Зал продолжал наполняться. Среди присутствующих я заметил барона Бартонского Вальдемара и барона Аденского Александра, оба поприветствовали меня кивком. Они уселись по разные стороны столов, тем самым дав понять друг другу, что не желают общаться и видеться. А может, герцог специально так их разместил по своей прихоти или тот, кто занимался организацией пира. Также места занимали графы, бароны и рыцари со своими прекрасными дамами. Зал был битком набит гостями. Где-то в стороне от стола на балконе играли музыканты. И вдруг я заметил Антуана, ловко пробирающегося среди гостей в мою сторону.

Вот ведь молодчина, а то я чуть не забыл про него. Вот так же он, наверное, и в прошлый раз прошмыгнул в зал. Улыбнувшись, я подозвал его к себе. Стражники, стоявшие по сторонам стола, за которым я сидел, напряглись, когда увидели молодого парня, явно не относящегося к благородным, идущего в нашу сторону.

Я привлек их внимание к себе и дал понять, что все в порядке. Антуан подошел и протянул бархатный мешочек и четыре серебряные монеты, которые остались у него.

— Ваша светлость, сэр, вот ваш заказ. Этот Грасси не хотел отдавать заказ. Сказал, чтоб вы лично пришли и забрали его, но я его припугнул, сказав, что вы заняты с герцогом и, если сами придете, это будет последний заказ, который он отдаст, поскольку разговаривать вы не будете и вообще находитесь в плохом расположении духа, так что просто снесете ему голову, как на казнях в Аденске, — глаза Антуана бегали, обращаясь, то на меня, то на Роберта.

Услышав эти слова, герцог расхохотался.

— Хороший мальчик! Он мне нравится. Ловко придумал старого Грасси напугать. Хвалю, — смеясь, проговорил Роберт.

Взяв мешочек с содержимым себе, монеты я отдал Антуану.

— Ты заработал, держи, — а после прошептал ему: — Далеко не уходи, ты можешь мне еще понадобиться сегодня.

Антуан кивнул и удалился в дальний угол зала.

Открыв мешочек, я вытащил из него деревянную шкатулку, в которой на красном бархате покоился серебряный браслет. Он был прекрасен, на мой взгляд. Браслет вышел все же широкий, и Людовику будет закрывать полностью предплечье, да и маловат он еще, но дети имеют свойство расти. На самом браслете была гравировка в форме головы льва по обеим сторонам, а в глаза инкрустированы неизвестные мне драгоценные камни.

Я преподнес Людовику подарок, он обрадовался и сразу попытался надеть на себя, но браслет спадал с тонких рук ребенка. Герцог же с улыбкой наблюдал за этим, по нему было видно, что он любит своего сына.

По залу раздался звук трубы.

— У-у-у-у.

Это глашатай, вышедший на средину зала, привлекал к себе внимание.

— Достопочтимые дамы и господа, мы сегодня собрались в доме уважаемого и любимого нашего герцога Роберта Линского по замечательному поводу, его сыну и наследнику Людовику исполняется шесть лет. Так же от имени герцога я еще раз сердечно поздравляю победителей турнира. Сэра Галахада, победителя конной схватки на копьях, и сэра Кристиана победителя в пешей схватке на мечах.

Я услышал, как Эдуард заскрипел зубами, ну да, пролететь так возле победы. А главное, я понял, что это за благородный сидит возле меня, это и был победитель в пешей схватке сэр Кристиан.

А после пир начался. Были песни и пляски. Слуги и кухонные работники не успевали приносить новые блюда на стол, поэтому им помогали убирать посуду маленькие мальчишки — поварята. В их обязанности на кухне входила чистка овощей и мойка посуды.

Поскольку во дворце герцога готовили постоянно и очень много даже в простые будние дни, то эти поварята постоянно жили на кухне.

Вино текло рекой. Его приносили и ставили на стол в огромных кувшинах.

Я присматривался к сидящему рядом со мной сэру Кристиану изредка поглядывая на него. И вот после очередной шутки, сказанной кем-то из-за стола, сидящего рядом с ним, он расхохотался. Я обернулся, делая вид что тоже вникаю в данную шутку, но смотрел на его белоснежные зубы. Они все были целыми, так что из подозреваемых он выбыл.

Подозвав одного из слуг, что следили за герцогским столом, я тихо прошептал ему, что, когда будут менять блюда у гостей, чтобы объедки вместе с тарелками у сэра Галахада не убирали далеко. Слуга учтиво поклонился:

— Слушаюсь, — произнес он и удалился.

Объедки мне нужны были, чтобы увидеть следы зубов со сколом. Поскольку он рот при разговоре сильно не открывал, то увидеть это мне пока не удалось.

Осматривая гостей, вдруг увидел, как Вальдемар мальчишку-поварёнка, который пришел забрать грязную посуду, посадил себе на колени и поглаживает по спине, что-то нашептывая на ухо.

Сердце начало разгоняться, кровь приливать к вискам. Только не сейчас, только не здесь, повторял я про себя. Я так и не научился еще контролировать свое состояние гнева. Нужно положить этому конец, эта сука не должна жить на этом свете, он должен гореть в аду за свои поступки.

Тут Галахад вышел из-за стола, тут же слуга заменил ему тарелку и поднес ее мне. Но на тарелке были только кости от дичи, каплуна и лебедей. Поэтому рассмотреть следы зубов не удалось. Я же бросил взгляд в спину удаляющегося Галахада. И увидел, что он идет вслед за Эдуардом, который вышел из-за стола минутой ранее.

В голове промелькнула мысль, сейчас, видимо, все и начнется.

Я встал из-за стола и последовал за Галахадом.

Выйдя из зала, я увидел, как он двинулся по длинному и широкому коридору. В коридоре в это время было ни души, что мне показалось странным. Я шел дальше вслед за ним, мы немного прошлись по дворцу и вышли к коридору, в конце которого была комната, туда и свернул Галахад.

Вынув меч из ножен, я устремился за ним. Влетел в комнату герцога с мечом в руках и готов был нанести удар, но предо мной предстала занятная картина: сэр Эдуард будто парил в воздухе примерно в полуметре от пола. Он находился словно в мыльном пузыре, который переливался серебряным сиянием. Эдуард не шевелился и был будто парализован. В двух шагах от него стоял здоровенный рыцарь в полных доспехах, на шлеме геральдика в виде вверх взмахнувших крыльев. Руки были протянуты в сторону Эдуарда, и из них как будто вырывалась светлая волна. Второй такой же рыцарь, словно брат-близнец, принялся обматывать Эдуарда цепью, которая излучала ярко-желтое свечение. Руки Эдуарда были закованы в странные кандалы, металл которых отдавал темным цветом. Полукругом стояли трое монахов и наблюдали за происходящим. Увидев меня, никто из присутствующих не смутился и не приостановил своих действий. Тут ко мне подошел монах, тот самый, с которым мы осматривали место убийство Нейта.

— Сэр Ратибор, прошу, опустите меч, я все сейчас объясню. Мы не хотим причинить вам вред, — монах маленькими шагами начал идти ко мне, выставив правую руку вперед.

— Вы мне, причинить вред? — с усмешкой спросил я монаха и направил на него острие меча.

— Сэр Ратибор, я все объясню, — заговорил Галахад.

И видя, что я не отпускаю меч, он продолжил:

— Мы из ордена святого Идриса, а это тот самый убийца. За которого ты наверняка принял меня. Я чувствовал, как ты смотрел на меня и следил. Если ты не веришь мне и не веришь Грегори, — сказал он, указывая на того самого монаха, — убедись в этом сам, можешь открыть ему рот. Не бойся, он сейчас обездвижен паладинами, но поторопись, они хоть и сильны, но не могут его сдерживать постоянно.

Странно, все это я окинул взглядом. Надеюсь, в случае чего я успею воспользоваться своими силами. Хотя полной уверенности у меня в этом не было, я не контролирую свои силы и по желанию воспользоваться не могу, а чтобы разозлиться, надо время.

Я, с опаской поглядывая на все это действо, не опуская меча, двинулся к Эдуарду и протянул руку к его рту, прямо через пузырь, окутывающий его тело. На удивление, я ничего не почувствовал. И рука легко прошла сквозь него. Раздвинул пальцами ему губы и увидел отколотый зуб, тут стало понятно, что это действительно он.