Уже когда Волков провожал смотрящего, они столкнулись с все-таки пришедшим на торжество мэром города. При виде них лицо Минаева побледнело и вытянулось. А Феликс, наградив жирного ублюдка презрительным взглядом, откланялся. Волков вновь оказался прав. Явившись в открытую на свадьбу, хоть и намеками, но рассказав правду о смерти Монастырских, и обещав вернуть часть наследства Анны, таким образом, Феликс наказывал Владимира Карповича за самоуправство, а также наглядно демонстрировал, кто в этой области остается хозяином.

Война с дедами обещала быть долгой и сложной. Но ничего… У Волкова достаточно сил, терпения, денег и власти, чтобы победить. Оставалось наконец-то уже стать законным владельцем тридцати процентов завода. Только вот его невеста что-то не особо спешила вернуть себе свое состояние.

Анна опаздывала на целый час! Волков уже устал названивать охране, поторапливая строптивую девушку. Ему доложили, что она закрылась в своей комнате и не выходит оттуда. Волков начинал закипать. Если после всего, что Стас для нее сделал, Анна передумает, он ее убьет! До сих пор в голове не укладывался ее непонятное поведение при подписании контракта. Анна ЕМУ посмела еще условия ставить! Да на такую наглость даже матерые мужики редко осмеливались, а тут соплячка восемнадцати лет! Любую другую уже давно бы послал… только ее вряд ли сможет. До сих пор от видения отмахнуться не может — ее глаза, полные слез и нежный ласковый голос: ”Станислав Георгиевич, а вы, правда, их накажете?”… Если раньше Волков боролся с собой, пытался убедить, что пройдет, что он справится с болезненным наваждением, то глядя на нее, такую грустную, печальную, с отчаянной мольбой смотрящую ему в глаза, он понял, что пропал. Окончательно. Спрашивается, на хрена он столько бабок оставил на реабилитации в Швейцарии? Лучшая клиника, лучшие специалисты, но один взгляд темно зеленых глаз, напоминающих драгоценные изумруды, и вся его выдержка, мозг и сила воли полетели к чертям собачьим.

Если бы не вернувшаяся в кабинет Светлана Михеева, он, наверное бы, распластал Анну на столе и трахнул прямо у себя в конференц-зале. Как чертов свихнувшийся одержимый маньяк! Он съехал из собственного дома, потому что понимал — не удержится и, несмотря на все логичные аргументы, приводимые разумом, потребует от Анны выполнения дополнительных условий их договора. И не только потребует, а просто однажды зайдет в ее комнату и возьмет! Силой, если потребуется… Этого нельзя было допускать. Их реальная связь усложнит дело и обернется огромными проблемами. В первую очередь для самой Анны. Волков даже завел себе постоянную любовницу, с которой пытался снять напряжение. Шлюхе приходилось по полной отрабатывать свои деньги, потому что Стас вызывал ее к себе каждый раз, когда вспоминал об одной несносной девчонке. А о своей будущей жене он думал с завидной регулярностью.

Волков нервно расхаживал взад-вперед перед входом в банкетный зал, где должна была пройти церемония бракосочетания. Вышедшие на свежий воздух гости уже стали бросать на него сочувственные взгляды. Стас терял терпение. Мрачное, темное, животное нечто, что он душил в себе, подавлял и пытался оградить от этого окружающих, а в особенности свою невесту, стало медленно выбираться наружу.

Где Анну черти носят?!

Мрачный, как грозовая туча, Волков встречал прибывшую невесту у входа банкетного зала. Воодушевившись хвалебными речами Армине, Анна ждала, что Станислав Георгиевич оценит ее свадебное платье, скажет, что она очень красива, или хотя бы выглядит сегодня мило. Но вместо этого, когда девушка вышла из машины, она вздрогнула от его яростного взгляда.

― Почему так долго?! — зарычал он, быстро подойдя к ним. Анне казалось, что если бы у него в руках был пистолет, Станислав Георгиевич пристрелил бы ее на месте.

― Извините за опоздание, — тихо пролепетала Анна, смущенно опуская голову.

― Сурен, не приставай! Невеста собирается не быстро. Смотри, какую красоту навели! — вступилась за нее Армине, умолчав о том, что перед самым выходом Анна закрылась в своей комнате и мучилась от жутких сомнений. Девушка никак не могла отделаться от навязчивых мыслей. Странное смс, непонятное. Кто бы мог его ей прислать, да еще и в день свадьбы?! Это наверняка ложь! Станислав Георгиевич единственный, кто осмелился вступиться за Анну. Его просто решили оклеветать. Она помнит, как пресса так же пыталась распять ее мать за то, что та организовала пышный благотворительный прием в год, когда в стране наступил экономический кризис. Многие потеряли рабочие места и оказались на грани нищеты. В прессе маму обвинили в транжирстве, высокомерии и бесчеловечности. Люди голодали, а светская львица устроила помпезный прием для богачей. Волна недовольства стихла не скоро. Журналистам, пытающимся нажиться на этой сенсации, было плевать, что деньги собранные на лечения детей, страдающих аутизмом, очень помогли их родителям в такой непростой период. Марию Монастырскую выставили чуть ли не монстром в глазах общественности. Вот и теперь Станислава Георгиевича хотят очернить в глазах Анны. Она знала, насколько тяжело мама перенесла этот удар. Поэтому, девушка решила не расстраивать Волкова и умолчать о полученном сообщении.

Ее жених выглядел потрясающе. Высокий, статный, в шикарном сером костюме, который выгодно подчеркивал цвет его глаз, отчего те становились ярче, Волков был завораживающе красив. Анна даже на мгновение залюбовалась, но исходящая от мужчины явная ярость заставила девушку невольно сжаться под его жутким взглядом. Он был настолько отстраненным и холодным, что Анне пришлось заморгать быстрее, чтобы остановить подступившие слезы.

Вот и настал день, когда Анна выходила замуж. Только все происходило не так как положено в волшебной сказке. Рядом с ней не было ни одного близкого человека. Даже ее жених был чужим и далеким, особенно когда позволял себе повышать на нее голос. Свадьба предполагает незабываемый радостный день, который молодожены запомнят на долгие годы совместной жизни. У Анны же имелись разъяренный жених, фиктивная свадьба и призрачная надежда наказать виновников гибели ее семьи, а так же вернуть себе хотя бы часть наследства, как дань уважения родителям. И чем же она в жизни так провинилась?!

― Анна Александровна, с вами все в порядке? — спросил Волков, нахмурившись еще сильнее.

― Я не виновата! — встряла Армине. — Я ее покормила!

― О, Господи! — олигарх закатил глаза и дал сигнал одному из охранников проводить бдительную и говорливую экономку внутрь. Анна же не могла себя заставить сдвинуться с места. На нее напал тотальный паралич, она почти не дышала, уставившись в одну точку перед собой. Наверное, только в этот день, Анна до конца прочувствовала, насколько она одинока в этом жестоком холодном мире.

― Анна Александровна, послушайте, — начал Волков, еле сдерживая себя от злости. — Вы не можете сейчас передумать. Игра началась. Идти на попятную уже поздно. Если хотите, — он нервно засунул пальцы в свои русые волосы и шумно выдохнул. — После свадьбы я сделаю вам новые документы и помогу выбраться из страны. Вы будете обеспечены на всю жизнь, об этом я позабочусь. Я вам слово дал. Но сейчас вы должны выйти за меня замуж!

― Станислав Георгиевич, я вам уже говорила, — ответила бледная как смерть Анна, выдавив из себя грустную улыбку. — Я — Монастырская. Я не буду бегать и прятаться! — она растерянно оглянулась. Вокруг было столько охраны, что казалось, Волков на свою свадьбу собрал целую персональную армию. — Захотят убить, пусть убивают. Если мне суждено умереть, то пусть это произойдет под моей фамилией.

Напряженные плечи Волкова мгновенно расправились. Взгляд из яростного превратился в настороженный, но все же несколько смягчился. Он протянул ей ладонь, и молодожены вошли в банкетный зал.

Огромное помещение было очень красиво убрано. Живые белые розы украшали помпезный интерьер. Иссиня-белые скатерти на многочисленных столах, вышколенные официанты с золотыми подносами, господа и дамы в шикарных вечерних платьях, блеск невероятно дорогих украшений — все вокруг кричало о несметном богатстве. Преимущество белого цвета кругом ослепляло, и Анна невольно прищурилась. Отчего же у нее на душе вместо ощущения праздника одна темнота и мрак? Безысходная необъяснимая печаль взяла вверх над Анной, как только она столкнулась с взглядом разъяренных серых глаз.