В городе проходил какой-то экономический форум, и толстосумы понаехали сорить деньгами. Тут он не выдержал, влепил ей пощечину и сказал, что она шлюха, помешанная на бабках. А, возможно, она по своей натуре потаскуха и просто получает от всего этого удовольствие. Нормальная женщина даже подумать не могла бы о том, чтобы показывать свое голое тело похотливым козлам для того, чтобы те залезли к ней в трусы и оставили там денег. Он в порыве гнева даже достал скомканную купюру и попытался силой засунуть в лифчик с криками: «Тебе же это нравится, шлюха?! Потекла, да?! Или они оставляли там больше?!». А потом отвесил еще одну звонкую пощечину.
Он, конечно, потом долго извинялся перед ней, говорил, что это все нервное напряжение, что он очень устал и понимает, что плохо справляется с обязанностями главы семьи. Купил большой букет роз, стоял на коленях, хоть она сама была виновата.
Она опять пошла вертеть своей задницей на потеху этим старым, мерзким хрычам! Шлюха!
Так он этого оставить не мог, он твердо для себя решил, что вернет ее домой. Силой, если понадобится. Да он вытащит ее, в чем есть, на улицу, и они поедут домой, а там он уже с ней разберется. Она не будет его позорить!
***
С октябрьского серого неба постоянно срывалась водяная пыль. И не дождь и даже не морось. Мелкая отвратительная пыль, которая оседала на недовольных лицах торопящихся по своим делам людей. Она собиралась в капли и стекала по кожаной куртке в стиле «я браток из 90-х», которую Глеб надел, чтобы казаться солиднее. Он уже минут 5 стоял через дорогу от клуба и не решался зайти. Сил и запала поубавилось. Пока он добирался до центра города, у него было время подумать. Он понимал, что, если за нее вступятся охранники, ему несдобровать. Амбал, одетый в черный костюм и черную футболку, надпись на которой гласила «security», стоял у входа в клуб. Амбал был выходцем из боксеров и в том, что он не постесняется отметелить Глеба в случае чего, сомнений не было. С другой стороны, может, все закончится на повышенных тонах, и его вместе с Аней просто вышвырнут на улицу, все-таки, дела семейные и посторонним в них лезть не следует, да и мордобой в начале рабочего дня им не нужен.
Пока он стоял в раздумьях, уже зарядил конкретный дождь, небо стало непроглядно серым. За шиворот то и дело неприятно капало и текло по спине. Машины сновали туда-обратно, не притормаживая, то и дело норовя окатить его водой с ног до головы. С мыслью о том, что бояться все же нечего, он придал своему лицу максимально возможную надменность и двинулся в сторону двери, которую обрамлял розовый, светящийся портал. Надпись сверху гласила «Neon». Как только он подошел к ступеням, залитым розовым светом, “шкаф” на удивление вежливо с ним заговорил, что только придало Глебу уверенности в себе.
Стероидная банка, ничего ты мне не сделаешь, да и по закону не имеешь права.
– Добрый вечер! Вы к нам?
Адаму лицо подошедшего парня было почему-то знакомо. Где-то он его видел, но не один из завсегдатаев клуба, – тех он хорошо знал и в лицо, и по именам, молча кивая, открывал перед ними дверь, за что они непременно оставляли ему хорошие чаевые. Этот же и на знаменитость не тянул, и на человека с солидной котлетой тоже был не похож, больно простенько был одет, хотя разбери их сейчас. Парнишка был на вид лет 25, в какой-то несуразной старой кожанке, кроссовках, с мокрой головой, – пешком, видимо, шел. На айтишника при бабках тоже не смахивал, хотя, опять же, разбери их сейчас. От начальства он уже не в первый раз получал строгий выговор за хамское отношение к гостям, поэтому был осторожен и вежлив как никогда.
– Да, к вам, – Глеб решил не вступать в длинный диалог, охранник, он же швейцар, выглядел угрожающе, несмотря на свой, на удивление, вежливый и учтивый тон. Неизвестно, чем все закончится и, возможно, именно эта махина его и выкинет отсюда в придорожную лужу.
Адам пожал плечами, «ну, к нам, так к нам», приложил магнитный ключ к считывателю и открыл дверь. Из дверного проема вырвались сильные басы, запах кальянного, сладковатого дыма и блики от зеркальных ширм, которые находились вдоль небольшого коридора, в конце которого стояла высокая, улыбающаяся девушка в коротком платье с книгой меню наготове. Девушка-хостес широко улыбалась своими белыми, подсвеченными в неоновом свете, зубами, так, будто встретила хорошего знакомого, а не очередного извращенца, который любит пялиться на сиськи и готов ради этого расставаться с кровно нажитыми.
Только такие сюда и ходят! Нормальный мужик за это денег не станет платить!
Глеб с чувством собственного превосходства и в предвкушении скандала, который разразится, когда на сцену выйдет его Аня, шагнул в дымный полумрак, который искрился отблесками зеркал, лучами сценического оборудования и неоновых бликов.
Глава 6
Нет ничего хуже, чем день, начавшийся с гостей, которые пришли с самого открытия – это Алина знала точно. Первыми зачастую приходили безденежные парнишки, заказывали пару бокалов пива и сидели до тех пор, пока мамка не начнет трезвонить и искать их. Выхлопа с таких ноль, а упашешься, пока они сосут свое пиво, как лошадь на скачках. Когда раздался звонок, оповещающий всех, что нужно занять свои места, ибо гости изволили прибыть, она смачно выругалась и попросила бармена Виталика убрать чашку недопитого кофе. После вчерашней веселой ночки голова гудела, как трансформаторная будка, а во рту по ощущениям стая кошек испражнялась без зазрения совести. Кофе не скрасил вкусовой букет, а только добавил в него еще и кисло-горькие оттенки.
Она совсем не выспалась, потому что они с Конфеткой мотались за ее пожитками, которых насобиралось на одну сумку и пакет из магазина «Кари».
Господи, не дай Бог обуваться в «КАРИ»! НИКОГДА!
Поездка вышла нервная. Анька все переживала, вдруг ее истязатель остался дома с головной болью и забил на работу. Получается, что она еще и Лину подставляет под его удар! На что Лина ответила ей: «Пусть попробует! У меня для таких гондонов припасен перцовый баллончик в сумке. Будет визжать, как сучка, и плакать, что он хочет к своей мамочке, которая смогла разродиться этим ублюдком. Я ему яйца оторву, тоже мне альфа-самец, повелитель миров. Говно на палочке!» Праведный гнев и отборная порция ругани, вроде, успокоили подругу. Но когда арендованный автомобиль остановился у подъезда, та снова начала мелко дрожать.
– Ну, что, принцесса! Мы прибыли! Пошли собирать твое барахло и прости-прощай жизнь новая, добро пожаловать в старую?! – С этими словами она открыла водительскую дверь, и поняла, что подруга в ступоре.
– Земля вызывает Анну! Анна, ответьте! Конечная! – Лина начинала нервничать, время было уже ближе к пяти вечера, а на нервах она поспала от силы пару часов и то тревожным сном, сегодня предстояла третья смена подряд, и настроение в сторону хорошего двигаться не собиралось.
– Лин, может, ты сама сходишь, а я тебя в машине подожду? – с мольбой и слезами в глазах подруга обратилась к ней.
– Э-э-э, не, дорогая, я не собираюсь в ваших обосранных трусах ковыряться. Увольте. Пошли, быстрее будет, – с характерным для каблуков с металлической набойкой звуком она спустила ноги на видавший и лучшие времена асфальт подъездной дорожки. Она даже водила на каблуках, да, этой женщине действительно не были слышны такие диагнозы как варикоз, деформация суставов и болезни позвоночника.
– Ну, Лина…– начала она уже канючить, совсем, как маленькая девочка.
– Пошли-пошли! Нечего на меня это перекладывать!
Аня, оборачиваясь, вышла из машины, и обреченно двинулась в сторону двери в подъезд. В какой-то момент она остановилась.
– Вот тут, под окнами, я ползла вчера, вон туда, за угол, а там в клумбы. Сколько там битого стекла, как я вчера не наступила ни на что, ума не приложу. – Говоря это, она указала в сторону низких окон первого этажа, где вплотную к стене дома примыкали клумбы, раскинувшиеся между парадными. Лина только покачала головой, сказать ей на это было нечего. Она взяла подругу под руку и повела к двери.
