За его спиной, прямо на полу, сидела голая проститутка и что-то лениво жевала. Присмотревшись, Петренко увидел чей-то палец, как карамель на палочке, торчащий у неё изо рта.

Подавив рвотный позыв, сержант дернул патрульного за рукав.

– Там их трое, – сказал он шёпотом, на грани слышимости, придерживая дверь, потому как ближний покойник, заметив в двери жертву, мгновенно пришёл в состояние крайнего возбуждения. И, царапая по стеклу окоченевшими пальцами, попытался напасть на Петренко, но тот просунул в щель пистолет, и выстрелил прямо в голову мертвецу.

Далее, войдя в зал, пустил пулю в лоб медлительной проститутке. А патрульный взял на себя тучного мужчину у окна, неловко запутавшегося в тяжёлых шторах.

Пройдя на кухню, полицейские увидели там ещё трёх девушек, вповалку лежащих на полу. Двое из них не подавали признаков жизни. А третья пришла в движение, как только увидела зашедших в кухню людей.

Вяло барахтаясь, она привстала на локте и попыталась подняться на ноги. Не дав ей этой возможности, один из патрульных выстрелил девушке в голову из табельного «АКС74-у».

На шум выстрелов из спальни показались ещё двое зомби. Молодая девица в мини-платье со следами укусов на руке и обглоданный ею пожилой мужчина в нижнем белье.

– Отвратительно, – только и смог промолвить патрульный, отворачиваясь в сторону…

На мужчине буквально не осталось живого места. Живот, плечи, грудь, лицо – буквально всё тело усыпали неравномерные цепи укусов. Кое-где куски плоти свисали с костей, приходя в движение в такт его шаткой походке. Из огромной дыры на ноге сочилась некая жидкость, больше похожая на сукровицу, выразительно булькая с каждым новым шагом покойника.

Скалясь, мужик застыл на месте, будто рассматривая Петренко. Неприятный холодок пробежал по спине сержанта. И, подняв пистолет, он подошёл чуть ближе к кадавру, стараясь при этом не смотреть в его глаза… Полные не жажды или ненависти, как у других. Нет… На секунду Петренко показалось, что на него смотрит сама смерть: безразлично, бесстрастно, как будто всё уже давным-давно решено.

Замешкавшись, сержант почувствовал, как тело его цепенеет. Девица, идущая чуть позади мужчины хищно ощерилась и прибавила шага, отталкивая своего собрата с дороги. Ещё мгновение, и она вцепится зубами в вытянутую, дрожащую руку Петренко… Но пальцы его похолодели настолько, что он не чувствовал спусковой крючок и просто стоял, наблюдая за сварой двух покойников, не сумевших поделить проход, ведущий к добыче.

– Перегораешь? – Спросил его вовремя пришедший на выручку патрульный и, не раздумывая, застрелил обоих мертвецов.

– Спасибо, – абсолютно чужим голосом прохрипел Петренко. – Кажется, я спёкся.

Заглянув в одну из спален, патрульные нашли там того самого мужчину, так напугавшего ночью Аликмеда.

– А это что за «решето»? – Воскликнул патрульный, прицеливаясь точно в голову барахтающемуся в одеялах покойнику.

Толкнув дверь ванной, Петренко с удивлением отметил, что она не поддалась. И, постучав в неё прикладом пистолета, громко и чётко произнёс:

– Есть кто живой? Выходите, в квартире чисто.

В тот же момент шпингалет щёлкнул, и в дверях появилось угрюмое мужское лицо. За спиной кавказца маячила бледная до синевы молодая девушка в одних стрингах.

– На выход, с поднятыми руками! – Пробасил высокий патрульный и направил «укорот» на кавказца.

Абсолютно молча выйдя из ванной, он как будто бы даже с достоинством переступил через труп мужчины. И подставил руки Петренко, уже доставшему из кармана наручники.

Девушка, горько всхлипнув, выбралась вслед за ним и наткнувшись взглядом на окровавленные трупы, упала в обморок.

***

– Одеться есть во что? – Протянув девице стакан воды, Петренко тактично отвёл взгляд от её «прелестей». – Скажи, где твои вещи, я принесу, – предложил свою помощь сержант. – В квартире везде кровища. Снова завалишься…

– В дальней спальне есть шмотки, бери любые, – пролепетала ночная бабочка, скрючившись на стуле.

К тому времени, как девушка пришла в себя, полицейские убрали мертвецов с кухни, и усадив Кавказца на табуретку, заперли дверь в квартиру, дабы пресечь любые попытки к бегству.

Аккуратно переступив через трупы, Петренко зашёл в разорённый будуар.

"Пошлятина, да и только", – подумал он, – разглядывая со скепсисом золотые обои.

На огромной кровати с кованной спинкой валялся мертвец, пристёгнутый наручниками к вычурным, резным пруткам в основании ложа. Извиваясь, он попытался привстать, но потерпел неудачу. Пройдя мимо, Петренко решил не тратить на него патроны.

В шкафу напротив нашлась вполне приличная одежда. Прикинув наугад размер девушки, сержант схватил в охапку джинсы, свитер и отправился с ними на кухню к дрожащей от ужаса незнакомке.

***

Забросив в отделение подозреваемых и потерпевшую, патрульные, наконец, вспомнили про Сергеича, терпеливо дожидавшегося своей очереди в кабине машины.

Сев в «УАЗик», Петренко первым делом перезвонил Чумакову: "Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети", – заученно ответил женский голос.

– Надо бы проверить нашего лейтенанта. Потерпишь еще немного? – Сержант изучающее рассмотрел изрядно потрёпанного «судмеда».

– Да мне и здесь неплохо спится, – недовольно буркнул он, удобнее устраиваясь на жёстком, как пряник, сидении полицейского "бобика".

– Думаешь, зомбанулся лейтенант? – Спросил у сержанта водитель, не отрывая глаз от дороги. На улице только что прошел ливень, и скользкий, местами раздолбанный асфальт, заставлял мужчину проявлять особую осторожность.

– Все к этому пока и сводится, – сосредоточенно пробубнил Петренко, набирая номер общежития.

Пара бесплодных попыток, и к телефону подбежала взбудораженная соседка.

– Офицерское общежитие! Чего надо? – Раздраженно выкрикнула она.

– Петренко беспокоит, – спокойно ответил ей сержант, массируя переносицу. От усталости перед глазами его расползались разноцветные круги.

– Ой, это Вы! – Сменила гнев на милость женщина. – А вас-то мне и надо. – Уже спокойнее проговорила она. – Полночи бесновался ваш лейтенант под запертой дверью. То бегал из угла в угол, то стонал, как мученик. К утру затих. Соседи пытались вызвать полицию – безрезультатно. "Все сотрудники заняты", – как заведенный твердил диспетчер.

– Сейчас прибудем, пятнадцать-двадцать минут, – заверил женщину Петренко и нажал на "отбой вызова". – Плохо дело. – Пересказав коллегам описанные соседкой события, сержант морально настроился на худшее. – Если что, стреляем на поражение, – развёл он руками, окончив рассказ.

– Что ж херово-то так? – Воскликнул водитель, уклоняясь от несущейся на него иномарки. – Водятлы чёртовы, понакупили прав! – Включив сирену, он грязно выругался и поддал газа.

***

Выгрузив по пути Сергеича, патрульные прямой наводкой отправились в офицерское общежитие, двор которого, даже не смотря на эпидемию, поразил Петренко своей многолюдностью. Пара молодых мамочек из офицерских жён мирно сидели на лавке под раскидистой елью, качая коляски.

На каруселях расположилась стайка детей повзрослее. Младшие школьники катали детсадовцев под радостный визг малышни, отчего создавалось стойкое впечатление, что никакой катастрофы и нет.

Огороженное небольшим забором из металлических прутьев здание стало идеальным убежищем от ходячих кадавров.

Пара молодых офицеров, очевидно, патрулировавших территорию, увидев издалека полицейский автомобиль, подошли к калитке.

Рассмотрев знакомые лица, молодой, усатый лейтенант расплылся в улыбке:

– Как ночка прошла?

– Твоими молитвами, – горько усмехнулся Петренко, задвигая шпингалет. – Вы бы не привлекали внимания. Этот филиал детсада всех окрестных зомби тут соберёт.

– Да их пока мало, – махнул руками усач. – Справимся.