- Может. Вероятнее всего, он купил диковинку у перекупщиков.

Пока мы изучали куб, выдающий все новые и новые изображения, я совершенно потерял из вида Хайки. Она бесследно растворилась посреди стеллажей.

- Хватай его тоже, можно продать яйцеголовым в Хаире. Все равно бензы скоро не оставят тут камня на камне, - крикнул я. - Хайки!

Пиро нигде не было.

- Хайки!

За пределами ангара опять загрохотали взрывы, и это уже было чертовски близко. Робобашни продолжали ракетный дождь, барабан надрывался, в какофонии схватки начало узнаваться и уханье гранатометов, и сплошная пулеметная стрельба. Боеприпасов не жалели, хотя в пустошах их было не так много, как бандитам хотелось бы. Внезапно в общий хор из аккордов разрушения ворвались знакомые звуки затыкающегося, никак не способного стартовать мотора.

- Хайки?

Я прошел дальше мимо стеллажей с оружием и нескольких статуй животных и увидел, как Хайки пытается завести черный мотоцикл.

- Даже не думай!

Когда я упоминал про коллекционный мотоцикл Рё, я подозревал, что он существует не только в байках старожилов. Но я не думал, что мы его и впрямь увидим - так, заливал, чтобы привлечь внимание Хайки. Одно дело упереть три таблички и скромно скрыться, свалив беспорядок на бензоманьяков, и совсем другое - забрать ретро-мотоцикл на ходу, предмет вожделения каждого жителя пустошей, хотя бы издалека знакомого с кровавыми гонками. Конечно, у каждого механиндзя был свой кросс-байк, но их собирали местные, в этих машинах не осталось ни следа от лоска старого мира.

Он стоял там, в конце ангара, на специальном постаменте, словно памятник самому себе. Окруженный светом и блеском, покрытый блестящей, как ангелы смерти, черной краской, с мощным двигателем, непробиваемым бензобаком и вездеход-колесами, мотоцикл Рё теперь оказался крепко зажат между ног тощей и очень решительной пиро. Все равно что оседлать черную пантеру.

- Не-не-не-не...

Последнее "не" окончательно поглотил рев мотора, а затем Хайки, словно на пушечном ядре, вылетела из ангара.

Мы выбежали вслед за ней, захватив кусок живого города, пачку бумаг и все, что попадало под руку и при этом было достаточно маленьким. Пока я заводил машину, а Джек забрасывал украденное барахло, Хайки героически доехала до площади с кабаком и развернулась обратно, затем промчалась мимо - волосы на небритой части головы развеваются, тело опущено над рулем, чтобы лучше управлять весом, траектория на грани фола.

- Нам конец, - устало произнес Ястреб Джек. - Мы все умрем.

Я был уверен, что пиро врежется в первую же стену, но ценой героических усилий ей удалось удержать равновесие и выехать на улицу, кольцом свившуюся вокруг Мастерской.

Вместо того, чтобы стрелой вылететь в пустоши под рок-н-ролл, Хайки притормозила, расставив ноги и еле удерживая мотоцикл в равновесии. Он был для нее велик- один раз уронишь и больше не поднимешь с земли. Идеально подходит для плато и полустепных участков пустошей, где сохранились огрызки дорог, проплешины старого бетона и асфальта, но не очень удачно для открытой пустыни. Потрясающе красивая машина вызывала эмоции даже у такого бывалого жителя пустошей, как я.

Мечник все еще стоял и смотрел внутренние сны.

- Мне кажется, бензоманьяки ограбили склад, брат, - Ястреб Джек наклонился над замершим мужчиной. - Чего еще ожидать от проклятых налетчиков. Они не понимают ценности отказа от имущества, только и хотят, что обладать вещами. Я видел их во-о-он там!

Вопреки ожиданиям, механиндзя не раскроил его от уха до уха, а скрылся в стороне, в которую указал Джек. Почему с такими способностями он вообще позволил нам его нанять? Может, его силы не действуют на других мутантов? Я начал подозревать, что Ястреб Джек просто заскучал по человеческому обществу. Что он делает нам одолжение.

Я запустил мотор, и мы помчались по озаряемой отдаленными взрывами улице. Джек сбил недружелюбно настроенный дрон и пристрелил невовремя вырвавшегося водителя повозки, утыканной то ли грязными бивнями, то ли замызганными железными шипами. Я нагнал Хайки, которая продолжала стоять на обочине на краю поселения, - и понял, в чем дело. Такое зрелище пропускать нельзя.

Слева развернулась эпичная битва. В музеях погибшего мира такие изображали на гобеленах, тянущихся по целой стене, - бесконечные армии, схлестнувшиеся в сражении, лошади со сломанными ногами, разинутые в криках ужаса рты, частоколы копий. Если бы в пустошах существовали гобелены, эта схватка между механиндзя и бензоманьяками стала бы лучшим возможным сюжетом.

Бензоманьяки привыкли давить числом и огневой мощью, так что склон, с которого они спустились, усеяло остатками разорванных вездеходов. Похожие на ходячие магазины оружия и закованные в броню, маньяки буквально выливались на Мастерскую, окруженные огнем и пулями. Механиндзя же представляли другую школу, сильной стороной которой была стремительность и точность, а потому они кружили вокруг основных сил противника, методично, даже скрупулезно вычесывая из орды нерадивых овец, прореживая жирное стадо, как злые волки.

На это нападающие отвечали неистовой, но не слишком меткой стрельбой, огневыми катапультами, яростными воплями, от которых все звери пустыни забились в самые глубокие норы, и пулеметными очередями с кабин. Рё подавлял их ракетами с робобашен, зато у бензоманьяков были пучковые излучатели, от которых лопались барабанные перепонки. Огневые катапульты в случае ангаров оказывались бесполезны, но сопутствующие постройки кое-где запылали. Ночь окрасилась огнем и кровью.

- Смотри…- выдохнула Хайки.

Перед нами находилась подлинная визуальная симфония.

Рё стоял, держа один из мечей перед собой, и модификации помогали ему реагировать на траекторию движения пуль.

Тренированный мастер меча при большой удаче отобьет одну пулю, загубив оружие, но я не мог поверить, что такие рефлексы, как у Рё, натуральны. Он легко перемещал блестящий клинок нечеловеческими руками, создавая своего рода щит от противника. Это не могло защитить его от выстрелов сзади, но он не останавливался в одном месте дольше пары секунд и искусно использовал любое укрытие. Мне казалось, что дополнительный AI[10] просто отбрасывает его прочь от пуль. К счастью, он тактически избегал подобных опасных положений, проворно двигаясь и приводя нападающих в ужас.

Прыгал он слишком высоко и стремительно, уворачиваясь от взрывов, а когда настигал противника, тому не помогало ничего - ни броня, ни стрельба. Золотистая молния появлялась в поле зрения, меч молниеносно погружался в малейшую прорезь - и вот уже нападающих меньше на одного или двух, а пушка бессильно отлетает, орошая смертоносным дождем все вокруг.

Рё потрясающе владел техникой эффективного, без лишних движений убийства с помощью одного-единственного убойного выпада, и серия таких ударов оставляла на земле небольшой отряд прежде, чем они понимали, что, собственно, происходит. В темноте пустыни, озаряемой пламенем и светом с вышек, его было даже не рассмотреть. Он появлялся тут и там, словно золотистый росчерк на страницах, которым вымарывалось все несостоятельное.

Это была битва битв, схватка двух противоречащих друг другу принципов. Может, Рё в личном общении и оказался невежливой свиньей, но в схватке он умел удивлять. Я засомневался, что он человек.

- К ним подходят с тыла, пора валить.

И впрямь - с другой стороны к Мастерской подъехал отряд бензоманьяков поменьше.

Я рванул вперед, намереваясь скрыться под гостеприимным покровом темноты и поскорее покинуть сектор, пока события не втянули нас в свой круговорот чуть ближе, чем мне бы того хотелось. Хайки тоже дала по газам. Мы сбежали в ночные пустоши, постепенно взобравшись на верхушку холма. Ястреб предупредил, что там находился дозор, но, видно, мечники спустились, чтобы помочь остальным.

С холма битва представала пламенеющим островом посреди слабо освещенного луной пространства пустошей.