Воздух закончил поступать в эвакуационный отсек, так что мне не нужно было беспокоиться о том, что случайные вещи превратятся в пыль, если утечка усилится. У нас все еще была гравитация, поэтому я пока не стал возиться с магнитными ботинками.

Я пробрался к клавиатуре и набрал стандартный режим. Временный воздушный экран встал на место, сообщив мне, что с другой стороны переборки есть воздух. Можно было только догадываться, был ли воздух пригодным для дыхания, а новые утечки могли произойти в любой момент. Поэтому я держал свой шлем закрытым.

Сигналы тревоги ударили по моему внешнему микрофону в тот момент, когда я переступил через воздушный щит. Но все же – проигнорировал это и закрыл люк. Направляясь к стороне спасательных капсул, из моего рта все-таки вышла ругать, хотя я всячески старался выражаться более культурно.

«Шрам», который остался после атаки, испортил все спасательные капсулы в этой секции. Хотя я мог попытаться пересечь корабль, направиться к капсулам правого борта или пойти на корму, ведь возможно получится обнаружить капсулы, которые не были отключены или уже запущены. Открыв схемы «Сусаны» на своем «радаре», я задумался, когда увидел, что вспомогательный полетный отсек «А» был совсем близко, всего на одну палубу вниз и одну секцию на корму. Ближайшие «рабочие» спасательные капсулы, согласно показаниям аварийно-спасательных служб, находились по правому борту или далеко позади.

К тому времени, как я доберусь туда, капсул уже не будет, или корабль взорвется прямо со мной на борту. Ведь судя по показаниям, которые я получал на инженерном интерфейсе, бухта была цела, и в бухте находился стандартный разведывательный корабль. Я использовал навигационное программное обеспечение, чтобы проложить маршрут до взлетно-посадочной полосы.

Корабль знавал лучшие дни…

Пока я шел по коридорам, осматривал корпус корабля. Повсюду были следы боевых повреждений…

На этом участке произошел перегруз электропровода, в результате чего погибли два члена экипажа. Рядом стонал от боли третий, его костюм был поврежден плазменными ожогами.

Судя по всему, для его ног тоже ничего хорошего не было. Я быстро ввел ему дозу нано препаратов в место ожога, в надежде помочь. Но…

Этого было бы недостаточно, чтобы полностью излечить повреждения, но это было начало. Пока нано делал свою работу, я повернулся к двум мертвым членам экипажа и начал проверять их снаряжение на наличие всего, что можно спасти. Еще десять доз нано медикаментов, второй плазмомет тремя обоймами, и бластерный карабин, 20 выстрелов с четырьмя запасными обоймами. Он был мощнее моего плазмомета. Настоящим «призом» стал набор из четырех минидронов, которыми я мог управлять из своей базовой колоды.

– Фух, – раздался голос выжившего, который оказался женщиной.

На данный «этап» она выглядела так, будто сможет продолжать двигаться, а это было некоторым бонусом. Когда я хорошенько ее разглядел, то понял, что на ее воротнике внутри костюма были офицерские петлицы.

– Мэм! Помощник инженера Бик. Докладываю: покров ноги вашего скафандра – поврежден, корабль – «протекает». Мне нужно, чтобы вы поменялись скафандрами местами с одним из этих мужчин. Нижняя половина их костюмов все еще цела.

Женщина медленно кивнула и расстегнула пломбы своего костюма. Ее нога все еще не полностью функционировала, так что мне пришлось помочь ей снять аварийный комбинезон с пары ног, на которые я, вероятно, потратил бы больше времени, любуясь, если бы она не была офицером. Или раненой… Или мы не были на корабле посреди боя. Неизбежная смерть не такой большой афродизиак, как некоторые считают. По крайней мере, пока опасность не минует.

Когда ее скафандр был застегнут, и она снова встала на ноги, я воспользовался моментом, чтобы понаблюдать за офицером. Мой «планшет» вывел ее файл из реестра корабля.

Лейтенант Кова, командир смены Бета.

Она была среднего роста, и у нее был плазмомет гораздо лучше, чем у меня, а также был бластерный карабин, так что, если дело дойдет до боя, у нас все будет хорошо.

– Спасибо Бик. Какова ситуация?

– Неизвестно… Ближайшие эвакуационные капсулы были повреждены, когда луч Ар’га задел нас. Я направлялся к вторичному летному отсеку, чтобы попытаться выбраться на одном из шаттлов.

– Хорошо. Веди нас. Только… Если они еще не взорвали корабль, Ар’га, вероятно, пойдут на абордаж.

Я кивнул и начал идти вперед, следуя карте, которую мне дала навигационная программа.

– Мы мало что можем с этим поделать, мэм. Если бы мы были инженерами, я мог бы соорудить что-то, что лишило бы их корабля, но…

– Но от этого никуда не деться, и мы понятия не имеем, доступна ли инженерия по-прежнему. Я согласна. Наш приоритет – убраться подальше и сообщить флоту о потере "Сусаны".

Мы погрузились в молчание, пока шли по кораблю. Подойдя ближе к грузовому отсеку, мы увидели новые признаки повреждений. Аварийная переборка была заварена, судя по всему, это была аварийная сварка.

Нам пришлось проскользнуть через один из служебных каналов, чтобы обойти «препятствие». К счастью, люк в служебном трубопроводе был еще открыт. Вероятно, морские пехотинцы и Ар’га об этом не знали. Вернувшись в коридор, мы услышали звуки боя. Бластерные карабины, вроде тех, что были у нас, и еще один звук, возможно, лучевое оружие Ар’га.

«Черт, они уже на борту».

Не желая ввязываться в перестрелку, я отправил один из своих дронов вперед, чтобы посмотреть на коридор.

Моему взору предстали похожие на жуков панцири воинов Ар’га, но, к счастью, мы оказались позади них. Группа из десяти человек спряталась за какими-то обломками, загораживающими одну сторону коридора. Они были заняты борьбой с группой морских пехотинцев в коридоре. Не удалось получить данные о морских пехотинцах, но они явно были оттеснены. И кто знает, сколько еще Ар’га было на корабле. Нам понадобятся эти морские пехотинцы, чтобы помочь сдвинуться с места.

Я посмотрел на лейтенанта Кова, она кивнула, и отсчитала руками от трех.

Меня не покидала мысль, что наврятле кто-либо из нас проходил боевую подготовку на корабле с самого начала, если не считать учений. Но тренировка была тренировкой, и я последовал ее примеру.

Вынырнув из-за угла и присев на одно колено, я почувствовал рядом костюм «мэм» которая стояла надо мной, и мы одновременно начали стрелять.

Бластерные карабины – ужасное оружие, и один выстрел должен убить любого человека без защитной брони, если они попали в центр массы. Даже броня Морского пехотинца могла выдержать всего несколько ударов, прежде чем ее владелец уйдет в нокдаун. На проклятого Ар’га потребовалось пять выстрелов, чтобы свалить его. На каждого!

Тем не менее, нам удалось убить троих.

Морские пехотинцы с их более мощным оружием, и навыками пришлось использовать перекрестный огонь, чтобы отвлечь внимание остальных семерых.

– Прекратить огонь! – раздался мужской голос, когда последний Ар’га пал.

Когда мы приблизились к двери в летный отсек, мы увидели пятерых морских пехотинцев во главе с капралом, судя по знакам различия на его скафандре, которые вышли из-за баррикады, чтобы встретить нас.

Лейтенант Кова кивнула капралу.

– Слушаю отчет!

– Капрал Звездный сообщает, мэм! Мы занимались теми, кто пошел на абордаж, когда поступил сигнал «Покинуть корабль». Мы не могли выйти из боя, чтобы не предоставить им управление кораблем, а связь с персоналом была отключена после того большого взрыва, поэтому мы не знали, как далеко продвинулась эвакуация. Пришлось встревать в бой!

– Хорошая работа, капрал. Бик! Используй эти дроны и покажи мне, что находится внутри отсека для полетов! Нам нужно знать, с чем мы имеем дело.

– Да-да, мэм.

Я приступил к работе, задействовав стелс-поле на одном из дронов и отправив его через двери в посадочную площадку. То, что я увидел, было…