Роспись молодоженов происходила прямо здесь, и после того, как жених и невеста поставили свою подпись и известный телеведущий, который исполнял роль тамады, объявил их мужем и женой, началось празднование. Анна видела знакомых чиновников, многих бизнесменов, с кем водил приятельство ее отец. Большинство из них даже не явилось на его похороны. Теперь же, они подходили к новоявленной супруге олигарха, лицемерно пытаясь завязать разговор. Анна разговаривала со всеми вежливо, но скупо. Потому как сейчас она знала истинную цену дружбы богатых и властных людей.

Анна обернулась и вдруг заметила на себе резкий взгляд одного из гостей. От него исходила такая неприкрытая агрессия, что девушка моментально ощутила себя выпачканной в грязи. Давя в себе горький комок, а также желание плюнуть на все и сбежать обратно в квартиру бабушки прямо в свадебном платье, Анна поплелась к столу для новобрачных. Она его вспомнила! На нее мерзко смотрел мэр столицы Минаев. Владимир Карпович… Она вспомнила как на одном благотворительном вечере, чиновник бросал не нее неподобающие сальные взгляды, а потом зачем-то подошел к ее отцу. Позже у Анны появился дополнительный охранник, сопровождающий ее на учебу. Так вот кто передавал ей привет, пытаясь убить. И что он здесь делает? Зачем Волков позвал его на этот прием?

На ватных ногах она чуть ли не рухнула на стул, потянулась к бокалу с водой и прошептала:

― Здесь мэр города. Владимир Карпович. Это он убил мою семью? И пытался застрелить меня?

― Да, — ответил Волков. — Но к этому причастны и другие.

― И что он тогда здесь делает? — спросила Анна, прикусив губу, чтобы не расплакаться.

― Воочию смотрит на то, что никогда не будет ему принадлежать, — грозно заявил олигарх. От его яростного тона у нее пошли мурашки по всему телу. Она сделала пару глотков и растерянно уставилась на свою руку, на которой теперь громоздилось обручальное кольцо.

― Анна Александровна, вы бы хоть раз за вечер улыбнулись гостям, — зашипел на нее недовольный Волков.

― Извините, — дрожащим голосом отвечала Анна, скукоживаясь под его ледяным взглядом.

― Да заканчивайте уже извиняться! — буркнул он, подал руку, и они вдвоем пошли встречать премьер-министра, появившегося на пару минут, поздравить молодоженов.

После короткого разговора, невесте удалось проскользнуть в уборную, чтобы поправить макияж. Она давила в себе слезы отчаяния и безысходности. Анна чувствовала себя совсем чужой и жутко одинокой на собственной свадьбе.

Когда она вышла и стала проходить по коридору, она заметила одну комнату, дверь которой осталась приоткрытой.

― Я, по-моему, тебя не приглашал сегодня, — услышала она громовой голос Волкова. Девушка подошла ближе и в проеме увидела своего супруга, а на его руке повисла какая-то гламурная девица.

― Я соскучилась, — пролепетала она и полезла с поцелуями к олигарху.

― Настя, прекрати, — сказал он, вытирая с губ ее яркую помаду, но не спешил отталкивать женщину. — Сейчас не место и не время.

― Тебя ждать сегодня? — спросила девица, кокетливо водя пальчиком по широким плечам Волкова.

― Да, — сухо ответил олигарх. — А теперь будь добра, исчезни, — грубо добавил мужчина.

Анна побледнела и даже не успела спрятаться, когда эффектная брюнетка вышла из комнаты. Они столкнулись лицом к лицу. Ничуть не смутившись, девица нагло кинула на нее оценивающий взгляд и ехидно сказала:

― Поздравляю. Искренне желаю вам счастья. У вас просто потрясающий муж! — она противно хихикнула, развернулась и направилась обратно в банкетный зал.

Анна вздрогнула как от звонкой пощечины. Ее руки задрожали, горло пересохло, а в груди внезапно появилась острая боль, словно в нее с размаху воткнули кинжал с длинной рукояткой и стали прокручивать, не вынимая из кровоточащей раны. Глупая, с чего это она взяла, что нужна Волкову? Напридумывала себе черт-те что! Станислав Георгиевич хотел ее поцеловать?! Ей явно показалось. Ее супруга интересовали совершенно другие женщины. Роскошные, как Светлана Михеева, или вот такие вульгарные, пошлые и гадкие, как эта девица. Анну как женщину Волков не воспринимал. Она ему нужна была только как вещь, как отличная инвестиция, которая в будущем, если ему удастся вернуть завод, принесет огромные дивиденды. Вот к чему было его предложение после свадьбы сделать ей новые документы и выпроводить из страны! Чтобы не мешала и не путалась под ногами…

Анна не помнит, как прошла оставшаяся часть вечера. Ближе к ночи, отдавая дань традиции, гости проводили молодоженов. По дороге домой, на середине пути Волков приказал остановить лимузин и уехал, пересев в другую машину. Наверное, прямиком в жаркие объятия его Насти…

В первую брачную ночь, лежа в одинокой постели, свернувшись калачиком, Анна держала в руках фотографию, где были запечатлены ее улыбающиеся родители. Она вспомнила грустные мамины слова: ”И ты, доченька, будешь со Станиславом Георгиевичем очень счастлива”. Анна горько усмехнулась, смахнула льющиеся рекой слезы со щеки, прикрыла глаза и тихо прошептала:

― Надеюсь, вы мною гордитесь! Я сделала так, как вы хотели…

Анне привезли немецкий инструмент известной марки мирового исполнительского класса премиум August Förster оттенка слоновой кости. В родительском доме у нее был элитный рояль Fazioli сатинированного белого цвета. Но подаренный Волковым инструмент превосходил по тону звучания ее прошлый. Прекрасные басы — глубокие и чистые. Верхние ноты блестяще-звонкие, тонкие, простые и ясные. Инструмент этой марки был словно “Феррари” мира роялей!

Анна так обрадовалась и горячо поблагодарила Станислава Георгиевича за такой щедрый подарок. Он же сухо сообщил, что ее восстановили в консерватории, и, несмотря на пропуски, ей не придется повторять целый учебный год. Охрана, сопровождавшая девушку на каждом шагу, заметно поубавилась после свадьбы. И Анна легко стала посещать занятия. Ректор консерватории самолично встречал ее на пороге учебного заведения, всячески лебезил и обещал любую поддержку, которая возможна с его стороны. Девушка догадалась, что Волков ему слишком хорошо заплатил.

Так же после шумной огласки в прессе их бракосочетания активизировалась большая часть ее бывших подруг. Все поздравляли со свадьбой и звали на дружеские посиделки. Анна вежливо, но твердо всем отказывала. Это раньше она не понимала или не замечала, какие именно люди ее окружают. Теперь-то девушка знала наверняка копеечную цену таким “приятелям”.

В один из дней она столкнулась с Кирой, которая после окончания школы поступила в ту же консерваторию, только на джазовое отделение. Подруга, которая после похорон родителей резко пропала, еще месяц назад, завидев Анну в учебном заведении, отворачивалась и делала вид, будто ее не знает. Теперь же Кира кинулась к ней с распростертыми объятиями.

― Аня, привет! Так давно тебя не видела! Слушай, поздравляю! А чего на свадьбу не пригласила? — затараторила она, словно ничего не произошло.

― Здравствуй, Кира. Извини, я опаздываю. Меня ждут, — сухо ответила Анна, кивнув в сторону подходящего к девушкам охранника.

― И что, даже на лучшую подругу времени не найдешь? — язвительно спросила Кира.

― Извини, — отчеканила Анна, развернулась и направилась к выходу.

― Это, типа ты снова крутой стала, да, Аня? Отхапала себе богатого Буратино, вернула бабло и теперь нос воротишь? — извергала яд ей в спину Кира. — То, что ты теперь сосешь олигарху, не делает тебя лучше других, поняла, подруга?!

Анну передернуло от грязных слов и лицемерия Киры. На языке вертелся обидный ответ, но она была выше этого, поэтому решила просто не обращать внимания на мерзость подруги. Ее родители старались оградить Анну от любой грязи, неурядиц и людской подлости. Дочь они воспитывали в принципе правильно, учили поступать по совести, быть человечной, порядочной, хранить честь и достоинство. Однако родители совершенно не подготовили ее к суровым реалиям жизни. Анне пришлось быстро снять розовые очки. «Друг» отца оказался подонком, который ее обокрал, «лучшие» подруги общались с ней до тех пор, пока она была богатой наследницей, а у ее семьи было высокое положение в обществе. Убийца ее родных вполне вальяжно себя чувствовал на ее же свадьбе и даже толкнул поздравительную речь. А ее муж-олигарх не постыдился привести свою любовницу прямо на торжество.