Отхожу немного от входа и подкуриваю.

В одной руке сигарета и шампанское, в другой телефон. Прислоняюсь спиной к каменной стене, но из-за рюкзака почти не чувствую ее холода.

Зато чувствую пустоту внутри. Если бы я не напридумывал себе столько, сейчас было бы не так больно и обидно. От этого одиночества ком в горле.

Идти домой пешком не хочется ровно так же, как и вызывать такси. Я просто хочу сейчас оказаться в своей комнате, под одеялом. И остаться там на несколько лет, а лучше навсегда.

Не в состоянии сделать выбор, я, как и все нормальные люди, бесцельно скроллю новости и изредка затягиваюсь.

Находясь в этой прострации, я не услышал звука шагов. Не увидел и приближающуюся фигуру. Из этого состояния меня выводит только твоё бархатистое «привет», сказанное на выдохе.

Поднимаю голову, пытаясь сориентироваться. Убираю телефон в джинсы и инстинктивно делаю глоток из пластикового стаканчика.

— Задержался, извини, — как ни в чем не бывало берёшь у меня из рук красный мальборо, касаясь моих пальцев, и затягиваешься. — Забыл, что сегодня ещё собрание в академии.

Ты все-таки пришёл. Теперь я вообще не знаю, как себя вести. Я же только что прощался с мыслями о тебе.

Сейчас на тебе вместо белого халата — чёрный незастёгнутый пиджак. Верхние пуговицы на рубашке тоже расстегнуты, и я вижу яремную ямку и кусочек ключицы. Понимаю, что я уже довольно давно смотрю тебе на шею, и, скорее всего, это выглядит крипово. Но, кажется, ты абсолютно не против.

— Покажешь, что там за выставка? — докуриваешь мою сигарету и отправляешь окурок в урну рядом.

— Да, но там уже все кривые, давай не будем к ним подходить, пропустим первый зал? — беру себя в руки и отвожу взгляд от твоей шеи.

— Давай, я не к ним пришёл.

Ты что, флиртуешь со мной?

Первым поднимаюсь наверх, не обращая внимания на зал с весёлой компанией преподов. Наливаю нам два полных стакана шампанского и протягиваю тебе один.

— За молодых художников? — ты улыбаешься, забирая у меня стаканчик, и предлагаешь тост.

— Да, давай за них.

Играю в искусствоведа, показывая тебе все залы, кроме первого, и рассказываю о работах. Это занимает совсем мало времени, минут двадцать.

— Откуда ты все это знаешь? — удивлённо смотришь на меня, когда мы проходим все залы и поворачиваем обратно.

— Я печатал аннотации, ничего такого.

Ты мне улыбаешься и киваешь на руку:

— Не болит? Можно взглянуть?

Протягиваю руку и на сей раз даже не вздрагиваю от прикосновения, похоже, тебе правда нравится ко мне прикасаться. Эта мысль заставляет меня дышать чаще.

— Нет, все хорошо, — так не хочу, чтоб ты выпускал мою руку из своей.

Но ты киваешь и уходишь к выходу на улицу первым, а я мнусь возле стола с закусками и алкоголем и в последний момент все же убираю в рюкзак запечатанную бутылку шампанского. Надеюсь, никто не заметил.

— Ну что, как студенты и пациенты? — алкоголь во мне помогает мне первым начать разговор, но ты смотришь на меня непонимающе. — Не достают больше?

— Не больше обычного, я уже давно в медицине, так что глазоньки-то видели, кого иду учить и лечить.

Мы снова стоим около входа в Союз.

И я предлагаю первое, что приходит мне в голову:

— Прогуляемся до набережной?

Ты с кивком разворачиваешься, и мы идём в сторону реки.

— Да, этого не отнять. Жизнь летом кажется лишена внешнего трагизма.

— Твоя или вообще?

— Вообще.

Ну это как сказать, моя жизнь тридцать минут назад была полна внешнего и внутреннего трагизма.

Пока идём, расспрашиваю тебя о работе в больнице:

— А ты давно работаешь?

— Вообще в медицине да, курса со второго, — отвечаешь немного подумав.

— Помнишь свой первый рабочий день?

— О да, — смеёшься, — у меня алкаш из окна выпрыгнул.

— Это вообще не смешно! Почему ты угараешь?!

— Это очень смешно, потому что это был первый этаж. А после этого в кабинет забежал главврач, спросил, откуда он выпрыгнул, выпрыгнул следом за ним и побежал искать.

Я тоже начинаю смеяться, пытаясь представить эту картину.

Так странно видеть, как ты вот так превращаешься из строгого врача в халате в живого человека.

Доходим с тобой до набережной и спускаемся к воде.

— Давай пройдём ещё немного дальше, — указываю вправо.

На улице тихо и темно, мы проходим по облагороженной в этом году набережной и упираемся в небольшой сквер, который ещё не успели отреставрировать по программе реновации.

На весь сквер горит пара фонарей, и все здесь заросло колючей высокой травой.

Мне нравятся такие места, а сейчас нравится быть здесь с тобой.

Я располагаюсь на бортике старого, неработающего фонтана, трава растёт даже внутри него.

— Ещё шампанского? — достаю из сумки свою добычу и глупо улыбаюсь.

Да что со мной такое? Я как будто в первый раз влюбляюсь.

Я влюбляюсь?

— Это с выставки? — поднимаешь одну бровь.

— Да, у меня есть тяга к авантюрам, — направляю горлышко бутылки в противоположную от тебя сторону и взрываю.

Раздается негромкий хлопок, и шампанское, пенясь, выливается из бутылки. Вытягиваю руку подальше от себя, чтоб не замарать одежду.

— Только про стаканы не подумал.

— Ну что ж, — забираешь у меня бутылку и пьёшь из горла, шампанское сопротивляется и снова пенится.

Ты садишься рядом, лицом ко мне, расположив между нами ногу, согнутую в колене.

Я бы сидел так всю ночь. Слишком хорошо.

— Расскажи что-нибудь о себе? — вдруг спрашиваешь. — Я уже знаю, что ты неуклюжий и хорошо рисуешь.

— Это в общем-то и все, — пытаюсь что-то сообразить, но мысли путаются.

— Неправда, должны быть ещё какие-то таланты, — протягиваешь мне бутылку.

Мысли быстро проносятся в голове. Или сейчас, или я больше не решусь это сделать.

Прежде чем я успел бы передумать, придвигаюсь к тебе почти вплотную.

Смотрю пристально и немного наклоняю голову.

А затем происходит невероятное — ты касаешься пальцами моей нижней губы и проводишь ими по ней.

Я боюсь шелохнуться и пытаюсь не забыть, как дышать.

Ты придвигаешься ближе и слегка касаешься меня. Приникаешь к моим губам в горячем поцелуе, и я с жадностью отвечаю.

В одной руке у меня все ещё шампанское, ставлю его куда-то рядом с собой, сейчас оно интересует меня меньше всего. Неуклюже кладу руку тебе на грудь и сам вздрагиваю от этого ожидаемого, но в тоже время внезапного прикосновения.

Твои руки в ответ ложатся чуть ниже моей талии и действуют гораздо увереннее, прижимая меня к себе. Ты спускаешь свою ногу, разделяющую нас, на землю, и я уже касаюсь тебя животом.

Схожу с ума от этих твоих касаний и уверенных движений. Я о таком и мечтать не смел, а сейчас это происходит со мной.

Открываю глаза, громко и часто дыша.

— Наглядно демонстрируешь таланты? — о, мы иронизируем.

Вместо ответа я снова целую тебя, почти грубо, поняв, как сильно хочу, чтобы поцелуй не заканчивался.

Наверное, ничего не может испортить момент.

Но ты медленно отстраняешься и встаёшь.

— Я вызову тебе такси, — коротко и уже без улыбки.

Наверное, все-таки может.

========== Глава 6. И ты целуешь ==========

— Напиши, как доберёшься, — говоришь сухо, когда сажаешь меня в машину.

— Хорошо, — абсолютно не понимаю, что происходит. Вообще ничего не понимаю, ноги подкашиваются, и я стараюсь сесть в такси с какими-то остатками достоинства.

Хотя невооружённым глазом видно, что его уже нет.

За восемь самых долгих минут в моей жизни, пока мы ждали такси, я перебрал в голове все варианты. Что я сделал не так?

Тогда ты отвернулся и закурил, а я просто восемь минут смотрел тебе в спину и не понимал, что произошло.

Доехав до дома, я на автомате поднялся в квартиру. Тихо прошмыгнул в свою комнату, чтобы не встречаться с Максом, который возился на кухне.

Твоего номера у меня не было и нет. Это даже хорошо. Но когда я только задумался об этом, мне пришло сообщение: «Ты доехал?»