– Как же я стал таким аномальным латентным шизофреником?

– Оригинальная формулировка звучит иначе, мой Навуходоносор9, – арестант распался на ржавые плевки, перетягивая одеяло на свою персону. – Ещё в юности ты бунтовал, пытаясь свергнуть простой порядок во Вселенной. С возрастом реальность заменяет иллюзии. Но твоё иррациональное мышление оказалось доминирующим. Ты застрял в мире сверхъестественного, стал медиумом и взял за основу своего существования принцип ментальной диктатуры. Поэтому тот день наступил закономерно. Авторизующая команда. И ты – мой…

Металлический скрежет превращался в рёв стартующего турбореактивного двигателя. Барабанные перепонки испытывали колоссальное давление. Децибелы бежали в верх…

Несчастной яблоне не повезло дважды. На этот раз я боднул дерево лично – всё той же больной головой. Шум оборвался. Контуженый реципиент демонического происхождения в смирительной рубашке был обречён на пассивное созерцание. Я снова интегрированная личность, способная на самоанализ.

Собака отвлеклась от подозрительного субъекта и занялась дубиной. Леди снимала на телефон панораму далёкой эстакады, подсвеченную иллюминацией, а я получил дополнительное время, чтобы наслаждаться пытками своих интроспекций10:

– Да, в тот день я потерял контроль. А теперь я безоружен.

– Всё было красиво. Катастрофа. Катаклизм! – ржавая вувузела подавилась.

– Ты о жажде? Не знаю, какую гармонию можно видеть в мерзости, и уж тем более, восхищаться ею…

– Это для особенных натур.

– Для извращенцев.

– А многим ли ты отличаешься от них? В тот момент твои помыслы не простирались дальше предела животного инстинкта.

– Я стал животным.

– Ты им был.

Под моим хищным взглядом леди почувствовала себя дискомфортно и, оглядываясь, пыталась определить источник раздражения. Собака среагировала на беспокойство девушки и следовала за ней тенью. Я был уверен в маскировке – такая степень нейтрализации обеспечивала мне абсолютную конспиративность и свободу действий, но поёжился:

– Катастрофический регресс.

Мой агрессивный паразит воодушевлённо подал голос:

– Напротив, Гордон, напротив! Ты должен войти в своё призвание!

– Вампира? Монстра?! – Припорошённая статуя отступила в тень. Но взгляд остался неподвижным. Голос опустился на две октавы ниже. – Да не будет.

Предвкушая скорую дозу, хищник ловил опасные флюиды. Но едва мой автомобиль вырулил на бульвар типовых коттеджей, как мимо пронеслось такси, и на расчищенной парковке для гостей появилась точёная фигурка. Убийственное сочетание запаха и визуального образа стоили мне пропущенного апперкота. Машинально взгляд упал в зеркало заднего вида. Хмурый хищник сглатывает слюни.

«Что? Опять ломает? – руки вцепились в руль мёртвой хваткой. Пластик затрещал. – Стоп. Дыши. Домой, Гордон, домой!». Здравый смысл просрочил с превенциями. Хищник почуял жертву и сорвался следом. Перед въездом в центр города образовалась пробка. Я определил её такси и перестроился в среднюю полосу. Анализ давно минувших дней отвлекал от азартной охоты.

Единственный, избалованный наследник в семье известных медиков, ни разу не обломанный жизнью, не испытавший ни одного лишения, не решивший ни какой проблемы лично, считал, что всё зависит от него. Да, молодость – неспокойное, безответственное и самонадеянное время. В частности, когда ты – лишённый моральных принципов, эгоцентрист. С таким вот багажом передо мной и раскрывались «потрясающие» перспективы в реализации потенциала сверхъестественных способностей.

Аромат заиграл порабощающей доминантой. Я схватил косяк, чтобы временно нейтрализовать обоняние. Обманный манёвр не удался. Хищник уже зафиксировал нативный след – слепок энергетического тела. Я мог дезинформировать животные инстинкты, но духовная ориентация – совершенно настроенная система навигации, исключает даже кратковременные баги.

«Ты срежешься», – мимо проезжало её такси, а в сознании сиреной расходилась команда срочной эвакуации. Поравнявшись с белым Peugeot, я перехватил её взгляд, и тут же получил удар в солнечное сплетение. Незнакомка пленительно улыбнулась. Но вскоре, сбросив секундное наваждение, с безучастным видом вернулась к экрану телефона. Присмотревшись, я ожидал увидеть соцсети или ролик. Но наткнулся на электронную книгу: «У истоков итальянского Проторенессанса стоит мастер, работавший в Пизе…».

– Я – идиот. – Уязвлённый тиран стряхивал с колена пепел. В боковое стекло отражалась ель перед кинотеатром. Ангел возмездия залюбовался только бликами гирлянд, скользящими по эмали моего служебного Nissan Patrol.

В воздухе витает атмосфера новогоднего торжества. Снуют горожане, сосредоточенные на подарках и праздничном меню. Гирлянды, хлопушки, петарды. Взрывы смеха и гомон беззаботной ребятни. Мягкий снегопад. С лёгкой ироничной полуулыбкой леди смотрела на мишуру фееричных атрибутов, украшавших незнакомый город, и пыталась вызвать у себя ничтожный интерес к несвойственной для неё среде. Я диагностировал её дискомфорт в северном климате и… угрюмо переключился на назойливый объект. Допотопная «девятка» резко ушла вправо.

– Живи, пока я на охоте. – Грубо деморализовав случайного конкурента, я ревниво следовал за задним бампером её такси и дисциплинировал себя. – Прояви уважение к экспонатам отечественного автопрома. Это не Пекин с велосипедами.

Выкинув окурок, хищник припомнил свою недавнюю «терапию», которая закончилась фиаско. Ни злачные закоулки мира, ни творящиеся там мерзость и разврат меня не удовлетворили. Кроме китайского героина, пожалуй, я так ничего и не обнаружил для себя в своей безвестной ссылке.

«Остался бы в Европе», – я проигнорировал сожаления, продиктованные исключительно мерами безопасности для невинного создания. Без неё из меня словно вытягивали жилы, а при ней моё проклятое нутро грозилось сожрать меня самого, лишь бы достигнуть цели и получить трофей. Но, пока человеку во мне удавалось контролировать демоническую сущность, я стремился на её аромат – мой ориентир, единственный источник света во тьме, где я шатался как пьяный, не зная, обо что преткнусь.

– А как всё триумфально начиналось… – латентный маньяк сдерживал жажду и погружался в события семнадцатилетней давности.

Ментальное превосходство возрастало. Основные декларируемые направления эзотерических практик остались в прошлом. Я раскрывал в себе сверхъестественные возможности и пси-способности, далеко выходящие за рамки известных проявлений экстрасенсорного восприятия. Переступив через этический кодекс, я был готов на любые грязные манипуляции и, находясь в таком нестабильном состоянии, оказался перспективной вакансией для демонов. Преобразования в мире духовном повлекли изменения в мире физическом. Из вампира энергетического я превращался в одержимого фактического монстра.

На третьем светофоре таксист не рассчитал с траекторией и гололёдом. Машину юзом заносило на тротуар. Дива вопросительно вскинула брови из-под затемнённых очков и в немом удивлении наблюдала приближающийся столб.

– Да… Чёрт! – я вмешался. Без вариантов.

«Не трать силы. Ты и так держишься с трудом…», – самодисциплина трещала, пока я фокусировал внимание на мужичке, опасливо озирающимся в зеркало дальнего вида. Через две минуты с выражением полной апатии таксист отъехал от обочины и вернулся к прежнему маршруту, а роскошная пантера снова добиралась до своего пункта назначения при моём тайном эскорте.

– Правый поворотник? Леди пожаловала в Мегамолл. Подарки к рождеству?

Я въезжал на переполненную стоянку перед торговым комплексом. Леди выпорхнула из передней дверцы и продефилировала между припаркованными автомобилями. Её эмоциональный фон был слабовыраженным, но я определял отчётливый минор. Она скрылась за прозрачными дверями, и я вылетел из машины. Воззвания разума звучали уже далёким эхом: «Ты неадекватен. Без очков. Такая концентрация для тебя критическая!». Аромат полыхал в аномальном вомере11 как факел. Блокируя сознательную половину, хищник руководствовался инстинктами и, поднимаясь в лифте, сатанел, стараясь не растерять драгоценные флюиды среди многочисленных помех снующих покупателей: