С прошлой осени он подрабатывал у Бесстужева на комбинате и получал очень неплохие деньги, а сейчас, после защиты диплома, готовился выйти на полный рабочий день и уже полноценным начальником отдела. Правда, пока мелкого и незначительного в масштабах комбината, но какие наши годы?

Радо, узнав, о планах Никиты строить карьеру вдали от семьи, расстроился, а Михаил так и вовсе пришел в ярость, но с дедом у Никиты разговор был короткий, вернее, даже не разговор, а однократное озвучивание своего мнения. Да, именно так: Никита один раз поставил деда перед фактом — в этом году мы переезжать не будем, и больше на эту тему дискуссий не вел.

Радо воспринял новость без восторга, но, в целом, спокойно, и быстро признал за сыном право выбора, однако же не упускал ни одной возможности лишний раз увидеться, как, например, сейчас.

На прошлой неделе мы с Никитой получили выстраданные дипломы и Радо решил устроить по этому поводу праздник. Его не смутило даже то, что без Кати мы отказались ехать, так как планировали вместе отметить это событие.

И вот мы здесь, в Семихолмской стае, и, надо сказать, приехать сюда летом оказалось отличной идеей. Катерина, например, чуть ли не ежеминутно повторяла, что попала в рай.

В Семихолмской процветал культ молодежи. Радо не жалел сил и средств на подростковую и молодежную инфраструктуру и это было классно. Современная спортивная площадка, скейт парк и целое озеро, отданное под управление Антею, привели в восторг и нас с Никитой, и, тем более, Катерину.

Антей оказался отличным организатором и превратил скучноватый природный водоем в настоящий центр активного отдыха.

За пару месяцев здесь появился деревянный причал и деревянный же помост для танцев, в центре которого соорудили настоящий бар. Вокруг озера расставили столбы освещения, протянули провода иллюминации, а сегодня, как я подозреваю, к нашему приезду, запустили бассейн. И хорошо, кстати, придумали, так как практически все озеро себе забрали любители вейкбординга и надувных досок — сапов.

— Все, Настька, ты как хочешь, а я теперь буду отдыхать только здесь. — Катя спустила очки с носа и проводила внимательным взглядом высокого мускулистого парня, несущего на голове бирюзовый сап. Парень лучезарно улыбнулся нам, я рассеяно кивнула в знак приветствия, а Катя закусила губу и шумно выдохнула. — Ну надо же… Просто какой-то заповедник по сохранению идеального генетического материала.

Предположение подруги развеселило меня. Эх, Катюха, знала бы ты, какие именно эти гены.

Мой смех привлек внимание Никиты и кожу щек обдало густой волной тепла. Теперь так было всегда. Стоило Никите на меня посмотреть, и я таяла, как пломбир на июльском солнцепёке. Наша с ним связь вышла на непостижимый для меня уровень и Никита иногда, посмеиваясь, называл его молекулярным. И я с ним была согласна.

Как ещё объяснить острую эмпатию к нему? Я чувствовала его не хуже самой себя, как сейчас, когда от Никиты шла устойчивая волна искрящейся энергии. Я кожей ощущала, как ему хорошо и как он наслаждается каждой минутой долгожданного отдыха. Он разговаривал с Антеем, отпивал коктейль из прозрачного стакана и постоянно улыбался, а внутри меня зарождалась знакомая дрожь и волновала сердце, подогревала кровь.

— Ты на диете что ли? — Катька бесцеремонно выдула в мою сторону облако сигаретного дыма. — Смотришь на него так, словно сожрать хочешь.

Я укоризненно разогнала вонючее облачко рукой, а Катя продолжила:

— Про Никитку вообще молчу, пропал парень, запутался в твоей юбке.

В Катином взгляде скользнуло скрытое сожаление, и я знала, откуда оно взялось.

Первое время Катя боялась, что мы с Никитой отдалимся от нее и будем заняты только друг другом. И она оказалась в чем-то права — наши обновленные отношения забирали у меня все силы и время, а Никите, кажется, вообще не было никакого дела до остального мира и до Катьки тоже. У нашей же подруги, как назло, опять не ладилось в личном плане, и в данный момент она переживала расставание с третьим парнем за год. Утешение и подтверждение, что все мужики козлы она по привычке искала у меня, но ее планам теперь мешало постоянное присутствие рядом со мной Никиты.

Но я старалась, правда старалась. Отрабатывала дружеский долг, отпаивала Катерину чаем и кое-чем более крепким, давала советы и всячески поддерживала. Правда, после второго расставания мой энтузиазм заметно поутих, а после третьего и вовсе исчез, но указывать Кате на одни и те же ошибки я уже устала, поэтому просто слушала подругу и рассеянно поддакивала.

Характер ее я изменить не могла, на выбор парней повлиять даже не мечтала, советы, все какие были, давно раздала, и что мне оставалось? Правильно — просто принимать Катерину такой, какая она есть.

Как сейчас, когда я даже не подумала обидеться на ее замечание о чрезмерной Никитиной привязанности ко мне. Глупо отрицать очевидное — Никита меня любит. И его любовь, теплую и оберегающую, чувствовала не только я.

Моя мама, например, после визита к нам этой весной, призналась, что сначала не приняла всерьез нашу любовь. Ее можно понять, особенно, если оглянуться по сторонам и присмотреться к другим парам. Даже искать долго не придется, можно на одной Катюхе защитить диссертацию по теме свободных отношений.

Однако, после того, как мама прожила с нами неделю, она убедилась в своей ошибке.

— Нет, Насть, это другое и я, если честно, не ожидала такого в вашем возрасте. Смотрю на Никиту и не понимаю, как молодой парнишка может быть настолько мудрым. У меня такое впечатление, что у него за плечами пара неудачных браков, и вот теперь он, потрёпанный жизнью, годам к сорока встретил тебя и понял, что ты та единственная, которую он ждал и искал всю жизнь. Смешно, да? Он же вырос на моих глазах, и, тем не менее..

Мама изъяснялись путано, но я её прекрасно поняла и поразилась, как точно она ухватила суть. Никита смотрел на меня именно так, как говорила мама — тепло и тревожно, словно до конца не веря своему счастью. Он постоянно прикасался ко мне, бесконечно обнюхивал и жадно целовал при любой возможности, а я… я давно и безоговорочно приняла его и продолжала принимать каждую ночь и дополнительно пару раз днём.

Да, я сейчас говорю о сексе, который стал неотъемлемой частью моей жизни. Никита иногда с усмешкой припоминает мне слова насчёт нашей несовместимости и заявления о невозможности заниматься "этим", но я не обижаюсь. Тогда я считала так, сейчас иначе и, вообще, что тут обсуждать? Про секс не надо разговаривать, его нужно практиковать.

— Насть! — практически рявкнула Катя, вырывая меня из раздумий. — Мы плавать сегодня пойдем или ты так и будешь любоваться на Никитку?

— Пойдем. — Я сегодня просто замечательно покладистая. А ещё трогательно улыбающаяся и загадочно молчаливая.

Поэтому я с готовностью поднимаюсь с лежака и с разбегу прыгаю в воду. Следом летит Катька, а за ней и Никита.

Мы смеемся, брызгаемся и дурачимся, над нами бегут облака, и теплое солнце так замечательно припекает.

Катя строит глазки улыбчивому парню с длинными вьющимися волосами, Никита качает меня на руках, и я утыкаюсь носом ему в плечо, целую, слегка царапаю зубами плотную кожу.

Я навсегда запечатлю в памяти этот момент, как и другой, когда у вечернего костра под треск поленьев и наши восторженные вопли, Радо объявит семье о скором прибавлении. После стольких лет бесплодия, Силана, наконец, забеременела.

Через несколько месяцев УЗИ подтвердит, что у Никиты будет братишка, и для нас это станет огромной радостью, ведь Никита так и не проникся идеей перебраться в Семихолмскую к отцу. Он привык к стае Бесстужева, с большим уважением относился к альфе Артёму и считал поселение на окраине нашего родного города своим домом.

Как-то раз Никита поделился со мной мыслью, что хотел бы видеть Антея преемником Радо. Пусть бы он руководил стаей, а мы бы ездили к нему в гости. Но Антей, получив неожиданный подарок судьбы — давно в него влюбленную Ксану, и место первого беты Семихолмской, полностью погрузился в романтические отношения и занялся развитием инфраструктуры поселка, а на вопрос Никиты — не хочет ли он выступить в роли руководителя, со смехом и в притворном ужасе открестился.