно, сколько всего она сможет поджечь, прежде чем истратит силы целиком. Хайки так глубоко спала, что даже не ворочалась, - видимо, окончательно измоталась.

- Джек, а много мутантов сидело в Гринвуде?

Я пытался прощупать границы возможного для старины Джека, вероломно выдавая любопытство за заботу о Хайки. Обычно люди в разговорах о других рассказывают и о себе, но Ястреб Джек, стоило затронуть его прошлое, ненамного отличался от могилы.

- С десяток.

- А такие, как Рё, там встречались?

Мужик бросил непонимающий взгляд.

- Не хочется льстить этому baboso[18], но не думаю, что таких, как Рё, найдется много.

- Я имею в виду, модификанты. Им нужно придумать название – тем, кого тронули искажения и оставили им подарок взамен человеческой плоти.

- Таких, как ты со своими щупальцами или как Рё, я прежде не встречал. Считается, что искажения убивают. Ты либо рождаешься странным сам по себе сразу, либо умираешь от контакта с тканью искажений – так говорят. Но после живого города все это выглядит болтовней деревенщин, помнящих только о сроках посадки брюквы. Ничего-то мы об искажениях не знаем.

- Брюквы? – я заржал и едва не выпустил руль. – Вот ты городской ублюдок до мозга костей! Ты хоть раз брюкву видел? В таких-то кустах да песках?

Джек насупился и вильнул мотоциклом, глотая пыль.

- Ты явно читал слишком много старых книг, бункерная ты крыса. Я все равно угадаю, откуда ты.

- Кто б говорил. Попробуй, - мутант смягчился. – Возвращаясь к вопросу. В тюрьме я мало что замечал - меня держали запертым в камере, даже на прогулку не выводили. Кроме потолка и стен смотреть было особенно не на что. А когда я оттуда вышел, то... - он вздохнул и добавил газа, уезжая вперед. - То большая часть и мутантов, и людей была мертва. Они рвали друг друга в клочья.

Не понимал я его.

Другие на месте Джека искали бы выгоды, облапошивали доверчивых или собирали армии, ведь его умение подстраивать под себя реальность устрашало. Он словно подкручивал невидимые колеса сложного механизма жизни так, чтобы все складывалось в его пользу. Но, как верно сказал Рё, Ястреб Джек вместо того, чтобы воспользоваться таким невероятным даром, просто валял дурака, как великовозрастный ребенок или дурачок, нарушая невысказанный мужской этикет пустошей. У него полностью отсутствовало желание управлять, захватывать, доминировать. Но и подчиняться Джек не умел, и это сочетание ставило меня в тупик.

- Смотри!

Джек махнул рукой вперед, недоверчиво щуря глаза.

Я заволновался. Мы опять сдвинулись к искажениям, оставив торговый тракт до Хаира чуть в стороне. Местность была незнакома, но горы позади служили хорошим ориентиром, подпирая мне спину, так что я планировал сделать небольшой крюк - и потом подъехать к Хаиру другим путем. Новых встреч я не хотел, путешествие и без того выдалось насыщенным.

- Это твари? Или город?

- Нет тут никаких городов, - огрызнулся я и затормозил. – Не должно быть.

Джек усердно вглядывался в причудливый силуэт, растворенный в обманчивом воздухе пустыни. Больше всего вид напоминал кости гигантской рыбы или ящерицы величиной в несколько этажей, воткнутые в землю, и я не сразу сообразил, что это заброшенный парк аттракционов. Людям прошлого не хватало развлечений, чего не скажешь о сегодняшних днях, так что они любили ходить в такие места и щекотать себе нервы.

То, что издалека казалось высохшими останками чудища или сооружением вроде тех, что любят делать пироманьяки, - очередной нежданный подарок искажений. Заведение просто выплюнуло в пустоши из несуществующей страны прошлого. Заржавленная лента горок провалилась в нескольких местах, большая часть столбов, лестниц и железных лап неясного назначения рассыпались, но какие-то части, видно, сделали на славу.

Мы подъехали поближе, чтобы поглазеть на остатки былых времен, и на фоне тихих поскрипываний и шелеста песка я услышал отдаленный ритмичный стук.

- Что это?

Джек ткнул пальцем на гигантский круг, нанизанный на опору. Прежде на нем закреплялись кабинки, теперь все осыпалось, разорвалось, а на остатках красовались гнезда падальщиков.

- Колесо обозрения. Люди любили забираться в такие – и осматривать окрестности с высоты. Считали, что это романтика.

Мутант закурил.

- Мне это не нужно.

- Выглядит как чесалка Сатаны, но там есть тень.

Мы подъехали поближе, и я стопорнул машину подальше от ржавого хлама, чтобы успеть свалить, если конструкция начнет шататься и падать, но достаточно близко, чтобы укрыться в тени от неплохо сохранившейся карусели с покрытыми песком фигурками лошадей. Вернее, это я их так назвал, а похожи они были на ржавые пряники, в которых с трудом распознавались очертания животных.

Только я развел костер, чтобы подогреть чай, и решил, что пора будить Хайки, как снова раздались странные звуки.

- Это музыка, - Ястреб Джек покрутил головой, а затем закатил глаза. – На другой стороне развалин куча людей сидит кружком и что-то играет.

- Только этого еще не хватало. Наверняка сектанты или жертвоприношение. Валить отсюда надо. Только чаю попьем.

- Проверим, что они делают?

- Ни за что!

Я сел в ожидании кипятка, всем видом показывая, что не намерен потакать беспорядочному любопытству. Напряжение после встречи с Рё и караванщиками еще меня не оставило, но блаженная тень от разъеденных временем и песчаными ветрами конструкций начала делать свое дело. Постепенно я обмяк.

Горизонт состоял из песка, песка и отдаленной горной гряды, растекающейся под алчными лучами. Оранжевое сливалось с дымно-синим. Мутант примостился рядом, вытянул ноги и погрузил пальцы рук в чуть более холодный песок. Курить он при этом не перестал, сжимая дрожащую сигарету сухими губами.

- Они не выглядели особенно угрожающими, оружия по минимуму.

- Ты тоже не вооружен, Джек, - кисло заметил я. – Меня это не слишком успокаивает.

- Почему мы не едем?

Хайки вылезла из кабины, помятая и с прилипшим к лицу песком. Он попал ей в рот, осыпал лоб, припорошил ресницы.

- Ты слышишь? – не унимался Джек. – Это музыка.

- Если это музыка, то я Моцарт в изгнании.

- Кто в изгнании? – Хайки наморщилась. - Да вы не отличите ро пустошей от визга спаривающихся ящериц. Давайте я послушаю.