А сейчас, если я хочу сохранить хотя бы какие-то рабочие контакты, нужно и им ответить тоже. Буду врать, что был смертельно болен.

Надежда ещё есть, ведь по работе мне за это время ни разу не позвонили.

Зато я имею все шансы наконец-то стать настоящим духом художником.

Который должен быть голодный.

Жаль, что все эти умники не упоминают, что голодным художник должен быть время от времени, потому что прилипший к позвоночнику желудок не очень-то способствует творчеству.

А ведь в богемной среде действительно существует презрение к деловитости, ведь мы же художники — люди искусства, этакие беспечные самозабвенные творцы. Идея материального нам отвратительна, по-нашему уж лучше красть, чем торговать.

День будет долгий. Ещё вчера у меня не было планов на жизнь и желания жить эту жизнь. А сегодня уже список из десятка пунктов, в котором даже непонятно, что более срочное.

Для меня стало откровением, как отношение к тебе абсолютно незнакомого человека может изменить твоё настроение и жизненные ориентиры. Ещё месяц назад такие эмоциональные качели казались мне невозможными.

Зато я точно узнал, что у меня есть сердце. Смог в полной мере ощутить его болезненное присутствие.

Я решил начать с письма в типографию с просьбой освободить мне место в печати через несколько дней.

Мне везет, я обладаю некоторыми преимуществами — мне удаётся располагать к себе людей.

Вот и сейчас я прошмыгнул на нужную дату без очереди. Оля, моя приятельница из отдела секретарей, игриво подмигнула мне в чате смайликом и, явно флиртуя, послала вдогонку сообщение, что я ей буду должен.

С рабочей перепиской возиться долго тоже не приходится, оказывается, горели сроки всего у нескольких проектов. Дело было решено несколькими письмами и телефонными звонками с извинениями и просьбами о предоставлении дополнительного времени.

Время предоставили.

Вопрос с почтой и литровым френч-прессом был закрыт за несколько часов.

Вместе с силами и тягой к жизни ко мне вернулся и аппетит.

Доставка, храни ее господь.

Решаю, что пора ещё и с Максом поговорить. Я не хотел общаться ни с кем все это время, а Максим тактично не лез.

Стучусь к нему в комнату и после громкого «заходи» открываю дверь.

Кроме того, что Макс живет в большой комнате, ему ещё и балкон достался. Сейчас очень жарко, и балконная дверь открыта. Максим лежит на диване с ноутом на животе и лениво что-то набирает на клавиатуре.

— Ого, ты выполз на свет божий? — Макс не отрывается от ноутбука и продолжает стучать по кнопкам.

— Да не говори, — стою прислонившись боком к дверному проему и рассматриваю комнату.

За последний месяц, который я в ней не появлялся, ничего не изменилось, разве что большое зелёное кресло переехало на балкон.

— Тебе лучше?

— Было так заметно, что мне плохо?

— Да, Саша, было очень заметно. Ещё я заметил, что после того, как к тебе вчера девушка пришла — тебе стало лучше.

— Какая девушка? — не понимаю, о чем говорит Макс. Ааааах, ну да. — А, да.

Нужно как-нибудь поговорить с Максимом об этом. Но не сегодня.

— Я хочу поесть заказать, будешь что-нибудь? — возвращаюсь к тому, ради чего вообще пришёл.

— Да, давай ведро окрошки купим? Меня эта жара убивает, — Макс наконец-то отрывается от ноута и смотрит на меня.

— А так можно?

— Ну про ведро — это образно, конечно. Но да, можно. Давай я закажу, отметим твою белую полосу в личной жизни, — Макс убирает ноут на пол и тянется за телефоном, что-то быстро нажимает и убирает обратно. — Через полчаса жду тебя на кухне.

Разобравшись с обедом, а также с меню на сегодня (и, видимо, завтра, окрошки действительно привезли ведро), я решаю приступить к чистовым иллюстрациям. Но сначала кофе.

А ещё у нас с тобой сегодня ужин. Время пролетает так быстро, что на мысли о томительности ожидания его уже не остаётся.

Я соскучился по тебе. По правде сказать, я начал скучать, как только ты ушёл. Как только ты сказал, что через два часа тебе надо быть в больнице.

Мне все ещё странно осознавать, что между длительными отношениями с девушкой, даже невестой, и мной ты выбрал меня. Я до сих пор не могу это принять. Как будто что-то здесь не сходится.

Я не считаю себя непривлекательным или глупым, нет. Я-то как раз прекрасно понимаю и пользуюсь своими сильными сторонами.

Но ты. Ты — это какой-то другой уровень и биологический вид. А ещё я сразу теряюсь и медленнее соображаю при виде тебя.

Интересно, я смогу остаться у тебя после ужина? Или ты накормишь меня и отправишь уроки делать? Это было бы очень на тебя похоже.

А если все-таки разрешишь? У меня никогда не было подобных отношений, отношений с парнем. У тебя наверняка были, я почему-то теперь даже не сомневаюсь в этом.

С мыслями о новых для меня отношениях я погружаюсь в чистовую отрисовку диплома.

Через несколько часов у меня на руках стопка контурных чистовых иллюстраций.

Ну, если дело так пойдет, то я закончу их за два дня, заверстаю в макет в ту же ночь и отправлю в печать к началу рабочего дня в типографии.

Меня немного удивляет факт того, что я все-таки выпущусь в этом году. Потому что вчера в то же время я сопли по лицу размазывал и думал о несправедливости мира.

Вчера мы договорились, что я приеду к тебе вечером. Но я даже не знаю, где ты живешь и во сколько мне ехать. Утром я отправил тебе сообщение, но ты не отвечаешь.

Откуда у тебя мой номер и адрес, я тоже, кстати, не знаю!

Время приближается к пяти часам дня, и я беспокоюсь, вдруг ты снова передумал.

Ну может же быть такое? Телефон все ещё молчит, что за игры, Влад?

Чтобы как-то себя занять и не накручивать, я верстаю остаток книги. И практически уже заканчиваю, когда наконец-то получаю от тебя сообщение с адресом.

«Прости, отсыпался после смены, через два часа жду».

Чувство такое, что разом наступил мир во всем мире, исчезли голод и болезни. Чувство полного всеохватывающего счастья. Не могу вспомнить такого в каких бы то ни было других отношениях.

Не сказать, что у меня богатый опыт, но девушки случались в моей жизни. Но ни разу так ярко, как ты.

Счастье, нетерпение, трепет и страх — полный спектр чувств перед сегодняшней встречей.

Быстрый душ, неизменно чёрные джинсы и чёрная футболка с белым принтом на спине, вансы. Пытаюсь как-то уложить волосы, но как всегда получается слегка вьющийся хаос.

Заказываю такси в центр. В том, что ты живешь в центре, я даже не сомневался. Машина привозит меня к пятиэтажной Сталинке на пересечении главной улицы города и уютной улицы Пушкина. Выхожу в ещё не остывший после жаркого дня вечерний воздух.

Угловой подъезд и судя по номеру квартиры — четвертый этаж.

Обожаю дома в центре и их дворы. В твоём даже есть голубятня и неработающий фонтан. Огромные деревья защищают двор от яркого солнца.

Звоню в домофон, и ты открываешь дверь в подъезд, не спросив, кто это.

Поднимаюсь на нужный этаж, предвкушая встречу и весь хаос, который она принесёт в мою жизнь. Нажимаю на дверной звонок.

Что мне сделать сейчас? Поцеловать тебя, как целуются парочки, встретившись? Пожать руку? Обнять?

Господи, да я не готов к этой встрече!

Через несколько долгих секунд ты открываешь дверь, и я забываю обо всех мыслях в моей голове.

— Ты носишь очки?! — получается громче и глупее, чем я бы хотел.

— А в очках я тебе уже не нравлюсь? — улыбаешься, поднимая одну бровь и поправляя костяшками пальцев очки на переносице. Такой обычный жест, от которого мое тело покрывается мурашками.

На тебе классические рэйбэны в роговой оправе, которые тебе невероятно идут.

Волосы слегка взъерошены, наверное, ты решил их не укладывать сегодня и позволил жить своей жизнью.

Белая футболка и светлые спортивные штаны с завязками.

— Разувайся и проходи на кухню, не хочу испортить ужин, — показываешь мне на шкаф с обувью в прихожей.