— Нет, не хочу, — ответил Стас, с грустью улыбаясь сыну. — Она твоя мама. Когда звонит мама, нужно отвечать, ведь так?

Миша расслабился. Уголки его губ поползли вверх, и он довольный вернулся поедать приготовленные бабушкой печенья. А Волков быстро прошел в уборную, открыл кран и несколько раз сполоснул красное лицо холодной водой.

Она звонит сыну! Три раза в день! Женщина, которая ему изменила, женщина, которая похоронила его шестилетнюю работу по возвращению завода, женщина, которая наплевала на миллионы долларов, которые он вложил в дурацкую войну, звонит ЕГО сыну и говорит, что ЛЮБИТ!

Его руки затряслись. Стас прикрыл глаза и задышал чаще, пытаясь прийти в себя. Армине уверена, что Аня не виновна. Карен тоже недвусмысленно дал понять, что, по его мнению, жену подставили. А Мише просто нужна мама. Волкову адски захотелось забить на собственную гордость и вернуть жену домой. Но он знал, что не может… Он в состоянии ее убить. Пусть лучше сын по телефону с ней разговаривает и знает, что мать жива! Волков не представлял, как будет смотреть в глаза Мише, если навредит ей. В своей жизни он потерял многих близких людей. Сына же он терять не намерен…

А уже на следующий день к нему в кабинет неожиданно вошел Карен. Вернувшись к делам, Волков открыто заявил адвокату Светлане Михеевой, что ему плевать, что произойдет с заводом, и чтобы больше на эту тему его не беспокоили. После ссоры с Кареном они не разговаривали, только передавали сообщения друг другу через секретаря по важным вопросам. Всем, кроме предстоящего тендера. И вот встревоженный друг, несмотря на нанесенную Стасом обиду, стоял перед ним, держа в руках какие-то документы.

— Сурен, у меня хорошая новость и… хорошая новость, — заявил он. — С какой начать?

— Орать зачем? — буркнул присутствующий здесь Миша. — Я не понимаю, почему все вокруг орут?! И вообще, приличные люди здороваются!

Карен открыл рот, глядя на отчитывающего его ребенка.

— Здрась-те! — нарочито вежливо ответил Карен и даже слегка поклонился.

— Здравствуйте, а теперь выйди и постучи в дверь. Ты не у себя дома! — не унимался вредный шестилетка под хихиканье своего отца.

— Сурен! — воскликнул Карен в возмущении.

— Вот, опять орешь, — недовольно констатировал Миша. — Папа, давай повесим на дверях табличку. Что здесь разговаривают тихо!

— Ага, и допишите: “Здесь раньше жила одна злая собака, а теперь, вдобавок, еще и злой щенок!” — язвил Карен, все же понизив голос.

— Но у нас нет собаки и щенка тоже нет! — воскликнул ребенок, не поняв намека.

— Миша, дядя Карен сравнил меня со злой собакой, а так как ты мой сын, то тебя — со щенком. Это саркастичное сравнение, — объяснил он недовольному малышу. — Миша, оставь, пожалуйста, нас с дядей Кареном наедине.

— Ладно. Но я не щенок! И я не злой! — возмутился сын, взял планшет и вышел из кабинета.

Карен подошел к небольшому столику, на котором была разложена шахматная партия. Присвистнул и заметил:

— Ты сделаешь мальца через пять ходов.

— Ты не поверишь, — воскликнул Стас, с гордостью ухмыляясь. Он встал и подошел к другу ближе. — Это он меня сделает! Я с самого утра думаю, как защитить свою ладью!

Карен вновь перевел глаза на доску и вынес приговор:

— Никак. Шах и мат через пять ходов. Без вариантов, — вдруг Карен взглянул на него, замахнулся и со всей дури врезал ему в челюсть. — Это тебе за маму джан. Я обещал.

— Заслужил. Чего уж! — ответил Стас, вытирая появившуюся кровь. — Ты зачем пришел?

— У меня есть новости о заводе.

— Я ничего не хочу слышать, — отрезал Волков и вернулся за рабочий стол.

— О! Тебе придется меня выслушать!

— А что ты мне нового скажешь? Я знаю, что сегодня с утра прошел тендер. Я впустую просрал десятки миллионов долларов, а завод отошел им. Так я это и без тебя знаю.

— Мы выиграли тендер, — тихо сказал Карен, опуская голову и переминаясь с ноги на ногу.

— Очень смешно, Карен!

— А я и не смеюсь. Ты видишь, что я смеюсь?! — раздраженно воскликнул Карен, разведя руки в стороны.

Стас поднял тяжелый взгляд на Карена и хмыкнул:

— Может, объяснишь мне, как имея на руках информацию о предложенной мною цене, они проиграли тендер? Ты хочешь сказать, что Феликс, Минаев, Алиев и остальные авторитеты совсем идиоты? Карен, я прошу тебя, перестань придуриваться!

— Я не придуриваюсь, я в ахуе! — ответил друг и протянул документы. — Вот что твоя жена им передала. А вот какую цену они предложили!

— Это что за…? — спросил Волков, просматривая принесенную Кареном информацию. — Здесь предложенная мной цена на завод в десять раз занижена!

— Вот именно, — ответил Карен, дергая свои черные усы. — Как это называется в корпоративном шпионаже? Дезинформация конкурентов? Вариантов у меня два. Либо твоя Анечка изменила цифры, в чем я лично очень сомневаюсь, так как она ни черта не понимает в этом деле. Либо, на другой стороне деды играют против друг друга. А значит, в скором времени жди звонка. Придется поблагодарить “доброго” человека за помощь, — нервно хохотнул Карен и добавил могильным голосом. — Короче, тендер мы выиграли. Завод наш. Поздравляю!

— Спасибо, — буркнул Стас, массирую пульсирующие виски.

— Охрану я усилил. На всякий случай. И не за что.

— Ладно, разберемся. И с дедами тоже. Я ни хрена не понял, как это произошло, но раз произошло, то начинаем работать по заводу. Я о другом хотел с тобой поговорить. Карен, насчет того, что я сказал. Я был не прав. Мама-джан и ты — родные мне люди, и я… Ты заслужил собственным потом и кровью, все то, что имеешь. И я… короче…

— Проехали, — резко обрубил его извинения Карен. — Но раз ты чувствуешь себя виноватым за всю ту ересь, что наговорил, то сейчас ты меня выслушаешь, — он протянул ему фотографию. На ней была запечатлена Анна с яркими светлыми волосами. — Узнаешь?

— Карен, я ничего не хочу про нее слышать, — вспылил Стас, отшвыривая от себя фотографии.

— Я просил у тебя два дня, придурок! ДВА дня! — взревел Карен и яростно стукнул по столу кулаком. — Но ты предпочел страдать и мучиться. Ты обидел меня, обидел нашу мать и просрал жену! Хорошую жену! Поэтому сейчас ты заткнешься и выслушаешь меня до конца! Я тебя спрашиваю, кто это на фотографии?!

— Ну, Аня и что?!

— Нет, Стас, это Татьяна Волошина, начинающая порно-актриса, которой прочат яркое будущее! — язвил Карен, доставая другие фото. — А вот она уже с темными волосами. Скулы, конечно, отличаются, губы немного другой формы, но при грамотном макияже — одно лицо! А вот присланные нам в офис фотографии! Приглядись внимательнее! Теперь сможешь отличить собственную жену от этой девочки?

Волков в недоумении уставился на фотографии этой Татьяны и ошарашено взглянул на Карена.

— Очень похожи.

— Они не просто похожи, с этим цветом волос они идентичные!

— Карен, я не верю, что…

— А тебе не надо верить, Стас! Ты выслушай, — рявкнул Карен. — Помнишь убиенного тобой насильника-малолетку? Так вот сестра у Ростика есть, Кира. Очень ушлая барышня. До сих пор ищет брата. Я не знаю, чего уж они с Аней не поделили в прошлом, но очень она ее ненавидит. И пропажу брата засчитала на ее счет. Даже угрожала добиться того, чтобы ты Аню бросил без гроша в кармане. И у этой упертой барышни есть бойфренд. Ты не поверишь, он — подающий надежды фотограф! Подающий в прошлом надежды, я уже понял, не надо на меня так смотреть, Сурен! — продолжал он брызгать ядом. — Так вот наняли они пару моделей и устроили тебе эротическую фотосессию. Как тебе?! Понравилось?! А, да, ребят я всех допросил. Вот тебе их письменные показания. Из города я их уже выпроводил. И в следующий раз, Сурен, когда я тебя прошу, дать мне несколько дней для проверки, ты мне их, сука, ДАЙ!

Слушая друга, и остановив невидящий взгляд на фотографии, с каждой секундой Волков становился все бледнее. Он обхватил голову руками, закрыл глаза и обреченно выдохнул:

— Карен, она меня никогда не простит…