Кормили в училище сытно и вкусно, только Сорби думал, что еду доставляют из города. Прогуляться по галереям и коридорам училища он не догадался, да и времени не было. А вот сестрички время нашли.
— У нас тоже есть кое-что! — объявил Морлис.
Ещё в первый день, когда усатый человек в кожаной куртке, который так и не представился, привозил их вещи, Морлис и Сорби напросились вместе с ним. Вагоны так и стояли в тупике, окружив столб-опору, лишь вагон из Паламута по понятным причинам исчез. Пройдя по покоям, приятели набрали разных вкусностей. Совесть их не мучила: всё оплачено городом Умелых, оплачено училищем расчислителей, так чего добру пропадать? Не дарить же это всё стальному пути? Вернувшись в училише, они забили ледник, который обнаружился среди ящиков комода, до упора, а остатки раздали остальным парням. Так было справедливо. Близняшки отказались. «Кпчёное и солёное плохо влияет на фигуру», — объяснила Ко.
Среди добычи оказалось и несколько бутылок вина. Одна из них заняла теперь важное место за столом.
— Пируем! — радостно сказал Морлис, взрезая пирог. По комнате поплыл одуряюще-прекрасный дух печёного в специях мяса. — Ах, какие вы, девочки, молодцы и умницы!
— Мы старались, — притушив зелень глаз, произнесла Ро.
Налили.
Выпили.
Сорби попробовал пирог — и на время пропал для Мира! Ещё несколько минут назад вкуснейшей вещью на свете он считал копчёную на открытом огне желтобрюшку. Пирог, который состряпали близняшки, отодвинул её далеко в сторону. Такое блюдо, существуй на свете боги кроме Тритона, только им на стол подавать! Сорби не заметил, как очистил тарелку наполовину, а ведь Морлис не пожадничал, положил ему здоровенный кус. Как и себе, конечно. Девушки, а они взяли по совсем маленькому кусочку, довольно наблюдали за уничтожением их пирога. Ещё бы не радоваться! Любой хозяйке приятно, когда мужчина ест да нахваливает.
Налили снова.
— А что вы не едите? — спросил у близняшек Сорби.
— Фигура, — шутливо-печально сказала Ко и потянулась. Глядя на неё, Ро скорбно опустила уголки губ и тоже привстала, демонстрируя фигуру. Шуршала серебристая и золотистая ткань, скользя по телам, и было похоже, что под нею нет более ничего. Только сами близняшки.
Потом они снова сели, но уже на диван, вплотную к Сорби, Ро слева, а Ко справа, так близко, что от их горячих тел Сорби бросило в жар. Близняшки переглянулись и одновременно требовательно посмотрели на Морлиса.
— Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, — сказал Морлис. — Вино такое пьяное, голова закружилась.
Он скривил в улыбке губы, а потом внезапно подмигнул Сорби: не теряйся, мол. И вышел.
— Сорби, золотой наш, — заговорила Ро, — дверь у вас внутрь открывается?
— Д-да, — подтвердил парень.
— Подопри её чем-нибудь? — загадочно улыбаясь, продолжила за сестрой Ко. — Вдруг кто войдёт не вовремя?
— Зачем подпирать, — пожал плечами Сорби, который уже всё понял, — если засов есть?
Тому, кто обитал здесь до них с Морлисом, было нечего скрывать. Пока Сорби дрожащими руками шуровал между боковиной шкафа и стеной, пока укладывал тяжёлую доску в пазы, за спиной раздавались тихие смешки и шелест. Потом всё стихло, и послышался шум воды.
Сорби обернулся.
Диван был пуст, только лежали рядышком два комбинезона — золотой и серебристый, и два таких же парика…
Сорби сглотнул. Захотелось сбежать, сейчас же сбежать, как тогда, в поезде! И стало стыдно: неужели он опять сбежит?
Лицо пылало. Путаясь в одежде, Сорби разделся.
— Где же ты, Сорби? — позвала из-за двери Ро. Или Ко? Он ещё не научился распозновать девушек по голосу.
— Иду, — хрипло ответил Сорби и, прикрывая руками пах, ступил в умывальню.
Голенькие близняшки стояли по сторонам ванны и смотрели на него.
— Ты такой смешной, — сказала Ко. — Зачем ты прячешься?
— Я… — Сорби не нашёлся и опустил руки.
— Так лучше, — улыбнулась Ро. — Так видно, что ты настоящий мужчина. Иди к нам, ты должен выбрать, кто из нас лучше.
— А если, — делая шаг вперёд, выдавил Сорби, — я не смогу… выбрать?
— Это будет не страшно, — ответила Ко и положила руки ему на плечи. «Как же Лойна?» — подумал было Сорби, и… ему стало не до мыслей.
Потом, когда всё кончилось, они сидели на диване и пили вино.
— Она очень старая, — сказала Ко.
— Кто? — спросил Сорби.
— Ла Отонг, — ответила девушка.
Сорби кивнул. Его совсем не интересовала какая-то старуха из далёкого Кранга. Рядом, скрестив ноги и закинув за голову руки, сидела та, кто сделал его настоящим мужчиной. Одна из тех, поправил он себя. Настоящий мужчина не тот, у которого есть кое-что между ног. Настоящий мужчина тот, кто хоть раз был с женщиной. Так думал Сорби, и кто скажет, что он неправ? А хоть бы и скажет. Главное, что думает он сам!
У Ко была гладкая, чуть желтоватая кожа, а на теле ни единого волоска, даже на голове. Так же выглядела и Ро, но Сорби не видел ей сейчас, он смотрел на Ко, он видел её сразу всю, и от этого зрелища снова возбудился.
— О! — сказала Ро. — Ты снова готов, ты большой молодец. Только не прячься, не прячься от меня! Пойми, любой женщине приятно это видеть. Значит, она красива, значит, её хотят. И пусть ты смотришь на сестру, мне… не жалко! Слушай, я пока поиграю…
— Её зовут Ла Отонг, — повторила Ко и погладила гладкую, круглую как шар голову Ро. — Ты хотел знать, почему именно ты? Я расскажу.
— Да, — пробормотал Сорби.
Оказалось, можно слушать и наслаждаться одновременно, особенно, если ты ничего не делаешь сам.
Ла Отонг жила на окраине столицы Кранга, великого города Гаратонга. Она была богата. Богата так, как и не снилось большинству столичных жителей. Кое-что осталось ей по наследству, род Отонг издавна славился зажиточностью, но большую часть Ла заработала сама.
Она гадала на судьбу, гадала удачно, и золото ручьями стекалось в сундуки, которые хранились в лучших банках Кранга.
Итак, Ло Отонг была богата и могла позволить себе купить самый роскошный дом в центре Гаратонга или построить новый, такой, что богачи из богачей побледнели бы от зависти. Но Ло жила скромно. Двухэтажный домик у реки. На первом размещалась охрана, ведь, несмотря на скромность, Ло Отонг была далеко не глупа и понимала, что непременно найдутся охотники на её деньги. На втором обреталась сама Ло.
Сёстры Понг пришли к ней под вечер. Они с радостью явились бы утром: жилище Отонг слыло местом жутковатым, как и сама хозяйка. Охрана, которую близняшки заметили снизу, показалась им излишней. Не будь необходимости, они обошли бы жилище Отонг стороной. Наверное, старуха не зря содержала охранников. Не все такие чувствительные, как юные Понг…
Гадалка приняла их в маленькой комнатке без окон. Здесь пахло пылью, старой кожей, сухими травами и благовониями. Несмотря на духоту, Ло Отонг куталась в тёплую шаль; её голову прикрывала мохнатая шапка.
— Что вы хотите знать? — неожиданно сильным голосом поинтересовалась она, когда близняшки передали деньги и умостились перед нею на низенькой кушетке.
— Мы едем… — нерешительно начала Ро.
— Я знаю, куда вы едете. Это не секрет, — оборвала её старуха. — Что вы хотите знать?
Сёстры переглянулись.
— Дочери Кранга редко выезжают в Большой Мир, — начала Ро.
— В большой и опасный Большой Мир, — подхватила Ко.
Они заговорили попеременно, едва не перебивая друг друга.
— Там не будет родителей.
— Там не будет воинов Кранга.
— Там некому будет нас защитить!
— Что нам делать, мудрая?
— Кого держаться?
— Аха-ха, закудахтали! — хрипло засмеялась гадалка. — Если вы так боитесь, оставайтесь дома.
— Мы не можем, госпожа Ло, — произнесла Ко. — Училище расчислителей — великая честь и для нас, и для всего Кранга. Мы не можем не ехать.
— Не мо-ожем, — передразнила ей старая Ло Отонг. Помолчала, переводя колючих взгляд с Ко на Ро и обратно. — Ладно.
