– Привет, я тут это… – начала оправдываться она, – разбудить тебя хотела, а ты уже, оказывается, и не спишь.

– Я только что проснулась, – Аня громко зевнула, заглушив этим облегчённый вздох. – Как себя чувствуешь?

– Я? – переспросила Лена и даже для наглядности обернулась по сторонам. – Нормально, вроде. А что? Что-то не так? Что-то плохое случилось?

– Ты заболела очень сильно на следующий день после приезда, – пояснила Аня, старательно сохраняя нечитаемое выражение лица, как врач, который пришёл рассказывать пациенту о его диагнозе. – Лекарства не помогали, и тебя отнесли ночью ко мне. Твоё имя я знаю, а вот ты моё – нет. Я Аня – местная травница. Приятно ещё раз познакомиться, – она протянула руку, и этот жест показался Лене смутно знакомым. – Скажи, ты помнишь что-нибудь о прошедшей ночи?

Лена задумчиво свела брови к переносице и отрицательно мотнула головой.

– Н-нет… хотя погоди… помню. Отрывисто, но помню.

– Что именно? – обеспокоенно уточнила Аня.

– Существо, какое-то волосатое, из шкафа выглядывало, кажется. А ещё мужчину рогатого, – Лена хихикнула, когда поняла, как глупо это звучит. – Прости, я не знаю, что за бред несу. Может, мне сон приснился?

Аня кивнула. Веко над слепым глазом нервно дёрнулось.

– Немудрено, что тебе такие страсти привиделись. Температура-то высоченная была. Я тебя, считай, с того света вытащила.

Лена шокировано приоткрыла рот.

– Спасибо? – пискнула она и, наконец, пожала протянутую руку.

Аня только усмехнулась и поднялась на ноги. Зажмурившись, она с приятным хрустом потянулась и воскликнула:

– Кстати, о волосатом существе. Дедушка! – позвала она, оборачиваясь к шкафу. – Иди сюда, кс-кс-кс.

Дверца со скрипом отворилась, и оттуда грациозно выпрыгнул домовой. Он подошёл на четырёх лапах к Ане и, громко урча, стал тереться о её ноги, как самый настоящий кот. Безухий и бесхвостый.

– Не прими мои слова за оскорбление, – начала Лена, скептически прищурившись, – но это очень уродливый кот. И кличка у него…

– Подходящая, – перебила её Аня. – Ему много лет.

– А почему он такой…

– Некрасивый? – вновь перебила Аня, чтобы Лена не наговорила ещё чего похуже.

Та усиленно закивала.

– У него редкая мутация. Знаешь, поговаривают, что деревенский воздух тому виной, – страшным голосом прошипела она.

– А что не так с воздухом? – Лена нахмурилась и даже дыхание задержала.

Аня приторно улыбнулась.

– Много кислорода.

Входная дверь распахнулась, и на пороге появился высокий мужчина, подозрительно похожий на того, кого Лена видела в галлюцинациях. Однако не это её смутило, а то, как он был одет: в лёгкие шаровары с глубокими разрезами и расстёгнутую шёлковую рубашку, рукава которой были настолько широки, что свешивались до колен. Шапка-ушанка и валенки выглядели в сочетании с заморской одеждой нелепо и смешно. Непонятно было для какой вообще цели он их напялил, если большая часть тела оставалась обнажённой. К груди мужчина прижимал крынку молока и десяток яиц в контейнере.

– Девчонки, доброе утро! – бодро воскликнул он и широко улыбнулся, обнажив клыки. – Я сходил за молоком и яйцами к соседке. На завтрак будут блины.

Аня оглядела его с ног до головы, потом перевела взгляд на ошарашенную Лену и поторопилась объяснить:

– Не обращай внимания на Анвара. Он в прошлом профессионально занимался спортом, – придумывала она на ходу. – Считает, что утренние обтирания снегом и прогулки на свежем воздухе способствуют укреплению сосудов.

Лена понятливо кивнула. Видимо, в деревне люди на самом деле были здоровее, и в таких утренних процедурах для них нет ничего удивительного. Анвар тем временем скинул валенки и прошёл к столу, где сразу же принялся наводить тесто. Чтобы не сидеть без дела, Аня подкинула в печь дров, взяла сковороду и поставила её разогреваться на железную конфорку. Затем принесла Анвару муку, соль и сахар, которые стояли в деревянном ящичке на холодильнике. Его не было видно с порога, потому что он был спрятан за шкафом в уголке. Когда-то давно этот тяжеленный советский холодильник Анвар притащил прямо на своей спине, чем шокировал всю деревню. Откуда он достал его, Аня так и не смогла узнать, однако подозревала, что явно нечестным путём. Возможно, в соседней деревне кто-то умер и имущество осталось без хозяев. Вот Анвар и воспользовался случаем. Аня помнила, как первое время, никак не могла привыкнуть к внезапному громкому тарахтению среди ночи, из-за чего постоянно просыпалась.

Пока Анвар с Аней готовили завтрак, домовой легко запрыгнул к Лене на кровать и свернулся клубочком. Отвратительный кошачий косплей компенсировался умелой актёрской игрой, потому никто из домашних за разоблачение не переживал. Лена боязливо погладила домового по голове и, убедившись, что кусать её не собираются, стала медитативно поглаживать его по спине.

Однако долго сидеть пусть и в умиротворённой тишине Лена не могла. Молчание её напрягало, потому она не придумала ничего лучше, чем спросить:

– Заранее прошу меня простить за такой личный вопрос, но вы муж и жена?

Аня выпучила глаза.

– Боже упаси.

– Действительно, упаси, – чёрт аж перекрестился. – Мы брат и сестра.

– Сводные, – добавила Аня, когда до неё дошло, что они совершенно не похожи: одна – рыжая и бледная, а другой будто с Эмиратов в гости прилетел.

Лена хмыкнула, задумавшись.

– Неожиданно видеть вас здесь, – она неопределённо повела в воздухе рукой. – В смысле, в деревне. Я думала, здесь только старики свой век доживают.

– В жизни бывает много неожиданностей, – Анвар улыбнулся. – Например, твой приезд. Я уж не думал, что ещё раз с тобой встречусь.

– Ещё раз? – переспросила Лена, чтобы убедиться, не послышалось ли ей.

Анвар вытащил стул из-за стола, пододвинул его к плите и поставил на него кастрюльку с блинным тестом.

– Спасибо за сковороду, конечно, но, Аннушка, ты масло забыла. Хочешь сделать хорошо – делай всё сам, – пробурчал он и пошёл к холодильнику, пока Аня опять развалилась на матрасе. Умываться ей было лень, потому что в умывальнике, который висел на большом ржавом гвозде возле входной двери, с вечера кончилась вода, и сначала пришлось бы одеваться, чтобы выйти на улицу, плестись по сугробам до центрального колодца, после идти с тяжёлыми вёдрами назад, заливать воду в умывальник и только потом уже чистить зубы.

– Прости, – отозвалась она, зевая.

Анвар цокнул и покачал головой. Взяв маслёнку, он вернулся к плите и обратился к Лене:

– Ты, наверное, мало чего из детства помнишь, но, когда тебе было лет пять, родители увезли тебя из нашей деревни в город. Я думал, что тебя будут хотя бы на лето привозить. Так и было первые два года, а потом стариков больше никто не навещал. Они скучали по тебе сильно, даже телефон мобильный купили, чтобы с тобой созваниваться. За неделю до твоего приезда у них улыбка с лица не сползала. Давно я их такими счастливыми не видел.

Лена слушала его, наблюдая, как Анвар, смазав сковороду сливочным маслом, вылил на неё первый половник. Блин получался толстым, пышным, как всегда делала баба Люда, и больше походил на большую оладушку. Иногда Лена готовила такие дома, чем шокировала друзей. Оказывается, многие городские никогда не слышали о разнице между блинами и блинчиками.

– Ты прав, я плохо помню детство. Однако какие-то особенно яркие события до сих пор остались в голове, – Лена сощурилась. – У меня была подружка здесь. Такая озорная девчушка, младше меня на год. И у неё были такие яркие рыжие волосы. Я всегда говорила ей, что хочу такие же, а она отвечала…

– Может отрезать и отдать, – закончила за неё Аня, смотря поражённо.

Лена замерла.

– Подожди, так это ты?

– Как же ты изменилась за восемнадцать лет, – губы Ани сами собой растянулись в радостной улыбке.

– А ты-то как похорошела! – не осталась в долгу Лена. – Впрочем, я не сомневалась, что ты вырастешь красоткой.