– Почему вы мне просто не расскажете? – спросил Игорь, стараясь внимательно следить за ее лицом и не пропустить признак того, что она что-либо будет недоговаривать из чувства стеснения перед ним. – Вы же знаете: я в полном вашем распоряжении.

– Знаю, конечно… Вы сегодня и так…

Тут она запнулась, крепко сжала губы, бороться с подступающими слезами становилось все труднее. Справившись с собой, она вздохнула:

– Ладно, не буду вокруг да около. Вы и так уже достаточно сделали, чтобы тратить ваше время.

Она встала, и Игорь, естественно, тоже вскочил на ноги. Вместе они подошли к каминной полке, на которой среди прочих вещиц стояла небольшая розовая шкатулка. Женщина открыла ее, достала сложенный в три раза листок и, слегка вздрогнув, показала Игорю.

– Вот что он написал, – коротко пояснила она и сразу умолкла, не желая произнести лишнее.

Листок был исписан размашистыми буквами. Игорь не пытался вчитываться, ему было достаточно нескольких ярко-красных пятен под текстом, там, где полагалось быть подписи.

– Сам он пока не появлялся? – спросил Игорь.

Она покачала головой и побыстрее убрала страшное письмо, видимо, боясь долго держать его в руках.

Больше Игорь вопросов не задавал. Снова произошло нечто удивительное, что должно было бы его встревожить. Ведь в ту самую секунду, как он разглядел несколько пятен крови на письме, он уже знал все. Знал так, как если бы ей пришлось потратить час или больше, чтобы рассказать ему. Знал так же уверенно, как знал и ее саму, хоть и видел ее впервые.

Был враг. Опасный и безжалостный преследователь. Он появился в жизни этой прекрасной женщины внезапно и тут же поставил своей целью настигнуть ее, подчинить себе, захватить, как захватывали дармовой кусок земли кочевые племена.

Игорю не казалось странным, что никакого имени у этого преследователя не имелось. Оно и не требовалось, важнее было знать саму его суть. А суть эта была по-настоящему пугающей. Преследователь обладал, судя по всему, незаурядным умом и в то же время свирепостью и садизмом. Он и не пытался прикрыть свои домогательства хотя бы видимостью светлых чувств к этой женщине. Наоборот, он шел напролом, намеренно подавляя ее и запугивая. Сперва знаки его угрожающего внимания были попроще, но вот дело докатилось и до окровавленных писем.

Они давали понять: в своей охоте он совершенно не боится пролить свою собственную кровь, а уж чужой не побрезгует тем более. Двое злоумышленников, конечно же, были подосланы им. Еще одна мера запугивания, «черная метка», и пока не самая опасная, худшее он припас на потом.

Как это стало известно Игорю? Да велика ли важность? Вероятно, оттуда же, откуда он знал, что есть у этой женщины дети, кажется, двое. Что жизнь во всем этом изяществе – чего уж там, в роскоши! – нисколько не испортила ее миролюбивого, мягкого характера. Что, будь ее воля, она бы сделала свою жизнь гораздо скромнее, проще и понятнее. Но обстоятельства удерживали ее. Непреодолимые, с которыми ей приходилось мириться.

Вот только ее имя…

Впервые за то время, что он находился в этом доме, Игорь испытал ужас. Он поймал себя на мысли, что совершенно не помнит – а то и вообще не знает – имени той, в чьи глаза он никак не мог наглядеться, чья неосязаемая, не телесная мягкость так охватывает его, успокаивает и умиротворяет.

Он не знал имени ее преследователя и даже не задумывался об этом. Но ее имя! Его же необычайно важно, необходимо знать! И будто он и правда знал, будто бы даже произносил когда-то вслух. Но неужели он мог его забыть?

– Я не обижусь, если вы не захотите мне помочь, – сказала она. – Но обратиться мне больше не к кому…

Она облокотилась о каминную полку и слегка опустила голову, почти касаясь виском пышного букета цветов, стоявшего в вазе рядом с ней. Цветы прекрасно смотрелись, ярко и красочно, но не настолько, чтобы рябило в глазах.

– Нет-нет, что вы! – воскликнул Игорь, испугавшись еще сильнее. – Не прогоняйте меня и не стесняйтесь. Я все сделаю, чтобы вам помочь, как же иначе?

Он тоже оперся о полку, положив локоть рядом с часами.

Его испуг от осознания, что он не знает ее имени, сменился искренним беспокойством, что сейчас она поддастся чувству стыда и откажется от его помощи. А этого допустить было никак нельзя. Это значило бы позволить безумному и коварному преследователю навредить ей. Сама ли она навлекла на себя эту опасность или только лишь стала жертвой обстоятельств – неважно. Игорю была чудовищна сама мысль, что некто, поливающий свои письма кровью и подсылающий подручных с ножами, дотянет до нее свои лапы.

Игорь видел, как мучается она от смущения, как молча корит себя за то положение, в котором оказалась. И он решился сделать шаг ближе к ней. Она подняла на него и испуганные, и таящие надежду глаза – новая волна мягкости, нежности, чистоты, солнечного тепла и света окатила его, заставив появиться кому в горле.

– Я помогу, и все будет в порядке, – проговорил он, радуясь, что голос не дрогнул. – Я обещаю.

Она улыбнулась, в голубых глазах ее блеснули слезы.

Они уже не стояли у камина.

Она снова сидела на стуле, а он прохаживался туда-сюда по гостиной, то глядя под ноги, то с тревогой косясь на окно. Тех сильных чувств, что только что были пережиты, он уже не испытывал. Они ушли вглубь, надолго согрев его душу и придав разуму единую и отчетливую цель. На их место пришла собранность и готовность к действию. Эта резкая внутренняя перемена Игоря нисколько не расстроила. Пришло время решительности, мягкость нужно слегка притушить. Но он не сомневался, что те тепло и свет, которые излучала она, будут теперь с ним всегда. Необязательно, чтобы она постоянно смотрела на него с улыбкой и слезами благодарности.

– Я его найду, – говорил Игорь. Он был уверен, что перед этим говорил еще что-то, приводил какие-то доводы. Но что уж было поделать, приходилось догонять события на ходу. – Ждать, пока он придет сам, нельзя.

– Но где? – спрашивала она, и Игорю очень понравилось, как она вторит его деловитому тону, не давая себе больше раскисать. – Он давно скрылся от людей, никто не знает, где он живет и что делает. Никто его давно уже не видел.

– Думайте, – подбодрил он ее. – Кто-то мог бы знать… А если нет, то хоть какая-то зацепка, какая-то мелочь могла бы навести нас на след.

К этому времени знания Игоря еще расширились. Ему уже точно было известно, что и красавица, вверившая себя его заботам, и ее преследователь происходили из высшего общества. Из такого, где самому Игорю никогда бывать не приходилось. Очень недобрым веяло от самого осознания этого факта. Было бы лучше, если бы она сторонилась светской жизни, слишком много опасностей для такой прекрасной и доброй душою женщины. Ведь и сейчас, когда пришла беда, никто оттуда не торопился ее поддержать.

И искать следы злодея среди общества бесполезно. Она могла бы, конечно, попытаться расспросить хоть кого-нибудь, но времени на это не хватало, действия требовались немедленные.

Но от чего же оттолкнуться, откуда начать путь…

– Нож! – радостно крикнул Игорь.

С места он рванул в красную гостиную.

Нож толстомордого все так же был воткнут в столик, никто и не подумал его вытащить. Игорю и самому пришлось напрячься, но извлечь оружие удалось с первой попытки. Правда, грозное оружие как-то странно изменилось в размерах, будто скукожилось. Размером нож теперь не превосходил и карандаша, да и лезвие сделалось совершенно тупым, порезаться о него стало просто невозможно.

Впрочем, это не показалось Игорю хоть сколько-нибудь существенным. Он встал у окна и в естественном свете принялся вертеть оружие в руках, внимательно его рассматривая. Хоть какая-то мелочь, самая незначительная, хоть какая-то зацепка. Он очень хотел, чтобы она нашлась.

– Не может же это быть так просто? – услышал он ее голос и даже краем глаза заметил, что она пришла вслед за ним и стоит рядом.

– Может, – ответил он.