– День добрый! Что же не сказали, что у бабушки тут такие дорогие гости? – Ставлю сумку со свежим хлебом и молоком на крыльцо маленького дачного домишки.

– Ну… – смущается свекровь. – Вдруг бы ты тогда не приехала? Всё-таки… – разводит руками хозяйка.

– Ой, скажете тоже! – отмахиваюсь я. – Здравствуйте, карапузики.

– Дласти, тётя Фоня, – отчего-то Насте до сих пор не даётся упрямая буква «с».

– Кто со мной в магазин за мороженым?

Четыре любопытных глаза уставились на появившегося на крыльце свёкра.

– Мовна, деда?

– Привет, Софья. Только глядите мне – по мороженому и всё! Конфет в доме и так полпуда. Бабка с утра целую авоську припёрла добра этого. И чтоб сюда приволокли морожено́. Неча по дороге кусать, не бомжи.

– Хорошо, как скажешь, деда, – улыбаюсь я в смеющиеся глаза напрасно изображающего суровость старика.

На закате неожиданно прикатил за детьми Саня. Нерешительно потоптался у калитки и двинулся сразу к кусту, у которого на низкой скамеечке сидела я, занятая заполнением пластикового ведра красновато-чёрными смородиновыми шариками, чуть не лопающимися от накопившейся в них терпкой сладости.

– Привет, Сань.

– Привет. Как твои книжки?

– Никак, – пожимаю плечом. – Библиотеку нашу закрыли. Так что я теперь на картонной фабрике. Имею дело не с готовыми книжками, а с будущими обложками, так сказать.

– Ясно, – вздохнул Саня.

Особо нам друг другу сказать было нечего, и я просто кивнула, не прекращая кидать крупные блестящие ягоды в ведёрко.

– Ну ладно, поехали мы.

– Счастливо, Саш.

– Пока.

Даже странно: абсолютно ничего не ёкнуло внутри при встрече с человеком, с которым прожила почти ровно десять лет. Скажи мне сразу после свадьбы, что когда-нибудь мы с Саней станем совершенно чужими друг другу и даже печали не останется – ни за что бы не поверила. А оно вон как получается…

***

Жара за окном становилась всё невыносимее. Зимины пригласили маму с бабой Тоней к себе на дачу, где благодаря прохладному ароматному ветерку из тайги духота переносилась гораздо легче, чем в многоквартирном «каменном мешке». Но даже отсутствие раскалённого асфальта вокруг и городского шума не спасли бабулечку от сердечного приступа. Как раз в тот день я приехала с двумя сумками «стратегических запасов» для дачников. «Скорую» в пригороде пришлось ждать непереносимо долго. Как же медленно тянется время, когда под угрозой жизнь близкого человека, а ты бессильна хоть чем-нибудь помочь!

Вердикт прибывших медиков был однозначным – нужно везти в стационар.

Баба Тоня в любой ситуации оставалась верна себе: ещё пять минут назад в окружении перепуганных нас она тихонько постанывала на лавочке в увитой девичьим виноградом беседке с мокрым полотенцем на лбу, но услышав про госпитализацию, встрепенулась:

– Я на вашем катафалке никуда не поеду!

Закалённый многолетним опытом общения с подобным «контингентом» фельдшер философски заметил:

– Нормальный катафалк, проверенный в боях с нашим бездорожьем. Сюда же мы доехали, нигде не застряли. Родственники, собирайте бабулю.

– Я тебе не бабуля, касатик, а Герой Социалистического Труда! А до колымаги твоей я и сама докандыбаю, не надо мне носилок твоих, чай, не вперёд ногами выносить требуется!

От стыда мы чуть сквозь землю не провалились. А бригада «скорой» ничего, стоят, ждут пока бабуля своё добро в котомочку запихнёт, посмеиваются… Святые люди, не иначе!

***

Жизнь на сайте поклонников Беркутова даже и не думала замирать в отсутствие свежих творческих событий с участием актёра. Подбадривая друг друга, особо активные искали по всей сети какие-нибудь малоизвестные интервью для местных газет и телеканалов, которые давал Иван, собирали в фотогалерею редкие кадры. Хелен удалось под эту марку выпросить у Веры Беркутовой пару фотографий из семейного архива, где будущая звезда ещё совершенно не угадывалась в угловатом подростке с гитарой.

Пользовались случаем форумчане поговорить и о каждом повторном показе фильмов с участием кумира – словом, не прав оказался Генка, сайт на замороженный не был похож от слова совсем. Всё так же поздравляли с именинами каждого зарегистрированного участника, вывешивали на главном баннере открытки к праздникам, в окне «Информация от админа» Хелен регулярно публиковала благодарности от родных Беркутова за слова поддержки и полезные советы из «болталки».

Знающие о моей причастности к «колониальной жизни» Ивана Фотиния и Ромашка периодически пытались приставать с расспросами. Приходилось включать «сестру таланта»: «Прилетала, была вторник-среду, после свидания вечером сходили в местный театр, рано утром улетела». А что я могла, собственно, разболтать? Сколько банок тушёнки уложили в передачу? Да сейчас же, обойдутся.

В середине лета Вера готовилась приехать на первое длительное свидание. Вроде должна бы уже слегка успокоиться, привыкнуть ко всяческим странностям правил уголовно-исполнительной системы, ан нет. Любое новшество, с которым приходилось сталкиваться перед этой поездкой, вновь вызывало тихий ужас. Приходилось при каждом видеозвонке изображать из себя доброго психолога.

– Главное – не паниковать. Всё успеем, всё утрясём. Сфотографируй-ка мне свой паспорт, я накануне вместо тебя заполню заявления на передачу и на свидание, постараюсь подпись скопировать.

– Как же ты заполнишь заявление на передачу, если ещё ничего не куплено?

– Спокойно, скинь примерный список того, что собиралась передавать, мы с мамой за неделю потихоньку купим, я приложение заполню и заявления увезу.

– Соня, опять тебе беготня! Ну приеду на день раньше, сама куплю и заявления подам.

– Ну… дело в том, что у меня есть одно предложение к тебе.

– Что случилось? – сразу напряглась Вера. Было заметно, как она занервничала, прикусывая губу.

– Успокойся ты, ничего не случилось! Ты же собираешься двадцать второго приехать? Вот, а у меня двадцать шестого день рождения.

– Правда? Здорово. Заранее не поздравляю, я тебе потом отправлю презент.

– Дело не в презенте. Я прошу тебя задержаться у нас ещё на денёк и приглашаю на день рождения. Всё будет скромно, дома, но у нас обычно весело, хоть и просто. Ну как, что скажешь?

– Спасибо, конечно, но… Понимаешь, у меня сейчас большой заказ – платья подружек невесты в едином стиле. Почти полсотни штук. Заказ жутко выгодный, подвести никак нельзя, я боюсь ателье оставлять надолго. А ещё ведь у меня Крис. Он, конечно, у родителей остаётся, но всё равно мне как-то неспокойно, он каждый раз очень скучает, когда я уезжаю.

– А гастроли Ивана как переносил?

– Когда мы уезжали по отдельности, ещё ничего, но когда совсем его на кого-нибудь оставляли – прямо беда! Может по три дня ничего не есть.

– Да, это проблема, конечно. Но ты всё равно подумай. Может, всё-таки останешься? Я за тебя заявления отвезу, а ты после свидания задержишься?

– Ой, не знаю… Но я подумаю, обещаю!

– Ладно, думай, голова. Давай на всякий случай скрины паспорта, первой страницы и прописки, а ближе к делу решим. Кстати, помня о твоей мнительности: не вздумай тащить с собой половину кухни! Электрочайник и комплект белья мы дадим, посуда и ложки там имеются, «свой человек в подполье» доложил.

– Хорошо, уговорила, привезу только четверть кухни! – засмеялась Беркутова.

За день до прилёта Веры я с деловой миной приехала в колонию с осознанием суперважности взятой на себя миссии. И… меня вежливо выпнули восвояси, ибо заявления должен подавать лично тот, чьи данные указаны. Чуть не рыдая от бессилия, звоню в Москву.

– Шеф, явка провалена!

– В смысле? Что там у тебя, Соня? – слышу дрожащий от ужаса голос Веры.

– У меня заявы не взяли…

– Да? Эх, ну что поделаешь, прилечу завтра и подам сама. Жаль, конечно, что не попаду на твой день рождения, я ведь двадцать седьмого улетать должна, у меня встреча с потенциальным заказчиком. Всё двадцать шестое пробуду ещё там.